– А как вчера сыграли «жёлтые»? – спросил он у Бенни Тендеки, кусавшей рядом губы от отчаяния.

Злая, что команда, за которую она болела, проигрывает, Бенни бросила со злорадством:

– Так же, как сегодня «красные»!

– А они играли тем же составом?

– Тем же!

У Филя больше не осталось сомнений.

– Юку не видно в прямых лучах солнца! – заорал он, стараясь, чтоб его услышал профессор Иллуги. – Её не видно в лучах солнца!

К нему обернулись несколько человек, на их лицах читалось недоумение. Кто-то прыснул от смеха.

Ян одёрнул его:

– Чего орешь? Юку, как любого демона, непросто заметить в лучах солнца, ничего нового ты не открыл.

– Ты не понял! – Филь не думал успокаиваться. – Если знаем, что сломано, можно придумать, как починить!

– Вот и придумай, – сказал ему Ян.

– И придумаю! – упрямо набычился Филь.

Профессор Иллуги бросил на него заинтересованный взгляд, словно ожидая, что тот прямо здесь родит ему решение. Кто-то из «жёлтых» бросился с кулаками на «красных», потому что те не хотели отдавать юку, и тут Филь сообразил.

– Надо при ротации подачи делать ротацию команд, но в другую сторону, – заявил он Яну. – Ну что, съел? Тогда солнце будет светить им попеременно и шансы уравняются!

Не глядя на Филя, Ян усмехнулся:

– Ты замечал, как они путаются, чья подача? А ты предлагаешь место менять.

В этом был резон: команды действительно, бывало, путались, кому подавать. И всё-таки Филь чувствовал за собой правоту.

Профессор Иллуги опять оглянулся.

– Ты, голубчик, подумай, что будет, если два равносторонних треугольника с общим центром вращать в противоположные стороны.

Теперь уже Филь закусил губу. В тригонометрии он плохо соображал, ему мешала абстрактность линий. Как можно думать о вещах, которых не существует? К примеру, о границе между чёрной и белой плоскостями, о которую он бился вторую неделю. Филь плюнул на абстрактность и заменил треугольники парусами. Не веря себе, он поворачивал их так и сяк, и каждый раз у него получалось одно.

– Угол подачи станет постоянный! – завопил он. – Подавать будем всё время из одного угла, и лишь команды будут бегать по кругу!

Филь орал радостно ещё потому, что теперь он знал ответ, который требовал от него Лонерган. Ян скривился от его крика, но затем призадумался.

– Яри-яро, – уважительно пробормотал он. – Ну ты настырный!

– Только нам понадобятся названия командам, потому что цвета останутся зафиксированными за воротами… – Это был снова профессор Иллуги. – Ещё я бы осмелился предложить ограничить время перехода команд, скажем, одной минутой для пущего интереса.

– И второй состав заиметь бы неплохо, – сказал Ян, – а то пятерых надолго не хватает.

– Как вам будет угодно, – согласился ректор. – Тогда начинайте нести слово в массы, а в следующие выходные мы попробуем сыграть по-новому. Пока же…

Он толкнул железный шест от себя.

«БУМ-М!» – прокатился по полю вибрирующий гул, и игра возобновилась.

Остаток воскресенья Филь провёл в приподнятом расположении духа. По окончании игры он присоединился к игрокам, возвращавшимся в Алексу, рассказал им о предложении ректора, и они договорились собраться на неделе обсудить новые правила. Их надо было опробовать до наступления морозов: юка, многолетнее растение, впадала на зиму в спячку. Правда, оставались другие развлечения: стоило образоваться крепкому льду на протекающей у холма речке, к ней можно спускаться на санях, а ещё можно было гонять по полю мешок, набитый конским волосом, стараясь запнуть его в ворота. В общем, с наступлением зимы тут тоже было чем заняться.

После ужина четверо друзей снова собрались в той же комнате.

– Итак, с чего ты решил, что Схизматик собрался оживлять мертвецов? – без обиняков спросил Ян у Филя.

– Интересно, как ты пришёл к такому выводу, – добавила Анна.

– Мы читали одно и то же, как ты додумался до такого? – поинтересовалась Мета.

Филь улыбнулся:

– Мне это приснилось!

– Перестань, – сказал Ян. – Сейчас не до шуток.

