– Сами посудите: в салоне произошло убийство. И все, кто в этот момент находился тут, являются свидетелями. Отпустить вас без разрешения представителей власти я не могу. Вот приедет следователь, или кто там по вызовам ездит, перепишет ваши данные, проверит документы и отпустит на все четыре стороны, – объяснял водитель.

– На кой нам твой следователь сдался? – ерепенился молодой человек в роговых очках. – Мы закона не нарушали, мужика твоего не трогали. Я вообще в самом конце салона стоял. Полиции от меня толку чуть, а время из-за твоей придури потеряю. У меня, между прочим, свидание.

– Подождет твоя зазноба, – усмехнулся мужчина в драповом пальто. – Не понимаешь, что ли, что дело серьезное? Кто знает, может, это ты мужика грохнул, а теперь свиданием прикрываешься. Ты свалишь, а нам отдуваться за тебя.

– Чего несешь-то? За базаром следи, – вступила в перепалку мужиковатого вида баба с кошелками между ног. – Так до чего угодно договориться можно. Сейчас скажешь, что это я мужика грохнула. Я ближе всех к нему сидела, так что, теперь меня обвинять?

– Не волнуйтесь, женщина. Никого мы обвинять не собираемся. Просто дождемся патруль и по домам разойдемся, – пообещал водитель.

– Скоро, что ль, менты твои прикатят? У меня дома кот некормленый, – проворчал пассажир с переднего сиденья. – Вы вообще хоть вызвали их?

– Вот, девушка пытается до них дозвониться, – ткнул в мою сторону пальцем водитель.

Все взоры тут же обратились на меня. Я бодро улыбнулась и доложила:

– Дежурный вызов принял. Обещали прибыть в течение десяти минут. Тут недалеко, должны успеть. А пока можете приготовить документы, мы с водителем начнем переписывать ваши данные, – предложила я. – Хоть время сэкономим.

– А вы, собственно, кто будете? Чего ради мы вам свои документы показывать должны? – поинтересовалась мужиковатая баба.

– Можете и не показывать, если у вас времени вагон, – заявил молодой человек в роговых очках. – Лично мне все равно, кому паспорт предъявлять, лишь бы быстрее освободиться. Проходите сюда, девушка. Перепишите мои данные, да я пойду.

– Э, нет, красавчик. Я первый на очереди, – возразил мужчина в драповом пальто. – Я и паспорт уже приготовил.

Я достала из сумочки блокнот, подошла к мужчине в драповом пальто и принялась старательно переписывать фамилию, имя и отчество из его паспорта. Не забыла и про адрес. Дальше дело пошло быстрее. Возле меня выстроилась очередь из желающих освободиться как можно быстрее. Документы были не у всех. Пришлось записывать то, что говорили пассажиры, надеясь на то, что сведения они предоставляют достоверные. По большому счету вся эта перепись нужна была только для того, чтобы занять пассажиров на время ожидания приезда полиции.

Врачи «Скорой помощи» оказались расторопнее и приехали первыми. Водитель впустил их в салон. Санитар, здоровенный детина, занял полсалона. Деловито осмотрев мужчину, он подозвал врача. Не в пример санитару, врач оказалась женщиной хрупкого телосложения. Нервы у нее, однако, были под стать ситуации.

– Ну, что тут у нас? – откидывая полу куртки, задала она риторический вопрос санитару.

– Ножевое. Похоже, мертвяк, – констатировал санитар.

– Не мертвяк, Анатолий, а летальный исход, – вежливо поправила напарника женщина. – Но, в принципе, ты прав. Наше присутствие здесь уже ничем не поможет. Полицию вызвали?

С этим вопросом она обратилась уже к водителю.

– Ждем, – коротко ответил тот.

– Замечательно. И мы подождем. Хоть передохнем немного. День сегодня утомительный. Куда ни приедем, везде результат вроде вашего. Так целый день и ездим на покойников, – пожаловалась женщина.

