Я сажусь за свой стол и начинаю набирать интервью с Шихле, озаглавив его в несравненно идиотическом стиле нашей газеты – «Блистательный Шихле брызнул в нас струйкой суперсвежих светских новостей Динхоовоо». Однако мысли мои далеки от той белиберды, которой заняты мои руки.

Не спится. Я выхожу на балкон и внезапно обнаруживаю, что перед домом, кроме дежурной, стоит еще одна машина.

– Что за чертовщина, – раздраженно говорю я вслух и вхожу обратно в спальню. – Талу! – ору я в бешенстве. Из белой половины выскакивает заспанный раб, рыжий мальчишка-беляк, самое хитрое, пронырливое и исполнительное создание северных богов.

– Да, господин.

– Перед домом появилась еще одна машина, – говорю я уже спокойнее. Собственно, мальчишка если в чем и виноват, так только в том, что кожа его не благородного цвета. На мой личный взгляд, он и в этом не виноват. – Пойди узнай, в чем дело.

Однако идти ему никуда не приходится. В коридоре раздается шум, дверь распахивается, и входят трое в зеленом.

– Комитет безопасности королевства, – говорит старший, он в звании майора.

– Вижу. Талу, марш спать.

Мальчишка исчезает.

– Потрудитесь объяснить столь поздний визит, – бурчу я.

– Поздний? – поднимает седые брови майор.

– На моих часах три ночи, – бурчу я. – Если они не врут, конечно.

Шутка. Полетные часы космонавта, которые у меня на руке, врать не могут.

– Для безопасности королевства не существует раннего или позднего времени, – значительно говорит майор. – Впрочем, барон, это неважно. Я прибыл сюда со следующим заявлением. Знаете ли вы виконтессу Лиину Шер Гахоо?

Я ожидал чего угодно, только не этого. Я говорю:

– Да, естественно.

– В каких отношениях с ней находитесь?

– Ни в каких.

– Барон, не пытайтесь ничего скрывать.

– Я не пытаюсь, майор. Я ухаживал за ней два года назад, затем был сослан. Между нами никогда не было мало-мальски серьезных отношений. Я был увлечен ею, но покажите мне молодого аристократа, который ею увлечен не был. Повторяю, это было два года назад.

Майор кивает.

– Как поднадзорного ссыльного, барон, я обязываю вас известить Комитет безопасности королевства о возможном появлении в вашем поместье вышеназванной особы. Равно известите нас и о возможных звонках или почтовых отправлениях от нее. Можете передать информацию через дежурного офицера надзора или напрямую.

Я киваю, ничего не говоря. Вот это номер!

Трое в зеленом поворачиваются и исчезают.

Я ложусь и в задумчивости смотрю в потолок. Почему Комитет разыскивает Лиину у меня? Вернее, почему они решили, что она непременно обратится ко мне?

В спальню проскальзывает Талу, опускается на колени возле моей постели.

– Что тебе? – спрашиваю я его.

– Господин, – шепчет он. – Я все слышал.

– Ну и что же? Я знаю, что ты все всегда слышишь, даже то, что для твоих ушей не предназначено.

– Господин, а я знаю кое-что.

– Боги мои, и это меня не удивляет, – пожимаю я плечами и с притворным гневом беру мальчишку за ухо. – Ну, что ты там такое знаешь?

– Я знаю, что госпожа, о которой они говорили, сегодня звонила.

– Как? А почему ты меня не соединил?

– Вы сами мне приказали днем вас не будить, всех звонящих посылать к чертям.

– И ты послал ее? – ужасаюсь я.

Мальчишка скромно ухмыляется.

– Нет, господин. Я спросил, может ли она перезвонить. Она сказала, что нет. Я спросил – может, господин барон сам ей позвонит? Она сказала, что ей позвонить некуда, но она просто хотела знать, дома ли господин барон. И положила трубку.

– А-ха… – задумываюсь я, вновь ложась на спину. Ухо Талу я отпускаю. Он не спешит уходить, и я знаю, почему: он боится спать один в темноте. – Ладно, можешь лечь тут, – милостиво говорю я ему. Он в восторге кланяется, на секунду исчезает, возвращается со своим одеялом и устраивается на мохнатой шкуре, которая покрывает пол в спальне. Через минуту он уже крепко спит, посапывая.

