Они отправились к выходу. Джелли не проронила ни слова, хотя мне казалось, что ее распирало изнутри. Возможно, именно поэтому она молчала. Так и не придумала, с чего начать. Но перспектива всем помочь ее полностью устраивала. А время все узнать еще будет.

Это место, хоть и посреди дворца, если не в самом его сердце, то где-то в селезенке, напоминало зал ожидания на каком-нибудь старинном вокзале. Трудно сказать, для чего оно предназначалось раньше. Пожалуй, надо будет глянуть в планах Страйкера.

Мы уселись на пару стульев, поставленных друг против друга, и некоторое время друг на друга смотрели. Я на нее — выжидающе, она на меня — тревожно.

— Как ты догадываешься, она сказала, что ты мне лжешь.

Тарси дернулась, затем упрямо выдвинула маленький подбородок.

— О чем именно?

— Хотя бы о том времени, сколько работало одно мерзкое устройство.

— Невозможно ведь вернуться и проверить, верно?!

Я внезапно расхохотался. Внезапно даже для себя.

— Вообще-то, возможно. Вот только то, что мы узнаем, будет относиться уже к какому-то другому миру. Хотя может, по случайности, и в точности совпадать в этом пункте с тем, что было.

— Но я ведь ничего не смогу доказать…

— Конечно, не сможешь. Она это знает. Я это знаю. Как знаю и то, что ты могла солгать.

Она судорожно выдохнула.

— Но зачем?..

— Чтобы всем нам было спокойней, пока эта встреча случайно не состоится. Но было так мало шансов, что мы встретимся случайно, без свидетелей…

Она резко уронила лицо в ладони.

— Пожалуйста, не надо!..

— Почему? — удивился я. — Что должно было произойти?

Она отчаянно помотала головой. «Ну вот, и кому из нас тут нужна психологическая помощь?..» — подумал я и вздохнул. Она не видела, что я улыбаюсь. А я почувствовал себя лучше. Может быть лучше, чем за многие месяцы. Я был уверен, что с моей памятью сегодня все было в порядке. Что я вполне отвечал за свои действия и был адекватен. (Если это на самом деле было не так, тут уж ничем не поможешь, но это тот же старый философский вопрос, — насколько мир, что мы видим, соответствует действительности, — что и всегда, у кого угодно, при каких угодно обстоятельствах, и ничуть не больше).

— Отлично. Я понял. Сколько бы времени ни прошло, этого должно было быть достаточно, чтобы закрепился рефлекс, или что там я еще слышал про остающиеся частицы аппарата, и она могла спустить механизм снова в любой момент, так?

Тарси с трудом, медленно кивнула.

— Ну, если только это был не намеренный блеф, а я не думаю, что это был он — было как-то непохоже — она попыталась это сделать, но у нее ничего не вышло.

Тарси продолжала молчать.

— На этот раз я тебе не лгу, — заметил я.

Она перевела дух.

— Я тоже не лгала о времени, — проговорила она не совсем внятно, так как говорила в собственные сомкнутые ладони. — Оно было чистой правдой. Нно…

— Но?.. Кое-кто доработал механизм — теперь времени нужно меньше, верно?

Она сдавленно вскрикнула и снова кивнула.

— И кто же его доработал — ты?

Еще один отчаянный кивок.

— Это была просто техническая задача… я же не могла отказать собственной матери…

— Конечно, ты не могла, — заверил я. — То, что все произошло подобным образом, логично. Не думаю, что она бы ушла, не выждав нужного времени, чтобы убедиться самой, чтобы у нее была гарантия…

— Да!..

— Но что случилось? Ты подменила аппарат на старый?

Тарси перестала вздрагивать и выглянула поверх сложенных ладоней.

— Нет, — выдохнула она. — Я не успела… Я вообще не планировала, что все это произойдет! Мы должны были исчезнуть раньше!..

— А, да, припоминаю… В таком случае, у меня есть версия. Даже, пожалуй, две версии…

Она смотрела на меня жадно-вопросительно.

— Одна — та, что мы вернулись не совсем в свой собственный мир, и в том мире ты все-таки успела подменить аппарат…

Тарси почти бессознательно нахмурилась.

