Строгая и несчастная – вот образ, к которому я стремлюсь. Это заставляет всех вокруг воспринимать меня чуточку серьезнее. Это помогает, потому что в ногах и руках слабость от того, каким доминирующим сегодня он был. Обычно он несколько мягче, но я не скажу ни слова. На этой неделе встряска была необходимостью. Ещё одна компания была привлечена к обсуждению слияния, а учитывая моё недавнее повышение, с тем что будет придется работать мне. Нет никакого желания лизать зад какому-то мерзавцу из другой корпорации, но у меня не так много вариантов.

Если хочу крупный чек, я должна его заработать.

Выйдя из ванной комнаты, закрываю дверь до щелчка и смотрю на Незнакомца. Он снова полностью одет, в пепельном костюме, в галстуке и с маской на лице. Я всегда приезжала в отель после него, потому уезжать должна первой. Это одно из правил, которые мы придумали.

Честно говоря, он составил все правила и вынудил меня принять их. Я была не против.

Без единого слова покидаю комнату отеля и вызываю лифт, чтобы вернуться домой. Рабочая неделя закончилась, и в выходные я смогу попытаться расслабиться. Тем не менее, прошлое может предсказывать будущее, и я знаю, что буду получать звонки и кричать на конференциях и встречах всю неделю напролёт, почти не имея свободного времени. Когда у меня действительно свободное время, так это в вечер пятницы с четырёх до шести часов. Когда я с Незнакомцем.

Мне не нужно быть собой, когда я с ним. В конце концов, мне не нужно быть той, кем я должна быть на работе. Я могу быть инструментом, который он может использовать, как ему угодно. Если он захочет подвесить меня под потолком, связав мои запястья горячими цепями, я пойду на это. Если это будет означать, что он будет меня дразнить, подарит лишь кусочек, самую малость от самого себя, это всё, что мне нужно.

Он обнаружил ту часть меня, которую, казалось, я потеряла в веренице недель. И он извлечёт это снова на свободу через неделю. На это всегда можно рассчитывать. Я уже знаю, что работа изменит все мои планы на выходные.

Мне хватает этого. И работы с шестизначной зарплатой. В итоге, обе составляющие моей жизни помогают одинаково.

***

Моя машина припаркована в гараже отеля. Я приезжаю сюда так часто, что было бы логичнее купить пропуск на парковку, упростить себе заезды и выезды, но по какой-то причине не могу себя заставить сделать это. Это оставило бы следы. Снимаю блокировку с двери машины с помощью клавиши на брелоке и забираюсь внутрь.

Моя сумочка там, где я её оставила, на пассажирском сидении. Первое время я брала её с собой на встречи с Незнакомцем, и он ругал меня за это. Настоял на том, чтобы я оставляла сумку, пока мы не закончим. Оказалось, если будем приносить с собой личные вещи, то сможем узнать, кто мы есть на самом деле, а это опасно. Какое-то время я была напугана и в замешательстве, но, в конце концов, согласилась. Я рада, что не развернулась и не убежала. Даже несмотря на то, что проскочила мысль, что он мог быть убийцей.

Одна, без удостоверения личности, следуя его правилам, я могла бы оказаться в списке пропавших. Но однажды обратила внимание, что никогда не видела его кошелек. Он проинформировал меня, что всегда приезжает первым, и может убрать вещи в сейф. Припоминаю, тогда я согласилась с тем, что это прекрасная идея.

Я выезжаю из гаража и отправляюсь вниз по главной улице к своему дому. Я живу на окраине города, где сдаваемые дома чуть больше, немного дешевле и в которых намного тише. Иногда дорога до работы может показаться головной болью, но с моей должностью не так уж и страшно опоздать на десять минут. Не беря в расчет конференции, собрания и встречи, у меня есть абсолютная свобода относительно того, что и когда мне делать.

Самое забавное, что восемьдесят процентов работы составляют как раз три этих отвратительных мероприятия, которые обычно состоят из мусора, завёрнутого в привлекательную упаковку.

Я приезжаю домой и паркую машину в гараже. Я рада, что мне не приходится выходить на холодный воздух, да и во избежание угона безопаснее иметь парковку внутри дома.

