– Подойди ближе, дитя.

Взяв малыша на руки, герцогиня встала и сама приблизилась к ним.

Как странно, что такая прекрасная высокородная леди сама носит ребенка на руках. Должны же быть для этого специальные слуги или няни из простолюдинов, таких, как сама Сара?

Саймон шагнул навстречу герцогине, таща Сару за собой.

– Как зовут тебя? Откуда ты?

Сара открыла рот, но не успела произнести ни слова.

– Она сказала, что ее зовут Сара и что она живет здесь, – опередил ее Саймон.

– Это так? – спросила герцогиня, приподняв темную бровь.

– Вниз, мама! – малыш на руках женщины начал капризничать. – Вниз-вниз-вниз!

Герцогиня вздохнула и поставила ребенка на пол, при этом не отрывая взгляда от девочки. Малыш какое-то время с любопытством смотрел на Сару, а потом отвернулся и побежал к группе мальчиков. Но Сара не видела, что происходит на другом конце комнаты, – она смотрела на герцогиню.

– Я что-то не припомню, чтобы в Айронвуд-Парке жила хоть одна маленькая девочка, – задумчиво произнесла герцогиня. – А ты, Саймон?

– Нет, мэм. Но меня не было дома какое-то время. Возможно, она приехала только этим летом?

– Вроде бы нет. Хотя, возможно… – Карие глаза герцогини вспыхнули: – Новый садовник! Его нанимал Фредерикс без моего участия. Держу пари, она приехала с ним!

Саймон посмотрел на Сару:

– Так вы дочь садовника?

Прикусив губу и глядя вниз на свои грязные ноги на красивом ковре, Сара думала о том, какую ужасную ошибку совершила. Она должна была остановить Саймона, когда они проходили мимо домика отца. Она не имела права заходить в покои самого герцога. О боже, о чем она вообще думала?!

– Да, – прошептала Сара.

Сильные пальцы взяли ее за подбородок, подняв его так, чтобы она смотрела прямо в суровое лицо герцогини. У Сары в глазах появились слезы. Для нее это был единственный шанс.

– Пожалуйста, – прошептала она. Из сдавленного рта вырывались какие-то квакающие звуки. – Прошу вас, не выгоняйте моего папу!

Глаза женщины сузились, и сердце Сары упало. Упало так низко, что она могла чувствовать его биение в пальцах ног.

– Твой папа сделал что-то плохое?

Сара чувствовала огромное напряжение.

– Нет. Ничего такого.

– Тогда почему я должна выгонять его?

Сара бросила быстрый взгляд на Саймона, моля о помощи.

– Мама, – сказал он тихо, – ты пугаешь ее.

Герцогиня отпустила подбородок Сары, оставив ее стоять с пылающими щеками. Мама?! Значит, Саймон тоже был из семьи герцога! О, Сара просто круглая дура!

– Я привел ее сюда потому, что она нуждается в медицинской помощи. – В голосе Саймона чувствовалась легкая раздраженность. – Где миссис Хоуп?

– Не имею понятия, – ответила герцогиня, отвернувшись к группе мальчиков. – Марк, любовь моя, ты можешь найти миссис Хоуп? Скажи ей, чтобы захватила мазь, которой она лечит вас, сорванцы, когда вы царапаетесь. Сэм, беги и найди нового садовника. Скажи ему, что его дочь пострадала, но раны не очень серьезные. Приведи его сюда, если он захочет.

Сара вздрогнула. Отец никогда не бил ее раньше. Но сейчас Сара понимала, что провинилась очень серьезно и заслуживает порки. Оставалось только надеяться, что отец подождет с наказанием до тех пор, пока они не останутся наедине. Нет ничего более позорного, чем быть выпоротой на глазах у Саймона!

– Я могу пойти с Сэмом, мама?

– Да, Люк. Но не отставай от него и потом сразу домой. Понял?

– Да, мэм.

– Я тоже! – сказал самый маленький из мальчиков. – Мама, я тоже хочу пойти с Сэмом!

– Хорошо, Тео, только смотри, будь все время с братьями.

Как только дверь комнаты бесшумно закрылась за убежавшими четырьмя мальчиками, малыш, который до этого сидел на руках, вернулся к матери. Наблюдая за ребенком, Сара решила, что это все-таки девочка, хотя по одежде определить было невозможно. Взяв малютку за пухлую маленькую ручку, герцогиня опять повернулась к Саре:

– Не бойся, дитя. Ты не сделала ничего дурного. – Тень улыбки коснулась ее губ. – Как я поняла, ты попала в этот куст случайно. Не сама же ты в него прыгнула?

