Цибикова терзали сомнения. Как человек, сведущий в вопросах психиатрии и нервной патологии, он знал, что необычные состояния сознания, подобные тем, которые испытывал Сидоров, могут вызываться не только наркотическими препаратами. Их также можно стимулировать мощными немедикаментозными техниками, в которых разнообразными способами сочетаются: управление дыханием, пение, барабанный бой, монотонные движения танца, сенсорная перегрузка, социальная и сенсорная изоляция, длительный пост, лишение сна. Возможно кодированное облучение, наконец, особая техника гипноза.

В этой связи, вольно или невольно, у него возникали вопросы. Почему новосибирские чекисты зациклились на наркотиках? Решили устроить образцово-показательный процесс по делу группы ученых-антисоветчиков, которые начали с критики советского общественного строя, а затем скатились к явному криминалу? Как в известной поговорке: "Сегодня носит Адидас, а завтра Родину продаст". Тогда почему бы им не произвести обыск на квартирах фигурантов, чтобы найти или подбросить недостающие улики? Наконец, зачем понадобилось тащить из Москвы Павлова? Своих стукачей-сексотов, что ли им мало?

Был еще один вопрос, который у Цибикова вызвал полное недоумение. Это — запаянный цилиндрический алюминиевый контейнер для хранения фотопленки, который в в апреле 1978 года Сергей Сергеевич Мерцалов передал сотруднику американского консульства в Ленинграде в баре ресторана гостиницы "Астория". Уже через несколько минут вице-консул генерального консульства по вопросам науки, образования и культуры госпожа Стравинская была задержана, а контейнер изъят. Когда контейнер вскрыли, то оказалось, что находившаяся в нем пленка — засвечена. Задержали и Мерцалова. Во время допроса профессор вел себя на редкость спокойно и даже самоуверенно. Он сообщил, что на фотопленке — фотографии НЛО и микрофильм с его статьей на эту тему для журнала "Science".

Цибиков ознакомился с фотокопией протокола допроса, составленного ленинградскими чекистами, пытаясь понять логику действий профессора, который очень сильно рисковал, идя на контакт с американскими дипломатами. Известно, что они, буквально до одного, являются работающими под прикрытием профессиональными разведчиками. Поскольку НЛО — не гостайна, а вообще черт знает что, профессора отпустили с миром, ограничившись предупреждением о недопустимости несанкционированных контактов с сотрудниками американского посольства и генерального консульства.

Ленинградские чекисты сделали запрос в НГУ: какими темами занимается профессор Мерцалов на кафедре и в своей лаборатории, и нет ли среди них таких, которые имели бы отношение к вопросам обороны страны? Ответ пришел неутешительный. Только одна тема, которую Мерцалов вел совместно с кандидатом биологических наук Фишманом, могла бы, но только в отдаленной перспективе, иметь определенное отношение к вопросам создания психотронного оружия. Это — регистрация акустических и электромагнитных полей и импульсов молекулы ДНК. Ввиду поступившего из органов запроса, руководство НГУ тут же приняло решение эту тему на всякий случай засекретить, а при первом же удобном поводе — вовсе закрыть, чтобы в дальнейшем не иметь никаких неприятностей с "засветившимся" профессором.

Поздно вечером, когда Цибиков уже собирался ложиться спать, в дверь гостиничного номера негромко постучали. Цибиков открыл дверь, недоумевая, кто бы это мог быть. В номер вошел старший лейтенант Мурадов, поздоровался — как положено по уставу, и передал ему запечатанный сургучом пакет:

— Велено вам передать. Лично в руки. Разрешите идти?

Взглянув на надпись на конверте, Цибиков скомандовал:

— Вы свободны.

Вскрыв пакет, Цибиков обнаружил в нем приказ, полученный два часа назад из Москвы по телетайпу, согласно которому ему надлежало передать старшему лейтенанту Олениной по акту приема-передачи все вещественные доказательства, собранные им в Тюмени, и в тот же день срочно отбыть на самолете в Улан-Удэ. Причина его столь спешного перемещения мотивировалась дополнительными обстоятельствами, открывшимися по делу, которое он вел в прошлом году. В том же пакете находился авиабилет на рейс Новосибирск — Улан-Удэ — Владивосток, квитанция о бронировании гостиничного номера и подотчетная сумма командировочных расходов.