— Будем считать, что это плохая версия, — кивнул я с готовностью. — Мне она тоже меньше нравится. Предпочитаю думать, что нахожусь в своем собственном мире. И другая — «Янус», отправлявший нас в прошлое и, как ты помнишь, разбирающий нас на элементарные частицы, чтобы собрать по «схеме» из аналогичных в совсем другом мире, не посчитал уцелевшие частицы механизма моей важной составляющей.

Тарси приободренно шмыгнула носом. Я автоматически достал из кармана носовой платок и протянул ей. Она усмехнулась, качнула головой и вынула свой.

— Извини…

— Ну конечно…

Я подождал, пока она слегка приведет себя в порядок.

— Я старалась сгладить эффекты, как могла, — сообщила она, немного успокоившись. — Но я ужасно боялась этой встречи. Надеялась, что никогда до нее не дойдет.

— Как и в тот первый раз, — кивнул я и ее опять передернуло.

— Кстати, знаешь… все это сокращение времени… она хотела, чтобы все могло уложиться даже в первые пяти минут…

— Мм… получилось?

— Нет…

— Зачем ты мне это рассказываешь?

— Потому что раз частицы не закрепились… возможно, тебе будет интересно знать, что есть достаточное количество людей, которые идут на это добровольно — как раз в пределах пяти минут, или больше, если хотят показать свою удаль — это для них она хотела… на всякий случай…

— Что? — переспросил я. — Не понимаю… Вот маньяки.

— Она хотела, чтобы сотрудники были более управляемыми… на всякий случай. Особенно те дикари, что пробовали такое из любопытства.

— Забавно, — протянул я.

— Салех, например, — напомнила она. — Попробовал пять минут, а потом еще пять. Просто так. Показать, какой он крутой.

— О, сукин сын просто гнул подковы!

— Что гнул?..

— Такие железки, неважно. Погоди… а ты?..

— Нет… пока нет… — потрясла она головой.

— Что значит «пока»?

— Это собирались сделать одним из обязательных тестов. Правда, тест должен был бы быть одноминутным или двухминутным… Больше для оперативников, чтобы потом ничего было не страшно.

— И чтобы все были слегка рехнувшиеся?

— Наверное, и это тоже.

— И откуда им потом хоть что-то знать про жалость?

Тарси кивнула.

— Не удивлен, что ты сбежала.

Она залилась густой краской.

— Я не поэтому…

— Это ведь только капля в море — то, о чем ты рассказываешь. Если это не грозило лично тебе, это уже мало что значило в таких масштабах. Я никогда не удивлялся.

Она еще немного повсхлипывала, явно стараясь закончить с этим побыстрее, потом вдруг уставилась на мой лоб.

— Что? — я недоуменно поднял руку. — У меня пробиваются рога?

— Нет, я просто только заметила, хотя тут плохо с освещением… ты ведь больше не темнеешь?

— А?

— Твои волосы немного потемнели с тех пор, как мы покинули «Янус», ты говорил, что от рождения ты вовсе не рыжий, это поддерживалось искусственно, чтобы сходство с матерью меньше бросалось в глаза. Я думала, ты станешь темнее, но все прекратилось, да?

— Наверное. Или процесс еще не завершился, или есть предел издевательству над генами, или совпадение рецессивных генов родителей имело случайным образом больше места, чем я думал…

— Или «Янус» посчитал это твоей более важной составляющей, — улыбнулась она через еще пробивавшуюся нервную дрожь.

Я озадаченно подергал себя за прядку над правой бровью и усмехнулся:

— Ох уж этот «Янус»…

И не «считает» ли он себя нашей важной составляющей?

Страйкер, Дон и все остальные были живы-здоровы, когда мы к ним присоединились, хоть и возбуждены. Нейт внимательно посмотрел на припухшие покрасневшие веки Тарси, потом на ее рассеянную бегающую улыбку, потом на мою и «понимающе» кивнул.

— Могли бы целоваться и прилюдно, я не против, — проворчал он.

Мы от него отмахнулись, и я представил Тарси Страйкеру, а его ей.

— А ты, Нейт, — продолжил я, — поможешь сестре. В случае чего будешь ее телохранителем. Считай, что это официальное назначение.