Медленно, как будто двигаясь в густом сиропе, Сара повернулась к Саймону.

– Герцог? – прошептала она.

Не глядя на нее, Саймон просто пожал плечами. Сердце Сары начало вновь бешено колотиться.

– Я так понимаю, он не представился должным образом? – Герцогиня повернулась к сыну. – Действительно, дорогой, ты по-прежнему продолжаешь игнорировать тот факт, что теперь ты герцог? А ведь прошло уже почти три года.

– Просто мы не были представлены друг другу по всем правилам этикета, – сухо ответил он. – Всякий раз, когда меня так официально представляют, я сразу вспоминаю о своем титуле.

Герцогиня внимательно посмотрела на сына, затем, улыбнувшись, сказала:

– Разумеется, это не так. – Она протянула свободную руку Саре. – А теперь, дитя, иди сюда и присядь. Твоя нога все еще кровоточит. Тебе наверняка больно стоять.

Сара только окинула взглядом идеально чистый диван, на который ей жестом указала герцогиня, и отрицательно покачала головой. Он был так прекрасен! Ярко-пурпурный шелк, блестевший в солнечных лучах.

– О нет, мэм. Я не могу. Я слишком грязная.

– Если бы я боялась грязи и крови, то никогда не решилась бы на более чем одного ребенка. А я воспитываю шестерых. Уверяю тебя, ты не настолько грязна, чтобы не могла сидеть на моем диване.

Саймон ободряюще посмотрел на нее.

– Я тоже думаю, что вам следует присесть.

Сара позволила герцогине взять себя за руку и проводить к дивану. Саймон помог ей устроиться на гладком шелке обивки, прежде чем сесть рядом. Герцогиня присела в элегантное кресло напротив, в то время как ее малыш направился в угол комнаты, привлеченный грудой блестящих игрушек.

Сара внимательно следила за герцогиней. Та выглядела точно сказочная ледяная королева, царственно восседающая на своем троне. Так казалось до тех пор, пока женщина не улыбнулась такой же теплой и доброй, как у ее сына, улыбкой и не сказала:

– Может быть, ты хочешь чаю, Сара? Я сейчас распоряжусь.

– Хм… – Она взглянула на Саймона в поисках поддержки.

В ответ он слегка кивнул и едва заметно подмигнул ей. Сара мучительно пыталась понять, что значат все эти заговорщицкие жесты, но, так и не расшифровав их, молча повернулась к его матери.

– Или немного теплого молока?

Предложение звучало так мило, что Сара не смогла сдержать улыбку.

– Да, я думаю, это то, что нужно, – кивнула герцогиня и позвонила в колокольчик.

Вошла изысканно одетая горничная, которая, приняв от герцогини заказ для кухни, лишь скользнула пренебрежительным взглядом по девочке и быстро, без комментариев, удалилась выполнять распоряжение. Когда дверь за спиной горничной закрылась, герцог и его мать вопросительно посмотрели на Сару. И она вдруг осознала всю абсурдность ситуации.

Маленькая девочка, в разорванной одежде и вся в крови, сидела развалившись в гостиной герцога. Ее ноги болтались, не доставая до пола, а руки размазывали кровь и грязь по тонкому шелку. Ей только что был предложен чай, и теперь герцог и герцогиня смотрели на нее, будто ожидая начала какого-то важного разговора.

Испытывая чувство, близкое к отчаянию, Сара продолжала пристально смотреть на дверь, словно ожидая спасения.

– А она мила, не так ли, Саймон? И к тому же, я думаю, очень симпатичная под этим слоем грязи. Это, пожалуй, лучшее, что произошло с нами за весь день. – Герцогиня на секунду задумалась и добавила: – Ну конечно, не считая этих ужасных царапин.

Наконец, дверь отворилась, и в комнату суетливо вошла пожилая женщина с пушистыми белыми волосами. Саймон поднялся на ноги и сказал:

– Миссис Хоуп, спасибо, что пришли так быстро.

Женщина сделала реверанс и ответила почтительно:

– К услугам вашей светлости.

Конечно же, Саре также следовало присесть в реверансе и обращаться к герцогу и герцогине «ваша светлость», но теперь было уже слишком поздно. По крайней мере надо было встать с дивана, но пожилая дама уже спешила к ней, размахивая бутылочкой, и Сара только вжалась спиной в подушки.