Разбирая электронные архивы, Урсула случайно нашла упоминание о других капсулах, подобных батискафу "Фантому", с точными координатами мест их погружения. К тому времени все летательные аппараты, которыми располагала Цинь Ши Хуан, вышли из строя и заржавели, как и обслуживавшие их роботы. Собрать из этого хлама что-либо путное, было практически невозможно. И тогда у Цинь Ши Хуан родилась идея отправить меня на парусном корабле на поиски этих капсул, заложенных в разных точках акватории мирового океана, и разбудить спящих в них андрогинов, разумеется, если они еще живы.
Первый разговор на эту тему состоялся у нас во время моего второго визита на полуостров Давос, который я совершил на яхте "Асоль" в сопровождении Сан Саныча, его жены Леночки Тарасовой, Олега Синицына, Сары и Жимагана. Я хотел проведать Урсулу, подобрать Жимагану невесту, а Саре — подходящего жениха.
Так получилось, что моя вторая поездка на полуостров Давос совпала по времени с посещением храма Аполлона большой делегации илинойцев из города Тхэбай во главе с их престарелым царем Энеем. Был ли это тот самый Эней, которого описывал Вергилий, или его тезка, мне неизвестно. У царя Энея не было детей, и илинойцы обратились к Верховному жрецу храма Аполлона Мельхисдеку с вопросом о том, следует ли им избрать нового царя, или перейти к демократической форме правления. Воспользовавшись ситуацией, Цинь Ши Хуан через жрицу-пифию порекомендовала меня в качестве отца-устроителя первого в Прибайкалье демократического города-государства. Таким образом, с легкой руки Цинь Ши Хуан я стал в Тхэбае кем-то вроде Солона или Ликурга.
Вскоре я отправился в Тхэбай вместе со всей своей большой семьей: молодой женой Керкирой, детьми, зятьями, золовками и внуками. Сан Саныч Федоров и Леночка Тарасова Тхэбай переезжать отказались. Они прожили на Кипросе двадцать пять лет, дружно и счастливо, и умерли в один день. Осталась на острове и Урсула. У нее в положенный у андрогинов срок родилась дочь, которую мы назвали Авророй. Новорожденная нуждалась в покое и удобстве, но я полагаю, у Урсулы были и другие причины, из-за которых она не захотела покидать остров, на котором она родилась, и где прошло ее детство. Наверное, она ревновала меня к Керкире, а Медвежонка — к Клитии. Правда, Урсула? Ну, вот, ты киваешь головой, и это значит, что я прав.
В городе Тхэбай меня и мою семью приняли радушно. Граждане предоставили мне лучший участок земли под строительство дома, разведение виноградника и оливковых деревьев. В ту пору Тхэбай переживал наивысший расцвет экономической жизни. В хозяйстве стали использовать лошадей; возникли новые приемы строительной техники и изготовления керамики, широко распространилось производство бронзы. Я с головой окунулся в кипучую общественную деятельность: разрабатывал новые законы и отменял старые, руководил строительством городских стен и акрополя, заложил верфь, открыл навигаторскую школу и медицинское училище для юношей, гимназию для девушек и т. д. За пятнадцать лет моего правления Тхэбай превратился в самый крупный торговый, культурный и промышленный центр Южного Прибайкалья.
И вот, в один прекрасный летний день, в гавань Тхэбай прибыла ладья под черными парусами. Я получил горестную весть о смерти Мельхисдека — Верховного жреца храма Аполлона на Давосе. Была ее смерть инсценированной или настоящей, я не знаю. Скорее всего, она умерла по-настоящему, поскольку много раз мне жаловалась на то, что смертельно устала…
Своим преемником Мельхисдек, то есть Цинь Ши Хуан, назначила шестидесятилетнего Хриса, сына Аарона из Сиракуз. Она назначила бы преемником меня, если бы не древние батискафы, про которые разузнала Урсула. В своем завещании Цинь Ши Хуан отдельным пунктом, не называя вещи своими именами, просила меня возглавить кругосветную экспедицию, с целью доставки в храм Аполлона "несметных сокровищ древних земных богов". К завещанию прилагалась карта, на которой были указаны точные координаты мест погружения батискафов, с капсулами законсервированных в них людей. Карта, конечно, была старой, и отражала конфигурацию материков и морей тысячелетней давности.