Сразу же, как захожу домой, щёлкаю выключатель обогревателя и проверяю, что он настроен на оптимальную температуру. Вздохнув, я раздеваюсь. Несмотря на то, что перед нашими с Незнакомцев сексуальными развлечениями я обнажаюсь сразу же, моя одежда промокла от пота. К сожалению, я знаю, принятый по-быстрому душ является единственным дополнительным расслаблением в эти выходные.

Пальцы рук и ног всё ещё покалывает, когда я открываю кран с горячей водой и запрыгиваю под душ. Этот мужчина, кажется, становится всё изобретательнее, пытаясь заставить меня извиваться и трепетать. Меня почти беспокоит, насколько хорош он становится в чтении меня, будто способен считать даже номер моего социального страхования с помощью одних лишь прикосновений к коже.

Я засмеялась, и немного воды брызнуло в глаза. Смахнув капли, собираю волосы и делаю пучок, прежде чем они шлёпаются мне на плечи. Это непрекращающаяся борьба, поэтому беру немного шампуня и начинаю втирать в пряди. Я, чёрт подери, ненавижу, что они так сильно вьются. Это невыносимо, постоянно мучиться с ними.

Если я не одержу победу и не превращу волосы во что-нибудь контролируемое завтра перед работой, то сильно потеряю в убедительности. Это смешно, я знаю, но поверьте мне. Проработав в «Холлет-Ист» несколько лет, я выучила, насколько важна презентабельность.

Я чуть не потеряла повышение из-за того, что имела наглость однажды надеть что-то менее приличное. Моя начальница Сьюзен моментально отвела меня в сторону и предупредила о моём наряде. Это не было что-то экстраординарное, но с тех пор я убедилась, что нужно носить настолько мужеподобные и скучные вещи, насколько это только возможно. Крайне редко я могу зайти так далеко, чтобы надеть длинную юбку. Кроме того, делаю всё возможное, чтобы скрыть зону декольте и бюстгальтер. Закалывание волос в низкий пучок просто ещё одна вынужденная мера, которая удерживает мужчин от попыток сделать жест в мою сторону или попытаться потискать мой зад.

Я выключаю воду и даю ей несколько секунд, чтобы свободно стечь по моему телу. Тишина такая тревожная. Руками скручиваю волосы, выжимая из них воды сколько, сколько получится, после чего она огромными каплями попадает прямиком в сливное отверстие, подобно падающим листьям. Тяжелым падающим листьям.

Пока смотрю в зеркало, по прошедшему по пальцам ног горячему воздуху сужу, что температура в доме удовлетворительная. Мои руки вывихнуты, костяшки побледнели, а пальцы напряжены.

Я выгляжу вымотанной. Мешки под глазами показывают, что в отражении трудоголик. Оттянув кожу у висков назад, наблюдаю, как гусиные лапки пропадают. Это должно быть уловка, а? Заметив красный след на бедре, нагибаюсь и вижу отпечаток руки. Обвожу пальцами по краю, восхищаясь тем, как сильно он, должно быть, шлёпнул меня, чтобы оставить такой синяк. И тем насколько же я была потеряна, чтобы не почувствовать этого.

Перед тем как спуститься вниз по лестнице и взять упаковку льда из морозилки, я наношу легкую маску на лицо. На пару минут включаю телевизор, но там ничего интересного. Я и не ожидала, что там что-то будет. Уже поздно, скоро на работу.

Завтра на работе мне нужно быть в пять утра. Это если не хочу, чтобы Стэйси захапала дело о поглощении. Я объяснила ей, что справлюсь с этим, Майк поручил это мне. Она новенькая в компании, но продвигается очень стремительно. Ненавижу. Это напоминает мне, как медленно пробиралась вверх по карьерной лестнице я. Она вынимает свою грудь при любом удобном случае, и делает большие успехи. А я пускаю в ход зубы и маникюр, чтобы оставлять таких стервятников, как она, позади. Почему её никто не отвел в сторону и не наорал за такой грёбаный способ добираться до верхов?

Я справлюсь с этим. Я стану основой этой фирмы. Не она.

Если бы я только могла заставить эту язву исчезнуть.