— Где тебя черти носят?! — встретила она его с порога.

— Там же, где и тебя, — спокойно ответил он, чтобы не нарываться на скандал, и стал снимать с себя верхнюю одежду и переобуваться. Его супруга тем временем направилась в ванную, дверь в которую была распахнута, и, обернувшись, уже более миролюбиво сказала:

— Я уже почти собралась. Не забудь. Отлет завтра в 6.30.

Дождавшись, когда Наина Иннокентьевна скроется в ванной комнате, Галыгин отстегнул кобуру с пистолетом и переложил ее в свой кейс — туда же, куда он при совершении сделки положил запасную обойму.

Перед тем, как сесть за ужин, ему следовало помыть руки. Без лишних церемоний он открыл дверь в ванную комнату. Наина Иосифовна в этот момент снимала, развешенное на капроновых шнурах, детское бельё. Освобождая ему место возле раковины, супруга сообщила ему весьма неприятную новость:

— Сосед из 180-й квартиры час тому назад заходил, антикварную вещь, которую ты ему заказал, просил передать. Она в гостиной на журнальном столике. Только поешь сначала. Ужин на плите.

Соседом из 180-й квартиры был Дмитрий Васильевич Павлов, и Галыгин почувствовал, что внутри у него все оборвалось.

— Бомба?! — промелькнуло у него в голове.

Ощущение испуга сменилось тревогой. В гостиной, наверняка, находился Витек — его шестилетний сын, и Галыгин, выйдя из ванной, громко его позвал. Витек не отзывался, и тогда он, подойдя к двери гостиной, осторожно ее открыл. Витек был не один, а с соседским парнишкой. Мальчики увлеченно играли в охотников на динозавров, расстреливая из игрушечных пистолетов диковинных пластмассовых зверушек. При его появлении они ненадолго прервались, поздоровались и тут же продолжили свою игру.

На журнальном столике стоял деревянный полированный ящик 50х25 см. с латунными уголками и ручкой, похожий скорее на пенал или футляр, чем на шкатулку. Недолго думая, Галыгин схватил его и понес на кухню. Следом за ним на кухню зашла Наина Иннокентьевна.

— Ты ящик открывала, видела, что внутри? — спросил он, вложив в свой вопрос столько тревоги и озабоченности, что вызвало у его супруги крайнее удивление.

— Подумаешь, открыла! Ну и что?! Ладно бы там были золото и бриллианты, а то какие-то старинные пистолеты. Ты, что, решили кому-то оригинальный подарок по случаю Нового года сделать? — спросила она, и у Галыгина не то, чтобы гора с плеч свалилась, а только на душе стало намного спокойнее.

Открыв ящик, он обнаружил в нем два однозарядных пистолета длиной, примерно, 45 см. с кремнево-ударным затвором и изогнутыми деревянными рукоятками. Пистолеты лежали в гнездах, выложенных малиновым бархатом. Там же находились отделения для пуль, пороховницы, шомполов, линейки и масленки. Галыгин взял в руки один из пистолетов, и сразу почувствовал тяжесть его толстого стального ствола, калибра 1,3 см. На щечке замка он заметил клеймо с именем мастера: "Иван Аристов", — которое, правда, ему ничего не говорило.

— Кому подарок-то? Кому? — выспрашивала его любопытная супруга.

Чтобы ввести Наину Иннокентьевну в заблуждение, Галыгин соврал, что это — презент для Антона Шлыкова по случаю предстоящего Дня рождения, и, она, удовлетворившись его ответом, отправилась собирать вещи и упаковывать чемоданы.

Только он успел поужинать, с отвращением запихивая в рот пережаренные котлеты с осклизлыми макаронами, как его мобильный телефон завибрировал. На дисплее определился незнакомый номер. Несмотря на позднее время, Галыгин вызов не отклонил. Звонивший представился Николаем Гавриловичем Тереховым и довел до его сведения, что он — секундант со стороны Дмитрия Васильевича Павлова, который желает знать, готов ли г-н Галыгин к сатисфакции.