Мысленно похвалив новосибирских чекистов за оперативность, Цибиков, тем не менее, почувствовал, что внутри у него, как будто, все оборвалось. Такое чувство он уже ощутил однажды — в тот день, когда его жена впервые ему изменила, а неделю спустя ушла от него, оставив записку, в которой она признавалась в том, что полюбила другого и намерена подать на развод.

Спать ему уже не хотелось, поэтому он переоделся, причесался, и спустился на первый этаж, надеясь на то, что бар еще не закрыт. В баре, несмотря на позднее время, было много народа. Отчасти это объяснялось тем, что был понедельник — единственный день недели, в который ресторан при гостинице "Центральная" не работал. Едва отыскав свободное место, Цибиков заказал виски со льдом и пачку сигарет "Золотое руно". Десять рублей, которые он заплатил за заказ, для него были не какие ахти деньги, но на него обратили внимание. Цибиков заметил, что к нему порывается обратиться какой-то парень с рыбьими глазами и длинными неопрятными волосами.

— Фарцовщик, наверное, или сутенер, — подумал Цибиков и, попивая из высокого стакана через соломинку "буржуазный напиток", начал рассуждать логически.

С одной стороны, он прилетит завтра на свою малую Родину, — и это хорошо. С другой стороны, вновь открывшиеся обстоятельства по делу "черных археологов", которое он год назад вел в составе смешанной следственной бригады, не предвещали ничего хорошего. Вина осужденных была доказана под сильным давлением, а те, кто реально занимался сбытом золотых украшений из разрытых могильников, уголовной ответственности избежали. В той мутной истории были как-то замешаны местный шаман и его красавица-дочь, сын секретаря райкома партии и сотрудники местного краеведческого музея. Не обошлось без мистики и прочей чертовщины, вроде пространственно-временных флуктуаций и явления призрака Черного Шамана. О том, что его могут вызвать по делу, которое он сейчас ведет, ему не приходило даже в голову.

Наконец, парень, привлекший внимание Цибикова, все-таки набрался смелости, подошел к его столику и вызвал на приватный разговор. И на этот раз интуиция Цибикова не подвела. Парень оказался сутенером и предлагал ему на ночь девицу, всего за 150 рублей. По тем временам это был месячный заработок инженера или остепененного вузовского преподавателя.

— Страшненькая, наверное? — спросил Цибиков, намереваясь от него отвязаться.

— Что ты, писаная красавица! — сказал парень и показал на стоящую неподалеку высокую симпатичную девицу в платье с открытыми плечами.

Цибиков не знал, что проститутка, которую ему предлагают, и есть ехавшая с Павловым в одном купе Надежда Навротилова, поскольку о других попутчиках Павлова, кроме Фишмана и его племянницы Мелиссы, Оленина его в известность не поставила.

— Чем я рискую? — подумал он. — Парень я холостой. Завтра улетаю в Улан-Удэ. Милиция, зная, что номер снимается по брони КГБ, с проверкой не нагрянет. И деньги лишние остались.

Подумавши, Цибиков сказал парню, что вначале с девицей познакомится, потанцует, а там видно будет. Парень не соглашался и требовал предоплату. В это время заиграла медленная музыка, и девица, слышавшая его разговор с сутенером, сама подошла к нему и пригласила на танец. Когда же они сплющились среди танцующих пар, девица наклонилась к нему и, жалобно всхлипывая, попросила:

— Пожалуйста, уведите меня отсюда и посадите на такси.

Никто им не препятствовал, когда они вышли на безлюдную улицу, но возле стоянки такси в освещении тусклого фонаря их уже ожидала толпа подвыпивших юнцов. Вероятно, они воспользовались другим выходом из гостиницы, опередив Цибикова и Наденьку на несколько минут. На стоянке была только одна машина "с шашечками", водитель которой тщетно пытался завестись и отъехать подальше, чтобы не оказаться свидетелем назревающей потасовки.