– Уходите, – тихо пробормотала Мисти. – Слушайте Лану.

Трина посмотрела на Марка и решительно шагнула за порог. Вслед за ней вышли Алек и Лана. Марк направился было к двери, но заметил, что Жаб не сдвинулся с места.

– Эй, приятель, пойдем! Там разберемся, что к чему! – окликнул его Марк.

– Жаб, иди уже, – прошептала Мисти, опустила рюкзак на пол и бессильно уселась у стены. Странная болезнь с ужасающей быстротой лишала девушку сил. – Ребята, вы меня не ждите. Я отдохну немного, приду в себя, а там посмотрим… – сказала она, не веря самой себе.

– Друзей не бросают, – заявил Жаб, укоризненно глядя на Марка.

– И что теперь, если один умрет, то всем помирать? – возразила Мисти. – Если б ты был на моем месте, ты бы меня тоже прогнал. Иди отсюда! – воскликнула она и, вконец обессилев, сползла на пол.

– Жаб, мы ее не бросаем, – настаивал Марк. – Давай подождем снаружи, поговорим…

– Дурь это все, – сердито пробормотал Жаб и неохотно направился к двери.

Мисти понуро смотрела в пол и тяжело дышала.

Марк печально поглядел на нее и вышел за порог.

Друзья решили подождать час, посмотреть, не станет ли Мисти лучше.

Или хуже.

Марк места себе не находил от беспокойства и нетерпеливо расхаживал по лужайке, напряженно размышляя, что делать, если вирус вдруг окажется и у него в крови… Или у Трины. Думать об этом было невыносимо, но желание знать выталкивало из головы все прочие опасения. А ведь если Мисти заразилась, она очень скоро умрет.

– По-моему, наши надежды пошли прахом, – сказала Лана спустя час.

Состояние Мисти не изменилось, она так и лежала на полу Штаба – не двигаясь, не говоря ни слова.

– Ты о чем? – уточнил Марк, радуясь тому, что кто-то нарушил тягостное молчание.

– Похоже, болезнь может проявляться не сразу, – пояснила Лана. – Сначала Дарнелл, теперь вот Мисти…

– Послушайте, пока мы еще живы и здоровы, надо добраться до места, откуда прилетел аэростат. И чем скорее, тем лучше, – заявил Алек, понизив голос. – Во всяком случае, только там можно выяснить, что происходит. И какой дрянью в нас стреляли. Может, от нее есть противоядие? Сыворотка или что-то в этом роде…

Слова Алека отдавали холодной рассудительностью и жестокосердием, но Марк прекрасно понимал, что из поселка надо было уходить.

– А как же Мисти… – нерешительно начала Трина.

– У нас нет выбора, – вздохнул Алек.

Лана, сидевшая у стены Штаба, встала и отряхнула джинсы.

– Винить себя нам не за что, – заявила она. – Давайте спросим Мисти. Как она скажет, так и поступим.

Друзья молча переглянулись и согласно закивали.

Лана подошла к распахнутой двери Штаба, постучала и, не заходя внутрь, громко спросила:

– Мисти, как ты там?

Девушка по-прежнему лежала без движения на полу, но, услышав голос Ланы, медленно повернула голову к входу.

– Ребята, уходите, – еле слышно промолвила она. – У меня с головой плохо, так и трещит, будто саранча мозг выедает. – Мисти с усилием перевела дух.

– Солнышко, ну как же мы тебя тут одну оставим? – спросила Лана.

– Не приставай, у меня сил нет разговаривать. Идите! – прошептала Мисти и застонала от боли.

Лана отошла от двери и объявила остальным:

– Мисти просит нас уйти.

После того, как мир выжгли солнечные вспышки, сердца у всех ожесточились, но сейчас речь шла о том, чтобы оставить на верную смерть одного из друзей. Мисти сама на этом настаивала, и все же Марка глодало чувство вины.

Присутствие Трины несколько ободряло. Впрочем, никто не стал возражать, когда Алек, забросив рюкзак на плечо, уверенно заявил:

– Пора выдвигаться. Разыщем проклятое логово и узнаем, можно ли помочь Мисти.

Марк кивнул и поднял рюкзак с земли. Трина нерешительно посмотрела на друзей и подошла к хижине.

