Один гудок. Один удар сердца.

Линия оживает.

– Джеймс Пирс, – его голос гладкий, словно нержавеющая сталь. Я застигнута врасплох, но всего на секунду.

– Марселин Стоун. Думаю, вы могли обо мне слышать. Я работаю с «Холлет-Ист».

– С ними? Не на них? – на линии слышится что-то вроде шуршания бумаги или чего-то очень похожего. Он говорит нечто невнятное, будто отвернул голову от трубки телефона или закрыл микрофон. – Я не могу сказать, что слышал о вас, Марселин, – его голос становится громче, он возвращает внимание к нашему разговору, если это можно так назвать.

– Прошу, – фыркаю тихонько я. – Мисс Стоун подойдёт.

Я приближаю его файл и потихоньку закипаю. Не могу сказать, прикидывается он или действительно настолько тупой.

– Я веду дело о слиянии наших компаний. Вы тот, кого мне нужно заполучить.

Раздается вздох, как будто он встает.

– Вы имеете в виду приобрести, верно? – в его голосе звучит угроза, но с намёком на игривость. У меня по телу побегают мурашки.

– Я имела в виду то, что сказала, мистер Пирс, – я не дам ему и шанса придраться к словам. – Когда бы вы хотели встретиться? Звучит так, будто у вас имеются свои мысли по поводу этого дела. Некоторые ограничения, если вы понимаете. – Возвращаюсь к снимку с кофейней. Я щёлкаю, чтобы открыть его папку снова, и для себя замечаю, что попадаю в ловушку его голубых глаз, смотрящих в сторону от камеры. Он не знал, что его снимали в этот момент. – Что думаете о кофейне… «Ява»? Вниз по Семнадцатой?

– Мисс Стоун, – говорит Джеймс. – Вы шпионите за мной?

– Будьте там через полчаса, – я выпускаю воздух, пытаясь заставить голос не колебаться. Могу слышать, как он улыбается в трубку, голос полон самоуверенности. В груди горячо, и я не знаю, почему.

– Я буду там, – отвечает он наконец. Завершает звонок раньше меня.

Я убираю трубку от уха и возвращаю на место, затем скрещиваю руки на груди. Вдруг мой кабинет показался удушающим, и я знаю, что не в силах ждать полчаса. Мне нужно выйти прямо сейчас. Освободиться от этой... нервной энергетики.

Никто не обращался со мной так. Я мгновенно встаю и набрасываю пальто, прежде чем схватить сумочку и выйти за двери кабинета. Перед уходом машу Гвен. Она пытается что-то сказать мне, но не я улавливаю, что именно. Я уже в лифте.

У меня есть ощущение, что сотрудничество с Джеймсом не будет похоже на работу с Дугом, с фирмой которого мы имели дело в прошлый раз. Тот был определённо слабым игроком. И заикался.

      ***

Поднялся ветер, и я закуталась в пальто потуже. Затягиваю ремень на талии до тех пор, пока он не начинает меня душить. Кожа головы болит, холод делает мою прическу жёстче и превращает пучок в снежок. Господи. Чем меньше я думаю о том, как выглядит моя прическа, тем лучше.

Идти вниз к Семнадцатой улице не так долго, но из-за промозглого ветра, крутящегося в голове водоворота слов и заснеженного тротуара кажется, будто проходят годы.

На улицах не так много пешеходов. В такую погоду на улице могут быть только люди не в своём уме и те, у кого нет выбора. Как бездомные и упрямые.

Я одна из них.

Дохожу до конца квартала и разворачиваюсь на каблуках, чтобы перейти дорогу. Унылый сигнал светофора кажется тёплым в сравнении с тем, как холодно вокруг. Эта сторона улицы и очередной квартал заканчиваются, и я стою перед кофейней «Ява».

Пристально посмотрев в окно, я не увидела знакомого подбородка или ледяных глаз, как ожидала. Слегка обидевшись, вошла внутрь. Всё, чего я сейчас хотела, это уйти с холода.

Заказав чёрный кофе у скучающего бариста, занимаю место у окна. На нем искусственные морозные узоры, сделанные переводной бумагой с целью имитировать холод, который уже был таким же реальным, как и исходящий от моей чашки пар. Я уверена, что ещё месяц назад это смотрелось нормально. Но теперь ноябрь. Осень прошла. Кружка обжигает мои ладони. Я говорю себе, что они всего лишь отогреваются, но знаю правду.