Хрис передал мне под расписку "особый груз" — металлический ящик с исправно работающими электронными навигационными приборами, датчиками состояния внешней среды, приборами ночного видения и прочей оптикой, мини-компьютерами, лучевым и огнестрельным оружием и боеприпасами. Все это пригодилось мне и моим товарищам во время нашего кругосветного путешествия, которое началось ровно через год после смерти Цинь Ши Хуан. Об истинной цели экспедиции знали только я, мой старший сын Мишка (Медвежонок) и Олег Синицын, которого по-илинойски стали звать Геоцинтом.
Я собрал для участия в походе три десятка славнейших героев со всей Илиады, среди которых были прямые потомки Адмета, Диоскуров, Геракла, Кастора и Поллукса, Мелеагра, Орфея, Пелея и Теламона. У илинойцев еще сохранилась память о Ясоне, сыне Эсона, который на корабле Арго отправился в Колхиду за золотым руном, поэтому мой призыв был встречена "на ура".
В самый последний момент к нам присоединилась дочь Урсулы Аврора. С моей шхуны уже были убраны сходни и отданы швартовы, когда она в полном вооружении гоплита, каким-то чудом запрыгнула на бак. Я узнал ее сразу, как только она сняла шлем. Она была похожа на свою бабку Мари де Гиз, как две капли воды, за исключением одного: Мари де Гиз была совершенно лысой, а на голове Авроры красовались пышные белокурые локоны, и это были натуральные волосы, а не парик. При виде прекрасной девы в доспехах и вооружении экипаж шхуны заволновался, но Аврора немедленно поставила шутников на место. Она с такой силой метнула свое копье в фок-мачту, что пронзила ее насквозь.
О том, что я собираюсь в поход "за золотым руном", Аврора узнала от рыбаков из Альхона. Их шаланду занес на остров Счастливый (Кипрос) сильный шторм. Аврора ничего не сказала своей матери Урсуле о своих планах, и, даже с ней не попрощавшись, а оставив только записку, отправилась с рыбаками на Альхон. Затем, пешим и морским путем, она добралась до Тхэбая, и оказалась рядом со мной. Ей тогда не было и шестнадцати? Правда, Урсула? Ко всему прочему она считала меня своим родным отцом, а Медвежонка — сводным братом. Зря я, наверное, рассказал ей, о реальных отношениях нашего биологического родства…
Я склонен считать, что весьма многим мифам, созданным древнейшими илинойскими поэтами, изначально присущ тайный и аллегорический смысл. За тысячи лет до Гомера в результате смены полюсов погибла Атлантида, а вслед за ней и великая крито-микенская цивилизация. Исчезли царства, пали грозные цари, бесповоротно изменился лик Земли. Но, как считал Аристотель, факел знания не раз угасал и вновь зажигался; немногие люди, случайно уцелевшие после катаклизмов, героически восстанавливали связь поколений.
Миф об аргонавтах — не исключение. В нем, я полагаю, зашифровано описание материков, какими они были до библейского Великого потопа. В более древней версии мифа, известной уже Гесиоду и Пиндару, аргонавты, почти достигшие берегов Эгейского моря, вдруг оказываются заброшенными в Ливийское море, то есть к побережью Северной Африки. Они долго странствуют по пустыне, подняв на плечи свой корабль вместе с восседающей на нем Медеей, посещают сады Гесперид, и, наконец, попадают в Тритоново озеро, откуда с помощью местного бога Тритона находят путь в Средиземное море.
В самой поздней так называемой "Орфической Аргонавтике" — сочинении неизвестного автора, жившего примерно в I–II веках н. э.,- участники похода за золотым руном неведомо как оказываются в Индии. Оттуда они, опять-таки непонятно, каким путем, возвращаются в Черное море, далее, проплыв Боспор Киммерийский (Керченский пролив), Меотиду (Азовское море) и Танаис (Дон), через какое-то ущелье в Рипейских (Уральских) горах проникают в Северный океан и, обогнув Иернские острова (Ирландию), через Геракловы столпы (Гибралтар), попадают в Средиземное море.