– Мисти…

– Уходите! – донесся изнутри слабый крик. – Убирайтесь, пока саранча и к вам в головы не попала! – Мисти приподнялась на локтях и окинула друзей злобным взглядом, понимая, что ей грозит та же участь, что и Дарнеллу.

Трина грустно кивнула и отошла.

Жаб не произнес ни слова. Он стоял, опустив глаза, полные слез, и не двигался с места. Алек поторопил его.

– Не пойду я с вами, – буркнул Жаб.

Марка это ничуть не удивило. Он хорошо знал, что Жаб очень дружен с Мисти и своего решения не изменит.

Алек и Лана пытались уговорить коренастого паренька, но он и слушать ничего не стал.

– Я не брошу ее в беде.

– Послушай, Мисти сама просит нас уйти. Она хочет, чтобы ты выжил.

– Никуда я не пойду, – упрямо ответил он и вызывающе уставился на Лану.

Из хижины не доносилось ни звука: Мисти либо не слышала перебранки, либо у нее не осталось сил говорить.

– Поступай как знаешь, – раздраженно заметила Лана. – Если передумаешь, придется нас догонять.

Ситуация становилась невыносимой. Марку хотелось поскорее уйти. Мисти свернулась в клубок и что-то еле слышно напевала себе под нос. Слов было не разобрать.

«Она спятила, – подумал Марк, отходя от хижины. – Окончательно спятила».

До темноты успели всего на три мили удалиться от поселка. Марк, утомленный безумным днем, обрадовался передышке. Алек знал, что далеко они сегодня не уйдут, но оставаться в поселке было нельзя. Здесь, в сумрачной тишине густого леса, на свежем воздухе, легче расслабиться и стряхнуть напряжение.

Друзья разбили лагерь, затем приготовили ужин из концентратов, доставленных из Эшвилла. Улеглись спать на расстоянии нескольких шагов друг от друга. Марк сотни раз порывался придвинуться поближе к Трине, однако сдерживал себя, да и она бы его оттолкнула. Они лежали и переглядывались, думая об одном и том же. Мир с таким трудом обрел равновесие, а его снова разрушили. Страшная смерть настигла троих друзей, которые прошли с Марком и Триной ужасающий путь из Нью-Йорка в Аппалачские горы. А тут еще загадочный вирус… В общем, хватало поводов для горестных размышлений.

Алек, не обращая ни на кого внимания, изучал планшет, найденный на борту аэростата. На основании сведений, обнаруженных в навигаторе, старый солдат карандашом набросал приблизительную карту маршрута и теперь проверял, не упустил ли чего. Он вытащил старенький компас, делал какие-то заметки и прислушивался к советам Ланы.

У Марка от усталости закрывались глаза. Он заметил улыбку Трины, неловко улыбнулся в ответ и уснул. На него тут же нахлынули воспоминания, не отпуская ни на минуту.

Всего несколько часов назад город обожгло огнем. Неизвестно, что именно происходит: террористический акт или взрыв на линии газопровода.

Жар невыносим. Крики ужасают. Марк с Триной прячутся в туннелях подземки, ищут заброшенные ветки, уходят все глубже и глубже под толщу земли. Повсюду мечутся люди, перепуганные, обезумевшие от страха. Кого-то грабят, кого-то избивают. Кошмар не прекращается. Кажется, что в катастрофе уцелели только преступники.

Трина находит оброненную кем-то упаковку пищевого концентрата, отдает ее Марку. Повинуясь неведомому инстинкту, они с Триной настраиваются на выживание. Впрочем, этому инстинкту подвластны все. Люди бегут мимо, жадными глазами глядят на Марка и Трину, будто оценивая, что у них можно отобрать. Не только еду.

Они петляют по лабиринтам подземки, пробираются по грязным, удушливым туннелям, но не могут оторваться от преследователя. Неизвестный упорно идет за ними, словно тень. Марк оглядывается. Неведомый здоровяк исчезает в сумраке туннеля.

Они бегут по длинному коридору, вода доходит до щиколоток, плещет под ногами. Марк подсвечивает путь мобильником, но батарейки вот-вот сядут. Дрожь пробирает от одной мысли, что они окажутся в полной темноте, не зная, куда идти. У них нет ни малейшей надежды на помощь. Внезапно Трина останавливается, хватает Марка за руку, втаскивает его в какой-то проход справа. Они попадают в подсобное помещение, которым уже много лет никто не пользовался.