Пока я смотрю через улицу и уже начинаю считать кирпичную кладку фасада закупочного магазина напротив, у кофейни появляется чёрный лимузин, перекрывающий мне вид. Я почти привстаю, чтобы попытаться смотреть поверх него, раздражённая тем, что потеряла счёт. Цвет лимузина настолько чёрный, что кажется, будто зима не прикасалась к нему вовсе.

Водитель выходит наружу и торопится подбежать к задним дверям. Я никогда не видела, чтобы кто-то так торопился. Его шляпа слетает, пока он бежит. Прежде чем он добирается до двери пассажира, та открывается, и наружу ступает длинная нога. Мужская нога.

Должно быть, это он, кто ещё может так красоваться? Я хмурюсь и дую на свой кофе. Он всё ещё слишком горячий, чтобы его пить. Джеймс Пирс выходит из лимузина и даёт отмашку водителю, который, кажется, находится в прострации. Они обмениваются парой слов, которых я не могу слышать. Смотря на лицо Джеймса, я уверена, что речь о том, как глупо выглядит водитель.

Взгляд Джеймса переходит с водителя на окно кофейни. Он смотрит прямо сквозь покрытое настоящими и искусственными морозными узорами стекло, смотрит мне в глаза. Я не дрогнула. Делая маленький глоток кофе, я даю ему обжечь горло. Горький.

Он толкает дверь и входит внутрь, позволяя короткому порыву ветра пройтись по нему, прежде чем дверь закрывается. Когда он входит и отправляется к стойке делать заказ, то безотрывно смотрит мне в глаза. Не знаю, пытается ли он своим взглядом меня раздеть или просто оценить. В любом случае, я должна убедиться, что он не забудет, с кем имеет дело.

Он подходит, как я полагаю, с чашкой кофе, потому что та закрыта крышкой. Подсаживается ко мне, опускаясь в кресло, перед тем, как переложить пиджак. Руки крупнее, чем думала, и теперь наверняка я выгляжу так, будто раздеваю его глазами.

– Итак, мисс Стоун, – говорит он голосом, в котором слышится насмешка, заставившая мою кровь заледенеть. – О чём конкретно вы хотели поговорить?

Я протягиваю руку над столом, ожидая ответного действия. Он смотрит на меня, слегка удивившись, и отвечает на рукопожатие. Пытаюсь сжать его руку, но он превосходит меня силой. Обычно мужчины реагируют немедленно, когда понимают, что у меня не плавник вместо руки. Снова беру свою кружку, надеясь, что тепло немного ослабит боль.

– Приятно познакомиться, Джеймс.

– Мисс Стоун, вы слишком вежливы. Даже пошли настолько далеко, что пригласили меня в мою любимую кофейню. Кто-то может подумать, что это свидание.

Раздражение во мне усиливается.

– Но мы не на свидании. Я знаю, о чем вы думаете… это даже интригует. Очень паршиво, что вы распространяетесь перед людьми о том, что покупаете «Холлет-Ист»...

– Что за дерьмо? – прерывает он меня. Он отклоняется и перебрасывает руку через спинку кресла. Я смотрю и не уверена, должна ли отчитать его или отвести глаза. Он только что... блядь, перебил меня? Он поднимает руку и указывает на меня. – Вы действительно считаете, что это всерьёз?

Я прочищаю горло и делаю ещё один обжигающий глоток.

– Это серьёзно. Вы ставите под угрозу обе наши карьеры.

Он рассмеялся, откинув голову назад, что можно не сомневаться – вся кофейня нас слышит. Я оглядываюсь вокруг, высматривая, не расположился ли кто-нибудь важный у стенда или на диване. Когда я снова смотрю на него, он уже спокоен, но рука всё ещё качается за спинкой его кресла. Он выглядит, как подросток.

– Я могу говорить что захочу, мисс Стоун, потому что моя компания на самом деле приобретает вашу. Я не знаю, где вы достаете свою информацию, но она совершенно неверна. Прекратите нести чушь.

– Я и не делаю этого. Мы продвигались к слиянию. Кто угодно скажет вам, что термин "приобретение"... – я на миг прикусываю сильно пульсирующий язык, – это дезинформация.

– Вы же не собирались сказать "дезинформация", не так ли?

Я качаю головой. У меня есть козырь, разве не так? Именно я владею информацией о нём. Измельчённое и восстановленное резюме. Ухмыляюсь, он отвечает тем же. Он наверно думает, что я согласилась с ним.