Литмир - Электронная Библиотека

К тем кавалерам, которые игнорировали общество Брайони, Рейвенсворт чувствовал только насмешливое презрение. Пока они увивались вокруг тех, кого считали бриллиантами чистой воды, чья красота и превосходные манеры были единственным, что могло рекомендовать их, он, Хью Монтгомери, был готов выхватить главный приз у них из-под носа. Подумав об этом, он невольно усмехнулся. Но воспоминание о том, что только случай скрестил их пути, заставило его посерьезнеть. В обычных обстоятельствах он бы ни за что не посмотрел второй раз на нее, на его Брайони. Он шепотом повторил это имя. Даже ее имя очаровывало его.

Он был уверен, что подготовил Брайони к уготованному ей будущему. Рейвенсворт почувствовал лишь легкий укол совести, когда вспомнил о той полуправде, которую внушил ей. Его отец действительно хотел, чтобы он женился на девушке своего круга, но он совершенно не ожидал этого. Хью Монтгомери никогда не позволял другим влиять на себя. Он всегда следовал собственным наклонностям, и герцог знал это. В некотором роде его милость даже одобрял своенравный характер единственного сына.

Рейвенсворт допускал, что однажды он, вероятно, женится и продолжит род. Его жена по рождению и воспитанию воплотит в себе все необходимое для исполнения этой высокой роли. Но он никогда не рассчитывал, что будет любить ее. Это было бы пошло и совершенно не нужно. Удовольствия он получал бы в другом месте.

Свою связь с Брайони он собирался сделать обязательством на всю жизнь. Как-никак она не девица легкого поведения, а имеет благородное происхождение и заслуживает глубокого уважения. Такое соглашение не было обычным для джентльменов его положения. Он постарается быть верным, но если ему это не удастся, он ни в коем случае не оставит Брайони. Это подло и недостойно человека чести. Место Брайони в его жизни будет неоспоримо.

Его размышления прервали вступительные аккорды вальса, и он уверенной походкой направился к ряду престарелых матрон, чтобы заявить свои права на Брайони. Встретившись с ней глазами, он улыбнулся ей неторопливой улыбкой.

Брайони никак не могла понять, почему его светлость в энный раз напоминает ей, что от него ждут соответствующего брака. Она слушала его с возрастающим раздражением, пока он с непринужденной грацией вел ее в вальсе по залу.

– Понимаете, – говорил Рейвенсворт с ноткой извинения в голосе, – мы, Монтгомери, очень древняя семья. Мы восходим к норманнскому завоеванию.

– Правда? – спросила Брайони, имитируя протяжную речь членов светского общества, которые хотели показать свое превосходство над теми, кто ниже положением. – Корни Лэнглендов уходят еще дальше.

Рейвенсворт выглядел пораженным.

– Неужели?

– О да, – ответила Брайони, придавая своему голосу интонацию вежливого безразличия. – Мы одна из очень старых фамилий.

– Лэнгленд? – переспросил Рейвенсворт. – Она саксонская?

Брайони покачала головой с легкой насмешкой.

– Нет-нет, не саксонская. Гораздо раньше всего этого.

Рейвенсворт подозрительно посмотрел на нее.

– И кто же тогда был ваш предок?

В глазах Брайони вспыхнул огонек.

– Думаю, его звали Адам.

– Адам Лэнгленд?

– Нет! Просто Адам. – На ее щеках появились ямочки. – Вы можете найти его в Библии.

Рейвенсворт легонько встряхнул ее.

– Вы несносная девчонка. Вы прекрасно знаете, что эта книга не очень мне знакома.

– Это меня не удивляет, – сухо парировала она.

Он прижал ее ближе и закружил с такой силой, что почти сбил с ног. Брайони изумленно открыла рот, и Рейвенсворт улыбнулся ей.

– Я предупреждал вас не стараться взять надо мной верх. Если вы не будете следить за своим языком, дерзкая девчонка, я непременно заставлю вас пожалеть об этом так или иначе.

– Из-за вас у меня кружится голова, – с трудом выговорила Брайони.

Он снова закружил ее, и она прильнула к нему, чтобы не упасть.

– Я хочу, чтобы у вас кружилась голова. – Его голос стал глубже. – Так же сильно, как она кружится у меня из-за вас.

