Его доставили на командный пункт и привели в чувство, облив холодной водой. Потом его растерли холщевыми полотенцами, уложили на большую деревянную кровать и накрыли меховым пледом. Возле него хлопотали Старая Алена, Старая Ядвига и Старая Дося. Агаты на командном пункте не было. Павлов потребовал объяснений. Старая Алена, размазывая по щекам слезы, сообщила, что во время допроса гермегона Дашюта умерла, вероятно, от разрыва сердца. Сама она при допросе Даши не присутствовала и рассказывала все со слов Старой Доси и Старой Ядвиги, которые, разумеется, не были заинтересованы в том, чтобы брать ответственность за скоропостижную смерть пришелицы на себя.
Тело Даши Вороновой сожгли на рассвете, на большом погребальном костре на высоком берегу Припяти с почестями, подобающими соплеменнице, а не пленнице или рабыне. Так решила Агата, чтобы успокоить свою совесть и умилостивить древних богов орландов, которые, возможно, прислали Дашюту для того, чтобы дать племени орландов новые знания. То, что пришелица такими знаниями обладала, у Агаты не осталось никаких сомнений после того, как она на глазах у нее и присутствовавшей на допросе Старой Доси разобрала "шайтан агни кирдык" и объяснила принцип действия оружия, которое она назвала "огнестрельным".
По мнению Агаты, все испортила Старая Дося, которая показала пришелице прозрачный флакон с приятно пахнущей жидкостью. Принюхавшись, пришелица очень обрадовалась и заявила, что это — ее любимый запах, и она раньше мазала себя такой же жидкостью по нескольку раз в день. Заявление пришелицы повергло Центуриона и руководителя разведки в шок: они решили, что Дашюта принадлежит к тому же виду тварей, что и убитая Тибулом хунхузская царица.
Их подозрения усилились после того, как Старая Ядвига принесла верхнюю одежду пришелицы, в которой она обнаружила зашитый потайной карман, а в нем — непромокаемые пакетики с белым порошком и прозрачный цилиндрический предмет с длинной и тонкой металлической иглой. Объяснять предназначение этих предметов пришелица категорически отказывалась и умоляла не сообщать об этой находке господину Тибулу, которого она, видимо, не только любила, но и сильно побаивалась.
Учитывая все факты и обстоятельства, Агата и ее заместительницы приняли решение посадить пришелицу в деревянную клетку, в которой содержалась издохшая в начале лета ручная пантера, и в таком виде доставить ее в резиденцию Верховного вождя для окончательного определения ее судьбы. Даша скончалась в тот момент, когда, скрутив ей руки, Агата и Старая Дося попытались ее в эту злосчастную клетку запихнуть и запереть.
При погребении Даши Павлов не участвовал. Ему даже не удалось с ней проститься, так как у него снова начался приступ болезни, которую он, судя по симптомам, определил, как малярия. Схожий диагноз поставила ему и Старая Алена. Только на языке орландов эта болезнь называлась "лихорадкой". Причины ее возникновения объяснялись ядовитым дыханием духов болот, которых они называли мегерами. В славянском фольклоре также существует разновидность существ, вызывающих малярию. Их ровно двенадцать. Они обитают под землей и представляются уродливыми женщинами: чахлыми, вечно голодными, иногда слепыми и безрукими. Старшая из лихорадок прикована двенадцатью цепями к железному стулу; если она порвет цепи и овладеет человеком, тот непременно умрет. Лихорадки окликают людей по ночам: кто отзовется, обязательно заболеет.
В то лето многие орланды пострадали от этой неприятной болезни, и в первую очередь те, кому приходилось длительное время находиться в тайге. Санитарные потери, вызванные малярией, были и в отряде воинов, и Павлов оказался первым, кто открыл им счет.
В тот же день ровно в полдень на командный пункт по приказу Агаты прибыли Клара и Соломка, немного отдохнувшие после возвращения из дозора. "Тетки" уложили Павлова на носилки и понесли в приют Белохвостого Оленя. Для сопровождения раненого и заболевшего лихорадкой героя до его родового приюта Агата, проникшись мольбами Забавы, отправила ее, а также Викторию и Степу. Новобранец Степа несла на себе его рюкзак и оружие и была несказанно обрадована тем, что ей оказали доверие быть оруженосцем ее знаменитого сородича. На половине пути до приюта их встретила стая собак во главе с Громом и приветствовала радостным заливистым лаем.
