Эта карта, с которой исчезают искусственно созданные регионы, включает в себя даже сугубо континентальную Среднюю Азию. Пока китайцы перестраивают и расширяют глубоководный порт Гвадар в пакистанском Белуджистане, индийцы, как я уже упоминал, всего лишь в 160 км к востоку от Гвадара, в Оманском заливе, бок о бок с иранцами и русскими перестраивают и расширяют порт Чахбехар. Порт находится в иранском Белуджистане, и там уже собираются создать иранскую военно-морскую базу. (Индийцы поощряют и прокладку новой дороги из Чахбехара к юго-западной афганской провинции Нимроз.) И Гвадар и Чахбехар, лежащие на крупнейших морских торговых путях поблизости от Персидского залива (следует полагать, что в будущем между этими портами начнется свирепая конкуренция), в один прекрасный день могут связаться посредством шоссейных дорог и трубопроводов с Азербайджаном, Туркменистаном, а также другими бывшими республиками СССР, лежащими в сердце евразийского материка, богатыми нефтью и природным газом. Помогая проложить магистральное шоссе, которое связывает главную афганскую кольцевую дорогу с иранскими гаванями, Индия, вероятно, покончит с афганской зависимостью от Пакистана, дающего афганцам выход к морю. По мнению С. Фредерика Старра, эксперта по среднеазиатским вопросам, работающего в Школе углубленных международных исследований при Университете Джонса Хопкинса (Вашингтон), именно доступ к Индийскому океану поможет определять политику в странах Средней Азии. Вне сомнения, отчасти Иран привлекает Индию как удобный перевалочный пункт при транспортировке среднеазиатского газа. Более того, индийские и пакистанские порты расхваливаются как «сливные отверстия» для каспийской нефти [23]. Соответственно, судьбы государств, лежащих далеко от Индийского океана, таких как Грузия и Казахстан (либо имеющих залежи углеводородного сырья, либо служащих промежуточными станциями при его транспортировке), связаны с этим океаном.
И тут особо важное, решающее значение приобретает Афганистан – страна, сквозь которую может однажды пойти в индийские и пакистанские морские порты поток природного газа из Довлетабадских месторождений в Туркмении. И это – в дополнение к другим трубопроводам, связывающим Среднюю Азию с Индийским полуостровом: Афганистан расположен посередине энергетических магистралей. Поэтому наведение порядка в Афганистане значит гораздо больше, чем антитеррористическая война с Аль-Каидой и Талибаном; речь идет о том, чтобы обеспечить будущее процветание всей Южной Евразии – равно как и мягко подтолкнуть Индию и Пакистан к мирному сосуществованию, давая им возможность пользоваться одними и теми же линиями энергетического снабжения.
Не только азиатское, но и африканское народонаселение продолжает умножаться и становиться зажиточнее по мере того, как численно увеличивается средний класс, – а значит, торговые и энергетические магистрали будут разрастаться во всех направлениях, на суше и на море. Как следствие, возникнут множество новых организаций и разнообразие союзных отношений. Поэтому в XXI столетии карта Индийского океана отнюдь не сходна с картой Европы и Северной Атлантики в ХХ в. Прежняя карта служила иллюстрацией к единственной угрозе и единственному понятию: Советский Союз. Цель была проста: защищать Западную Европу от Красной армии и держать советский военный флот на привязи близ полярных арктических льдов. Поскольку угроза была недвусмысленна и прямолинейна, а Соединенные Штаты считались величайшей державой, возглавляемая ими Организация Североатлантического Договора (НАТО) стала, предположительно, самым успешным союзным объединением в истории. Разумеется, на Индийском океане возможен и некий новый морской союз, созданный по образцу НАТО, членами которого стали бы Южная Африка, Оман, Индия, Пакистан, Сингапур и Австралия – причем Индия и Пакистан спорили бы внутри этого союза точно так же, как Греция и Турция внутри НАТО. Эта идея отражает устарелое мышление, не вполне постигающее, что же, в сущности, являет собой ныне изображенный на географической карте Индийский океан.