— Я, конечно, да, но, мы живем в такое время, что каждый имеет право нанять киллера, — с этими словами он начал прощупывать степень враждебности к нему дуэлянта-соперника.

— Дмитрий Васильевич Павлов, как и вы, дворянин, как по отцовской, так и материнской линии, что нынче большая редкость, — сообщил г-н Терехов то, что для Геннадия Галыгина в отношении его родословной новостью никогда не являлось.

— Назовите мне свои координаты, и мои секунданты прибудут к вам в указанное вами место и время, — предложил Галыгин.

— Поскольку выбор оружия за вами, я хотел бы заранее знать, устраивает ли вас тульская дуэльная пара, которую вы, наверное, уже рассмотрели? — вместо ответа поинтересовался г-н Терехов.

— Я бы предпочел гранатомет "Муха". Можно систему залпового огня "Град", — нашел в себе силы пошутить Галыгин.

На другом конце провода повисла тишина. Галыгин чувствовал, что своим ответом он привел секунданта в замешательство.

— Я все понял, — сказал г-н Терехов, тяжело дыша, — вы предпочитаете киллера.

— Нет. Я не забыл про дворянскую честь. Я готов стреляться, но не из древнего оружия, к владению которым у меня нет никаких навыков, а из современного. В настоящее время в моем распоряжении Beretta 92FS. Готов ли Дмитрий Васильевич представить моим секундантам аналогичную модель? — дерзко спросил Геннадий Галыгин, желая отбить у г-на Павлова охоту стреляться.

— Я должен посоветоваться с Дмитрием Васильевичем. Наш ответ вы узнаете завтра, не позднее 11.00 московского времени, — сказал г-н Терехов и пожелал ему спокойной ночи.

Вопреки пожеланию г-на Терехова, ночь у Галыгина выдалась беспокойной. Вначале Наина Иннокентьевна потребовала от него проникновенной близости, ради которой она облачилась в новенький пеньюар, украшенный рюшами, вышивкой и декоративными жемчужинами, а в три часа ночи проснулся, а потом разревелся Витек, и не переставал капризничать даже тогда, когда его начали собирать в дорогу.

По счастью, Галыгин успел доставить свою супругу и сына в аэропорт "Шереметьево" своевременно. Ему, правда, пришлось воспользоваться автомобилем своей супруги марки Skoda (Шкода), поскольку ехать на своем авто с разбитой левой фарой, он не решился во избежание неприятной встречи с московскими блюстителями дорожного движения и порядка, сокращенно — ГИБДД.

Зато на работу в Вычислительный центр на Смольной улице Галыгин приехал довольно рано, в половине восьмого. К своему немалому удивлению он заметил у проходной и возле гардероба еще несколько сотрудников, спешивших на работу, но большого значения этому не придал, полагая, что причина их раннего появления — проклятые пробки, которые вынуждают работающих москвичей выезжать на своих автомобилях из дома не свет, не заря. Кроме свободной от заторов дороги, он имел еще одну выгоду: прочитал предыдущий и новый, совсем еще свежий, отрывок из сочинения мистера Прога, то есть программы "ЭП-Мастер".

То образ женщины с осанкой величавой,

Чья прядь в бутон цветка бежит волной курчавой,

В чьей плоти каменной бесчувственно скользят

И когти похоти, и всех вертепов яд.

Она стоит, глумясь над смертью и развратом,

А им, желанием все сокрушить объятым,

Перед незыблемой надменной красотой

Дано смирить порыв неудержимый свой.

Султанша — тонкостью, походкою — богиня.

Лишь Магометов Рай — одна ее святыня;

Раскрыть объятье всем, она к себе зовет

Весь человеческий неисчислимый род.

Ты знаешь, мудрая чудовищная дева,

Что и бесплодное твое желанно чрево,

Что плоть прекрасная есть высочайший дар,

Что всепрощение — награда дивных чар;