Мы будем лидировать, используя все инструменты американской мощи. Наше влияние достигает максимума, когда мы сочетаем все наши стратегические преимущества. Наша армия сохранит свою готовность защищать наши непреходящие национальные интересы, обеспечивая важные рычаги влияния нашей дипломатии. Но применение силы это не единственный инструмент в нашем распоряжении и не главное средство из зарубежного арсенала США. Оно также отнюдь не всегда эффективно в противодействии тем вызовам, с которыми мы сталкиваемся. Скорее, в нашем первом эшелоне должна идти принципиальная, дальновидная и трезвая дипломатия в сочетании с центральной ролью развития в отстаивании и продвижении американских интересов. Мы будем и впредь принимать меры по обеспечению безопасности наших дипломатов и специалистов по развитию, чтобы они могли спокойно исполнять свои обязанности в опасных и рискованных условиях. Мы будем также задействовать сильную и хорошо организованную экономику для развития торговли и инвестиций, защищая при этом от злоупотреблений международную финансовую систему. Целенаправленные экономические санкции останутся эффективным инструментом наказания и давления на безответственных игроков, и будут помогать в ликвидации преступных и террористических объединений. Все наши инструменты становятся более действенными благодаря навыкам и умениям наших разведчиков, а также качеству той разведывательной информации, которую они добывают, анализируют и докладывают. И наконец, мы будем использовать наши явные преимущества в соблюдении и исполнении законов, в науке и технике, в отношениях и контактах между людьми, чтобы добиваться максимального стратегического эффекта нашей национальной мощи.

Мы будем лидировать, заглядывая в отдаленную перспективу. По всему миру происходят исторические преобразования, которые будут длиться десятилетиями. Благодаря своей стратегии Америка сможет влиять на их траекторию, использовать те возможности, которые они представляют, а также управлять рисками, которые они создают. В частности, на ситуацию в сфере безопасности с момента объявления нашей предыдущей стратегии в 2010 году существенно повлияли пять недавних изменений.

Во-первых, распределение сил и власти между государствами стало более динамичным. Тот факт, что «Большая двадцатка» все чаще участвует в решении глобальных экономических вопросов, отражает постепенные изменения в экономической силе. Об этом же говорит усиление Азии, Латинской Америки и Африки. В связи с изменением баланса экономических сил меняются и представления о влиянии на международные дела. Сдвиги в динамике силы и влияния создают как благоприятные возможности, так и риски для сотрудничества, поскольку одни страны больше других проявляют готовность брать на себя обязанности, сопоставимые с их растущим экономическим весом. В частности, потенциал Индии, усиление Китая и агрессивность России существенно влияют на перспективы отношений между ведущими державами.

Во-вторых, происходят сдвиги власти и влияния ниже и выше уровня национального государства. Страны, которые раньше могли действовать невзирая на сдержки и противовесы, все чаще вынуждены держать ответ перед внутригосударственными и надгосударственными акторами – от мэров крупнейших городов и руководителей бизнеса из частного сектора до гражданского общества, получающего все больше полномочий. Им также приходится соперничать с гражданами, получившими новые возможности благодаря современным технологиям, с молодежью, составляющей большинство во многих обществах, а также с растущим средним классом, который ждет гораздо большего от системы государственного управления и от экономики. Хотя данные тенденции носят в основном позитивный характер, они могут создавать условия для насилия со стороны негосударственных участников и для нестабильности. Особенно это касается неустойчивых стран, где государственное управление слабо либо вообще недееспособно. Кроме того, такие тенденции могут вызывать резкую реакцию со стороны авторитарных режимов, полных решимости сохранить власть государства.

В-третьих, усиливающаяся взаимозависимость мировой экономики и стремительные темпы технических перемен связывают между собой людей, организации и государства беспрецедентными узами. Это дает возможности и стимулы для новых форм сотрудничества в создании динамичных систем безопасности, в расширении международной торговли и инвестиций, а также в преобразовании глобальных коммуникаций. Это также создает общие опасности, поскольку связанные между собой системы и области не защищены от угроз климатических изменений, злонамеренной кибернетической деятельности, пандемий, транснационального терроризма и преступности.

В-четвертых, идет борьба за власть между и внутри многих государств Ближнего Востока и Северной Африки. Это борьба поколений, ставшая следствием иракской войны 2003 года и арабских восстаний в 2011 году. Она принесет в этот регион коренные перемены, изменит отношения между обществом, гражданами и их правительствами. Этот процесс будет по-прежнему взрывоопасным, особенно в тех обществах, где прочно укоренился религиозный экстремизм, где правители отвергают демократические реформы, эксплуатируют свою экономику и подавляют гражданское общество.

В-пятых, существенные изменения произошли на мировом энергетическом рынке. Соединенные Штаты стали сегодня мировым лидером по добыче нефти и газа. Наша зависимость от нефтяного экспорта упала до самого низкого уровня за 20 лет и продолжает снижаться. И мы сегодня лидируем по новым чистым источникам энергии. Безусловно, добыча энергоресурсов на Ближнем Востоке и в других местах по-прежнему жизненно важна для мирового рынка, однако рост добычи в США помогает обеспечивать предложение на рынке и цены, благоприятствующие экономическому росту. С другой стороны, проблемы в области энергетической безопасности усугубляются из-за зависимости Европы от российского газа, и также по причине готовности России использовать энергоресурсы в своих политических целях. В то же время, развивающиеся страны сегодня потребляют больше энергии, чем развитые, что вносит свои изменения в энергопотоки и в отношения между потребителями.

Сегодняшняя стратегическая среда весьма изменчива. Соединенные Штаты помогали определять ход событий в прошлом веке. Точно так же и сегодня мы должны оказывать влияние на их траекторию, совершенствуя формы и способы реализации американского лидерства. В этой стратегии излагаются приоритеты, основанные на реалистичной оценке тех рисков, которые возникают для наших непреходящих национальных интересов, и для тех возможностей, которые способствуют их продвижению. В этой стратегии отсутствует концентрация всей нашей внешней политики на какой-то одной угрозе или на одном регионе. Вместо этого она устанавливает разнообразный и сбалансированный набор приоритетов, подобающих ведущей мировой державе, у которой есть интересы во всех частях нашего взаимосвязанного мира.

Для правительства США нет важнее обязанности, чем защита американского народа. Однако эти обязанности не заканчиваются на наших границах. Мы берем на себя ответственность по обеспечению международной безопасности, потому что это служит нашим интересам, помогает выполнять обязательства перед союзниками и партнерами, а также отвечать на угрозы, носящие поистине глобальный характер. Не существует замены американскому лидерству ни перед лицом агрессии, ни в вопросах всеобщих ценностей, ни в обеспечении более надежной безопасности самой Америки. Чтобы выполнять свои обязанности, Америке нужна крепкая оборона и внутренняя безопасность страны. Ей также требуются силы и средства по обеспечению глобальной безопасности, при помощи которых мы могли бы использовать свои уникальные возможности в рамках разнообразных международных коалиций и при поддержке местных партнеров. После длительного периода военных действий такие изменения возможны. Шесть лет назад в Ираке и Афганистане было примерно 180 тысяч военнослужащих. Сегодня их там менее 15 тысяч. В связи с такими изменениями кардинально уменьшились потери в войсках, и мы получили возможность по-новому организовать свои силы и средства, чтобы отвечать на новые угрозы и одновременно добиваться своих стратегических целей.