Хотя в стратегическом плане Индийский океан и представляет собой историческое и культурное единство, он – подобно всему огромному миру, доставшемуся нам в наследство, – имеет не одно средоточие, а несколько. Африканский Рог, Персидский и Бенгальский заливы обременены определенными угрозами, исходящими от различных игроков на каждой из этих арен. Имеются и транснациональные угрозы: терроризм, стихийные бедствия, распространение ядерного оружия, анархия. Любой грядущий военный союз в пределах Индийского океана станет подобен нынешнему НАТО – более зыбкому и менее сосредоточенному на одной цели, чем в годы холодной войны. Учитывая размеры этого океана – тянущегося через семь часовых поясов и почти половину мировых меридианов – и относительно малую скорость плывущего корабля, – многонациональному флоту было бы трудно даже просто достичь зоны разразившегося кризиса вовремя. В 2004–2005 гг., когда предоставлялась помощь пострадавшим от цунами жителям индонезийских побережий Бенгальского залива, Соединенные Штаты сумели сыграть в этом ведущую роль только потому, что поблизости крейсировала американская авианосная ударная группа кораблей. Если бы эта группа («Авраам Линкольн») уже успела к тому времени достичь Корейского полуострова, к которому направлялась, американская помощь потерпевшим от цунами была бы гораздо менее действенной. Вот почему система единого военного союза – детище устарелого мировоззрения.
Полезнее думать о создании многочисленных регионально-идеологических союзов в различных акваториях Индийского океана и прибрежных государствах. Это уже происходит. Военные флоты Таиланда, Сингапура и Индонезии объединились при содействии ВМС США, чтобы противодействовать пиратству в Малаккском проливе. Флоты Индии, Японии, Австралии, Сингапура и Соединенных Штатов провели совместные учения на траверзе Малабарского побережья (юго-запад Индии), давая Китаю понять, что не следует вынашивать планы господства над этим океаном. В то же время войска Индии и Китая вели совместные учения близ южнокитайского города Куньмин. Соединенная флотская тактическая группа, состоящая из американцев, канадцев, французов, голландцев, британцев, пакистанцев и австралийцев, осуществляет непрерывное патрулирование на траверзе Африканского Рога, сдерживая действия пиратов.
Вице-адмирал Джон Морган, бывший заместитель главнокомандующего военно-морскими операциями, уподобил стратегическую систему Индийского океана системе нью-йоркских такси: она тоже работает без центральной диспетчерской службы – в нашем случае без ООН либо НАТО, – а морская безопасность порождается рыночными силами: там, где пути сообщения следует охранять, возникают коалиции – точно так же, как множество таксомоторов подкатывает к театру перед началом и после окончания спектакля.
Ни одна нация не преобладает, поскольку флот США поныне остается спокойно царствующим владыкой морей. Как сказал один австралийский коммодор, вообразите себе мир, где существует децентрализованная сеть морских баз. Снабжением их ведают Соединенные Штаты, союзные отношения различны в различных условиях; таким образом, фрегаты и миноносцы разных наций могут «включаться в игру», приходя на эти базы – сплошь и рядом напоминающие плавучие нефтяные вышки, разбросанные от Африканского Рога до Индонезийского архипелага.
Вооруженные силы США с их огромной численностью и способностью к быстрому развертыванию остаются незаменимы даже сейчас, когда сами Соединенные Штаты играют более скромную политическую роль, а другие, некогда бедные, нации процветают и поддерживают друг друга. В конце концов, нынешний мир – это мир, где индонезийское сырье становится компьютерными деталями во Вьетнаме, а программное обеспечение, за которое платят Арабские Эмираты, поступает из Сингапура. И весь процесс зависит от безопасности морских путей, охраняемых и защищаемых США и различными военно-морскими коалициями. На Индийском океане, возможно, и нет единой угрозы, подобной угрозе, которую СССР создавал в Атлантике, или той, которую представляет собой Китай, все шире проникающий в Тихий океан, однако здесь мы, безусловно, имеем масштабную модель всемирной системы.