Музыка закончилась, и Брайони попыталась освободиться из его рук, чтобы прийти в себя. Тогда он остановил ее, просунул ее руку под свой локоть и, не спрашивая ее мнения, объявил, что они должны пойти что-нибудь перекусить. Брайони покорно последовала за ним.

– Зачем вы привели меня сюда? – удивленно спросила Брайони. Только что они были в ярко освещенной столовой и готовились набрать в тарелки деликатесов с ломящихся от яств столов, и вот уже Брайони бесцеремонно ввели в маленький, слабо освещенный салон.

Рейвенсворт молча закрыл за собой дверь, и Брайони повторила свой вопрос:

– Зачем вы привели меня сюда? – Она посмотрела на него своими чистыми, спокойными серыми глазами.

– Потому что, – мягко ответил Рейвенсворт, – есть кое-что личное, что я бы хотел сказать вам, и у меня нет ни малейшего желания говорить об этом там, где есть любопытные уши.

– И что же это? – невинно поинтересовалась Брайони. Они стояли у порога, и Рейвенсворт взял ее за руку, твердо направив к дивану. – Пожалуйста, присядьте, – попросил он привычно властным голосом. Брайони села. Когда Рейвенсворт заглянул в глубину ее безоблачных доверчивых глаз, он вдруг понял, что произнести его предложение труднее, чем казалось вначале. Он начал довольно неуверенно:

– Мисс Лэнгленд... Брайони, вы, без сомнения, знаете, что мой отец, герцог, хочет, чтобы я удачно женился.

– Да, разумеется.

Рейвенсворт сделал протестующий жест.

– Это мой долг перед семьей и именем.

– Конечно, – с некоторым недоумением ответила Брайони. – По-моему, вы говорили мне об этом несколько раз.

Тогда его светлость начал, запинаясь, уверять даму, что, хотя она никогда не будет носить его имя, его сердце будет принадлежать ей вечно. Брайони слушала с нарастающим смущением, а маркиз беспокойно расхаживал взад и вперед и перечислял все выгоды, которые она получит, если согласится вступить с ним в связь.

– Связь? – робко повторила Брайони.

Маркиз сел рядом с ней и пылко взял ее руку в свои.

– Моя дорогая девочка, вы знаете мои обстоятельства. Я предлагаю вам мою протекцию. Я обещаю, что буду холить и лелеять вас, заботиться о вас. Вы будете моей настоящей женой во всем, кроме имени. – Он пристально посмотрел ей в глаза, по правде говоря, боясь ответа.

Брайони была уверена, что неправильно поняла. Она обратила на него свой прямой, чистый взгляд, и Рейвенсворт отвел глаза.

– Объясните мне простыми словами, милорд, чего вы хотите, – сказала она с напускным спокойствием.

Маркиз начал снова, стараясь облечь свои мысли в слова, которые смогут убедить ее, что глупо отвечать отказом на его предложение.

– И такая договоренность не является необычной там, где есть значительное неравенство в положении между мужчиной и женщиной, которую он желает. Но подумайте о собственном счастье! – убедительно продолжал он. – Вам уже больше никогда не придется быть бедной родственницей. Я очень хорошо обеспечу вас, Брайони, пожалуй, даже оформлю на вас имущество. Мне невыносима мысль, что вы проживете жизнь на милостыню других. – Ее спокойствие вселило в него уверенность. – Брайони, мы сможем путешествовать по Европе. Я отвезу вас в Грецию, а когда ваши родственники привыкнут к этой мысли, мы сможем обосноваться в Англии, в моем доме в Кенте. Думаю, вам там понравится.

Холодная ярость захлестнула Брайони. Она не могла поверить в слова, которые слышала.

– Но если бы я вышла замуж за кого-нибудь...

Он без колебаний прервал ее:

– Это в высшей степени сомнительно. Я не хочу показаться жестоким, моя дорогая, но как такое желание может осуществиться? Вы сирота без гроша за душой. У вас нет приданого. Ваш внешний вид и манеры не из тех, что могут завоевать светское общество. – Его голос просто излучал уверенность. – Вы же видели этим вечером, как ничтожны ваши шансы найти мужа. От мужчины требуется особая проницательность, чтобы оценить ваши необыкновенные качества. Я такой мужчина. Вы никогда не получите лучшего предложения, чем мое. Ради себя самой умоляю вас принять его.

12
{"b":"27795","o":1}