Я продолжаю думать, но теперь мои мысли принимают более определенный оборот. Лиина в опасности, она скрывается, это ясно. В наше время удивляться этому не приходится. Но почему так произошло? Что заставило ее скрываться? В чем могут ее обвинить? Предупредила ли она беспочвенный арест или действительно замешана в чем-то? Я вспоминал, как блестели ее глаза, когда я рассказывал ей о космических полетах, о том, как на орбите Красной луны лазерным лучом сбил огибавшую наш маленький спутник боевую ракету, которая должна была устремиться вниз, к нашим островам – последнюю атомную ракету Смаргуды… Ее очень интересовало все, связанное с боями в космосе. Как она отличалась этим от других, глупых и напыщенных девиц, для которых не существовало божественной красоты космоса, многоцветных зорь в верхних слоях атмосферы, пепельно-розового кривого горизонта ледяной Красной луны, ослепительного выпуклого шара Белой луны… Мой мир, мир бешеных скоростей, мир безмолвных погонь, оранжевых факелов черных ракет, метеоров и радиационных полей, белых бетонных плит боевого космодрома Ллионоо, мир, от которого я отлучен – теперь, видимо, навсегда. Я вспомнил, как рассказывал о своей погоне за летающей тарелкой, как я видел соединение летающей тарелки с ее гигантским кораблем-маткой на геостационарной орбите, о том, что летающие тарелки не оставляют следов на экране локатора, их можно видеть только визуально, но они есть, я видел их неоднократно… Она смотрела на меня так, как никогда не смотрела ни одна женщина в мире, и слушала, слушала… Действительно слушала, а не вежливо выслушивала. Как та корова, Иггвоо:

– Барон, только вы никому об этом не рассказывайте, а то вас спишут с летной работы…

Незаметно наступает утро. Я поднимаюсь, стараясь не разбудить раба, но он просыпается и вопросительно смотрит на меня. Я шепотом говорю:

– На пляж пойдем?

Он кивает и мигом вскакивает. Я снимаю пижаму, он подает мне плавки, и мы тихо спускаемся в холл. Охранник спит. Мы бесшумно выходим на улицу. В машине спит дежурный офицер. Мы босиком бежим к пляжу. Талу так же бесшумен, как и я, хотя за мной десять лет тренировок, а ему всего тринадцать, но он белый, у них в крови эта кошачья тишь движений…

Пока я плаваю, Талу стоит на берегу, поджав ногу. Кажется, наш уход вообще никто не заметил. Я ныряю, а когда выныриваю, вижу, что возле Талу стоит человек.

Я в полминуты выбираюсь на берег. Ледяной ветер с севера приятно охлаждает разгоряченное дыхательной гимнастикой тело.

Это Лиина.

– Здравствуйте, барон, – говорит она. На ней форма береговой охраны. – За вами следят?

– Сейчас – нет, – говорю я. – Ко мне сегодня ночью приходили по вашему поводу. Предупредили, чтоб я донес. Вам нужно убежище?

– Да, – говорит она.

Мы быстро идем по берегу. Я говорю:

– Талу, бегом в охотничий домик. Все приготовь.

Он пулей уносится вперед.

– Лиина, вы очень рискуете.

– Я знаю. Я не могла остаться там. За мной охотились.

– Комитет?

– Не только.

Я выражаю удивление. Она резко останавливается, я тоже.

– Лен, вы должны все знать, – говорит она неожиданно сурово.

– Говорите, Лиина, – как можно спокойнее говорю я.

– Помните ваш рассказ о летающих тарелках?

– Естественно.

– Так вот, Лен. Инопланетные цивилизации существуют. Система Шаххара давно входит в сферу их деятельности. На соседних планетах – и на Эмиаруре, и на Яххараре – уже сотни лет есть их поселения.

– Откуда вы знаете?

– Лен, я разведчик другой цивилизации.

Я некоторое время молчу, потом говорю:

– Я знаю, что вы психически нормальны. И я сам видел тарелки. Чего вы хотите?

– Я?

– Нет. Ваша родина.

– Мира. Ваши космические войны угрожают безопасности полетов наших кораблей. Но это не главное. Нам небезразлично, что близкие нам люди убивают друг друга. Мы хотим мира на Шилемауре.