Наконец это прекратилось.

Он очнулся снова в камере. Каждый живой нерв и каждая схема аугметики пылали от боли. Он лежал на спине, руки были сложены на груди. Легкие хрипели и щелкали с каждым вздохом. Предполагалось, что они смогут выдержать еще миллион вздохов, но Брасслок сомневался, что они протянут так долго.

Его странный друг в офицерской форме стоял рядом.

— Ты хорошо держался, — сказал он. — Но, боюсь, они все-таки заполучили информацию, необходимую им для ремонта систем питания пушки «Вулкан».

— Я сожалею, — Брасслок проверил свои инграмы. Они были потрясены и ошеломлены, их забивали призрачные слои испорченных данных. Схемы его запоминающего устройства интеллектуального ядра мерцали и жужжали, мысли двоились, мозг и аугметика работали рассинхронизированно — последствия варварского вырывания данных из памяти.

— Ты их задержал. Механик не смог найти инграмы, а псайкер не смог их прочитать, когда нашел. Им пришлось затратить несколько дней, чтобы заполучить данные, эти несколько дней помогут нашим.

— Теперь мне позволят умереть? — спросил Брасслок.

Человек печально посмотрел на него.

— Будь сильным, технопровидец Брасслок, будь сильным.

Вскоре после этого за Брасслоком пришел орк. Схватив его за уцелевшую руку, орк без усилий потащил его по полу за собой. Теперь Брасслок весил немного — фактически от него остался почерневший от ожогов и покрытый шрамами торс с головой и одной рукой, от нижней части тела остался лишь металлический позвоночник.

Орк тащил его по бесконечным коридорам и лестницам, пока не выволок в полумрак бури, бушевавшей над центральной шахтой улья. Брасслок обнаружил, что оказался в сортировочном парке, а прямо перед ним — «Люкс Император». Корпус «Теневого Меча» был размалеван синими и черными зигзагами, пушка украшена стилизованной железной пастью, на бортах торчали кое-как приделанные дополнительные башенки.

Брасслок ощутил страдания машинного духа, заключенного в оскверненном танке.

К орку, тащившему его, присоединились другие зеленокожие. Они подняли Брасслока высоко в воздух, и технопровидец увидел шипы — две длинных тонких стальных иглы на лобовой броне, сбоку от ствола пушки «Вулкан».

Оскверненный «Люкс Император» зарычал, и орки победно взревели.

Скоро «убойная фура» будет готова отправиться на войну.

ГЛАВА 22

Банник проваливался глубже и глубже, его затягивало в удушающую пыль. Когда снаружи больше невозможно было получать воздух, включились автономные системы очистки, которыми был оснащен его респиратор. В наушнике послышался звуковой сигнал; миниатюрная система переработки углекислого газа сможет снабжать его кислородом двадцать минут, не больше. После этого он начнет задыхаться.

Еще более тяжелой проблемой — Банник почти засмеялся при мысли о том, как иронично это звучало — была тяжесть песка. Чем глубже он проваливался, тем сильнее давил на него зыбучий песок. Было уже трудно дышать. Усилием воли Банник заставил себя дышать реже — частое дыхание израсходовало бы запас воздуха куда быстрее.

Он опускался все глубже. Прозвучал еще один сигнал — воздуха оставалось на десять минут. Песок сильнее сдавливал его руки и ноги, сжимал голову. Перед глазами поплыли черные точки, и Банник ощутил, что теряет сознание.

Вдруг что-то под ним провалилось. Давление на его грудь внезапно ослабело, и Банник вдохнул большой глоток переработанного воздуха с металлическим привкусом. Он почувствовал, как все быстрее проваливается вниз с потоком хлынувшего песка.

Он вывалился в открытое пространство, подхваченный потоком песка. Вспышки туманного света то появлялись, то исчезали, и Банник почувствовал, что падает. Едва он успел расслабиться перед падением, как рухнул на кучу песка и покатился вниз по склону, больно ушибаясь о свое снаряжение.

Трос, связывавший его с Ганликом, натянулся, сработав как якорь и не позволив Баннику падать дальше в яму, до дна которой было еще примерно сто метров.

Банник осторожно встал. За исключением синяков, он был невредим. Держась за трос, он начал подтягиваться вверх по склону, до того места, где трос исчезал в песке. Банник попытался вытянуть его, но трос был словно вмурован в камнебетон. Банник бросился на песок и начал бешено копать руками, как собака. В выкопанную им яму сыпался песок, нескончаемые потоки песка. Банник стал копать еще быстрее, и, наконец, наткнулся на кусок одежды, чье-то плечо — Ганлик.

Загородив собой товарища от потоков песка, Банник упорно продолжал откапывать его. В конце концов, он освободил из песка верхнюю часть тела Ганлика.

Банник поднял голову Ганлика. Второй наводчик был мертв. Видимо, в какой-то момент с него сорвало респиратор, и нос и рот забились песком. Коротко стриженые волосы и недавно отросшая борода были полны песка, глаза тоже залеплены им. Банник насколько возможно очистил лицо Ганлика и закрыл ему глаза. Склонив голову, лейтенант прошептал молитву за его душу и осторожно уложил тело товарища на песок.

Не отрывая взгляд от лица мертвого, Банник встал, достал нож и перерезал трос, связывавший их с Ганликом, после чего вознес благодарственную молитву Императору. Ганлик, даже после своей смерти, спас жизнь Баннику, послужив якорем и не позволив лейтенанту падать дальше, вглубь зыбучих песков, на самое дно шахты.

Лишь после этого Банник отошел в сторону и огляделся. Он оказался в глубокой шахте, подобной тем, которые были в городах-ульях планеты. Было сумрачно, но сверху, со штормового неба, проникало немного света. Банник понял, что, должно быть, каким-то образом оказался в том самом недостроенном городе, о котором говорил Ганлик несколько дней назад.

Строители успели выкопать шахту и боковые туннели, прежде чем работы были прекращены. Банник не знал, насколько глубоко могут уходить туннели — они выглядели просто как черные дыры в скале. Ветер выл в туннелях, то громче, то тише, сверху в шахту постоянно сыпалась тонкая пыль, время от времени струились потоки более тяжелого песка, но в глубине, там, где ветра не было, воздух был спокойный.