Анна взмолилась:

– Отвечай серьёзно!

– Мы и так целый день ждали, пока ты насладишься игрой, – произнесла Мета укоризненно. – Там кругом торчали любопытные уши, в особенности потому, что после вчерашнего дня ты приобрёл известность, и в трапезной не поспрашиваешь об оживших мертвецах. Кстати, Палетта сегодня назвала тебя красавчиком.

«Быстро она сменила галс, – подумал Филь не без удовольствия. – Надо почаще кататься на корыте!»

– Она сказала, что курносый нос тебе очень идёт, – поддела его Анна.

Филь смутился и воскликнул:

– Да поиск той субстанции, что превращает в демона! Ну вы же читали, они её нашли!

Ян несогласно качнул головой:

– Ничего подобного.

– Филь, не выводи меня из себя, – угрожающе проговорила Анна.

Ян засмеялся:

– А то, пока ты спишь, она тебя наголо побреет!

– Я боюсь мертвецов, – сказала Анна.

– Филь, она это сделает, – подтвердила Мета. – Будь осторожен. Лучше выкладывай всё, что знаешь.

Он удивлённо уставился на них:

– Вы же это читали! Бергтор, которому отрубили голову, и Бергтор, который умер от велары. Два умерших Бергтора и один связанный с ними нергал, а так не бывает. Что сделал Бергтор, которого казнили? Стоя на посту у Преддверия, провёл в замок демонов через Внутреннюю Границу, помог им перебить в Хальмстеме охрану, передал демонам Железную книгу, а те с её помощью открыли путь в Библиотечную башню Кейплига. Но случилась осечка: недобитый сердар отправил сокола в Кейплиг, и там, пока демоны мотались по башне, замуровали внутреннюю дверь. Отряд не смог покинуть башню и вышел наружу, где был перебит. Так?

Филь познакомился с Железной книгой, пока жил в Хальмстеме. Она была в самом деле сделана из железа или чего-то похожего и была способна открывать проход откуда угодно в хальмстемское Хранилище, в Западную башню и в Запретные Земли – место, куда упал метеорит. Это Филь знал, но из допросных листов он также узнал, что книгу сделали демоны в попытке сбежать от упавшего на их резервацию метеорита. Сердары заперли их, не понимая, с чего они взбесились, и только когда в тамошних местах стали попадаться больные звери, сообразили, что дело в метеорите, и позволили демонам переселиться в другое место.

– Так, – согласился Ян.

– Ты про мертвецов давай! – напомнила Анна.

– Этот Бергтор был мертвецом, – убеждённо проговорил Филь.

Анна вылупилась на него, потеряв дар речи, на её лице читался протест.

– Не было там ничего про это, – возразила Мета решительно.

– Почему «этот» Бергтор? – негромко спросил Ян.

Фил покопался в памяти, припоминая детали.

– Потому что был другой Бергтор, который умер, заразившись веларой. Сердары подозревали, что он набрёл на неё сам, желая стать сверхчеловеком. Ну, они его допросили, не сумели выходить и похоронили. А в допросном листе нергала после казни Бергтора был вопрос: «Тебя впустил в замок тот Бергтор, который умер?»

– Я помню этот вопрос, – сказал Ян. – Я подумал: тот, которого казнили.

Мета несогласно покачала головой.

– Сердар не станет путать «казнён» и «умер», у них в вопросах смерти точная терминология. Вспомни их «Историю Заселения», которую приносил отец!

Анна вздохнула:

– В общем, Филь, ты связал их… Увидел, что демонов впустил Бергтор, который раньше умер, и тебя стукнуло. А коли обе его смерти крутятся вокруг демонов, то кто его оживил, как не демон. Ну понятно… А когда жил этот твой второй Бергтор?

– Тогда же, когда первый, триста лет назад, – сказал Филь.

– А, тот! – облегчённо воскликнула Мета. – Но мы думали, что это один и тот же!

– Да, Филь, это ты ахинею спорол, – сказала Анна, снисходительно улыбаясь.

Филь разгорячился:

– А вы просмотрите всю пачку за раз, как я это сделал! Большей части записей там по восемьсот лет, и вдруг среди них – листы с Бергторами. Вот ответьте мне, зачем Схизматику сцеплять их вместе?