Она присела на соседнее с убитым сиденье, откинулась на спинку и устало прикрыла глаза. Я уселась напротив и принялась рассматривать убитого. В его внешности не было ничего примечательного. Худощавый. Темноволосый. Среднего роста. Среднего же возраста. Думаю, ему было не больше тридцати пяти лет. Одет простенько. Единственная деталь гардероба, которая могла привлечь внимание, – это шелковый шарф пестрой расцветки в виде геометрических фигур. Непонятно, кому он мог так насолить, чтобы тот рискнул лишить его жизни прямо в переполненном салоне троллейбуса? И в какой именно момент это произошло? Когда я садилась в троллейбус, то не обратила на него внимания. Мысли были заняты поломанной машиной и проблемами, связанными с ней. Вспомнила про него я уже тогда, когда до моей остановки оставалось проехать всего ничего. А до этого салон был набит битком. Кто подсаживался к убитому, я понятия не имела. Судя по тому, что я успела выяснить у других пассажиров, никто на попутчиков мужчины так же, как и я, внимания не обратил. Ну, да ладно, это забота полиции. Вот приедут, я им свои записи передам, если, конечно, в этом будет необходимость, и умою руки.

Отведя взгляд от убитого, я задумчиво смотрела в пол. Мое внимание привлек небольшой картонный прямоугольник, лежащий под сиденьем убитого. Странно. Я была уверена, что до того, как санитар осматривал тело, пол был чист. Если не считать грязь, нанесенную ботинками пассажиров. Врожденное любопытство заставило меня пересесть ближе к сиденью убитого. Как бы невзначай, я уронила сумочку на пол. Поднимая ее, подхватила и кусочек картона. Оглядевшись, поняла, что мои манипуляции остались незамеченными для окружающих. Раскрыв сумочку, я сделала вид, что ищу в ней что-то конкретное. На самом деле я рассматривала находку. Тыльная сторона картонного листа содержала всего одно слово, нацарапанное карандашом. Часть слова уже стерлась, но прочитать его было можно. «Отказ». Вот так вот! Мужчина воспользовался карточкой и получил отказ. Интересно, кто же не пожелал оказать помощь убитому мужчине? Перевернув карточку, я вытаращила глаза. На белом фоне четким шрифтом был напечатан телефон и инициалы. Мой телефон. И мои инициалы! Вот так номер! Да это же моя визитка! Примерно трехгодичной давности. Я давно уже такими не пользуюсь. Выходит, мужчина получил ее от того, с кем я общалась несколько лет назад. Телефоном он воспользовался. Об этом говорила надпись на обратной стороне. Выходит, я и есть тот человек, который не пожелал помочь убитому в разрешении его проблем.

Я оставила визитку в сумочке и задумчиво уставилась в окно. Когда же он звонил мне? Уже больше двух недель я пребываю в бездеятельности. Будь у погибшего мало-мальски серьезная проблема, я наверняка ухватилась бы за возможность избавиться от ничегонеделания. Следовательно, либо проблема его показалась мне не представляющей абсолютно никакого интереса, либо… Вспомнить бы, кому я отказывала в последнее время? Но в голову, как назло, ничего не приходило. А тут еще и полиция нагрянула. Да не кто-нибудь, а мой лучший друг, Андрюха Мельников. Увидев меня возле трупа, он сдвинул брови и проворчал:

– Иванова, в Тарасове хоть одно преступление происходит без твоего присутствия?

– А я-то тут при чем? Я просто ехала домой. У меня машина сломалась, – оправдываясь, ответила я и невинно добавила: – Помощь нужна?

– Обойдемся без твоей помощи, если только это не твой клиент, – отказался Мельников.

– Увы, это не мой клиент. Я вообще его не знаю. Только то, что он каждый день этим маршрутом ездит и выходит на той же остановке, что и я, – сообщила я. – Работает, наверное, где-то на пути этого маршрута.

– Разберемся, – проворчал Мельников и пошел опрашивать свидетелей.

Домой в этот день я вернулась поздно. Голодная и уставшая. Происшествие в троллейбусе спутало все мои планы. Сначала дожидалась полицию, потом ждала, когда у Мельникова найдется свободная минутка, чтобы записать мои показания. Естественно, со мной он предпочел беседовать в последнюю очередь. По блату, так сказать. А действительно, чего торопиться, если меня он может допросить в любой момент? Я же на свидание не опаздывала, как тот парень в очках в роговой оправе. И кота голодного у меня дома нет. Можно и подождать. Хотя я из-за этого не особо переживала. Зато успела переговорить с водителем и выяснить, что он знает про убитого пассажира. Правда, толку от этого было немного. Все, что мог сказать водитель, – это то, что мужчина на маршруте появлялся регулярно. Пять дней в неделю и всегда в одно и то же время. Следовательно, мое предположение о том, что он работает в организации, расположенной на пути следования троллейбуса, было верным. Название остановки, на которой садился убитый, водитель, к сожалению, вспомнить не смог. Только приблизительно. То ли на Транспортной, то ли на Чайковского.