В приюте Белохвостого Оленя Павлова не ждали, так как по сведениям недавно посетившей приют Урсулы-воительницы ее милый друг, хотя и пошел на поправку, мог бы осчастливить сородичей своим появлением не раньше, чем через три дня. Увидев же, что его принесли на носилках, "белохвостые" перепугались, подумав, что он при смерти. Клара и Соломка, как могли, успокоили родственников, объяснив, что их славный сородич заболел лихорадкой и нуждается в проветриваемом и сухом помещении, а также в теплой воде для омовений и вкусной домашней пище.
Павлова перенесли в его семейную хижину, где он ожидал встретить свою любимую жену, но вместо этого получил еще один удар судьбы. О том, что Медвяную Росу похитили, ему сообщил сам Михей. При этом он призвал его не раскисать, так как Ерофей и Урсула-воительница уже придумали, как ее из подворья Кочубея вызволить, а обидчика Беллерофонта — брата Верховного вождя Гонория — жестоко проучить. Ерофей, положив правую руку себе на сердце, подтвердил, что все именно так и есть.
Для ухода за Павловым требовалась сиделка. На эту роль в отсутствии Медвяной Росы очень активно напрашивалась его приемная дочь Сара Гудвин, но, узнав об этом, Павлов воспротивился и попросил Лаванду прислать к нему какую-нибудь взрослую незамужнюю женщину. Лаванда поняла его правильно и обратилась к Михею с просьбой назначить сиделкой "храброго героя Тибула" вдову Маланью, временно освободив ее от обязанностей банщицы.
Но Сара Гудвин все равно не унималась и добилась права находиться рядом с ним во время завтрака, обеда и ужина. С ее мнением считалась даже Лаванда, и причина ее уступчивости была совершенно обоснованна: за победу на танцевальном конкурсе в День Благодарения Авесалома юная аратка получила ценный приз в виде трех мешков желудевой муки. У "белохвостых" к тому времени все запасы муки подошли к концу, и их хватало только на то, чтобы утром испечь блины.
Маланья отнеслась к своим новым обязанностям очень ответственно и сделала все от себя зависящее для того, чтобы Павлов поскорее встал на ноги. Малярия, а, точнее говоря, одна из ее разновидностей, которой болел Павлов, отличалась тем, что накатывала на больного волнами: период относительно сносного самочувствия сменялся высокой температурой, сильным ознобом, повышенным потоотделением и рвотой. Для снижения температуры Маланья применяла отвар из ивовой коры и влажные простыни. Когда Павлова бил озноб, она укрывала его легким пуховым одеялом. Перед сном она водила его в баню и омывала теплой водой.
И уже на третий день, благодаря заботливому уходу, он почувствовал себя почти здоровым. К сожалению, в это же самое время у него обнаружилось нагноение раны в левом предплечье. Лаванда срочно созывала консилиум из числа самых опытных знахарок, но ее опередила Агата, которая тайно привела в приют Белохвостого Оленя Толемей-хана. Осмотрев рану, Толемей-хан — опытный врач и хирург, вскрыл серебряным скальпелем гнойник, обработал рану антисептическим раствором на основе пихтового масла, наложил повязку и объяснил Лаванде, как раненого героя следует правильно лечить.
За время болезни Павлова посетили практически все "белохвостые", выражая восхищение его подвигами и желая скорейшего выздоровления. Из представителей других родов его дважды навестила Нара. В первый раз она пришла одна, а во второй раз с Березкой, которая призналась ему, что она ночи не спала, переживая за него и свою сестру Урсулу.
Урсула-воительница посетила его дважды. Во время ее первого визита они согласовали некоторые неувязки в освещении деталей проведенной боевой операции. Так, неожиданно, всплыла на поверхность гибель Верховного жреца хунхузов по имени Хор. Причину его смерти Павлов по настоянию Агаты-воительницы должен был приписать себе.
