– Ты ошибаешься.

– Насчет чего? Ты умоляешь?

– Нет, насчет моей трусости. Ты просто трахаешь мне мозг. Вероятно, ты произносишь такого типа речь перед каждой встречаемой тобой женщиной.

– Ну и? – Он стоит ко мне очень близко. Или я стою близко к нему?

Он остановился, когда я подошла. Сквозь холод и благодаря моему глубокому дыханию я могу чувствовать его аромат. Его чёрный костюм сидит идеально. Волевой подбородок и тёмные глаза. Воздух застревает в горле в тот же миг, когда наши взгляды встречаются.

Он наклоняется и целует меня.

Я шокирована. Прежде чем могу оттолкнуть его прочь, руки скользят по моим рукам и обхватывают лицо. Приближаюсь к нему, прижимаясь к его тёплым губам своими холодными. Выдыхаю и вдыхаю между поцелуями, но он продолжает их снова и снова. Я чувствую слабость. Чувствую мягкость, похожую на масло.

Разве не такими были мои фантазии? Когда в них присутствовал он. Все эти картины и образы, что сами пробивались в моё сознание?

Он большим пальцем гладит по моей холодной щеке. Я хватаюсь за лацканы пиджака, чтобы держаться на ногах, а его голова удобно наклонена, чтобы целовать меня. Я легко выдыхаю, когда мы освобождаемся от наших объятий.

Но... Незнакомец.

Разве это имеет значение?

– Итак, ты всё же не неудачница, Марси Стоун.

Лицо горит от холода и его прикосновения, но я чувствую, что оно немного оттаяло.

– К тому же, я не умоляю.

Он легко ухмыляется и уходит прочь. Поднимает руку, как будто бы прощаясь.

Я остаюсь стоять на тротуаре, присыпанном солью. Снег накапливается на моём пучке на затылке. По лицу стекают капли оттаявших снежинок. Туфли испачканы. Сердце в смятении.

Какого черта сейчас было?

***

У Джеймса всегда были ко мне эти чувства? То, как он промыл мне мозг и практически заставил захотеть задрать ноги... это было опьяняюще.

Может мне вовсе и не нужен Незнакомец.

***

Как только я возвращаюсь в офис, Гвен одаряет меня взглядом, в котором читается вопрос "Что ты здесь делаешь?" Я забыла, что сказала ей, будто бы остаток дня проведу дома, абсолютно потерялась в мыслях по дороге обратно. Сработал автопилот.

Майкл стоит у двери моего кабинета, и его поза не говорит о дружелюбии. Он хмурится, руки сложены на груди, а ноги раздвинуты на ширину плеч. Его грудь словно надута.

– Марси? Иди за мной.

Это не вопрос, это приказ. Он поворачивается, не обращая внимания на то, услышала я его или нет, и направляется к своему кабинету. Быстро догоняю его, и как только проскальзываю через дверной проем, он сразу же закрывает за нами дверь.

Вопросы о чем-то могут только взбесить его. Я осматриваюсь в его кабинете и пытаюсь предугадать масштабы того, что случится, но, кажется, уже знаю. Он жестом призывает меня подойти ближе. Обходит вокруг стола и размещает пальцы на сложенном манильском конверте, прежде чем пододвинуть его ко мне медленно, в старомодном стиле. Из конверта торчат уголки нескольких листов. Стейси.

(Конверт из манильской бумаги – это конверт формата А4 из плотной коричневой бумаги, закрывающийся с более узкой стороны листа, который часто можно видеть в детективных сериалах о частных сыщиках.)

– Я получил этот конверт сегодня, мисс Стоун, а также письмо, в котором предполагается, что женщина на фото выглядит точно как вы. Я бы согласился. – Берёт конверт и достает из него несколько фотографий. Копии, сделанные на цветном принтере. Даже не на фотобумаге.

Это фотографии, что прошлой ночь показывала мне Стейси. На них мужчина в маске между моих бёдер и моё лицо, запрокинутое назад, обращенное к окну. С повязкой на глазах и не подозревающая, что мы привлекли вуайериста.

Краснею, но хмурюсь, несмотря на очевидный румянец на моих щеках.

– И?

– И нечто такое, связанное с кем-то вроде вас, меня очень даже касается, – говорит Майкл. – Я не могу позволить, чтобы люди думали, что один из моих исполнительных руководителей шлюха.

– Кто сказал, что это я? Неизвестный посыльный? И вы поверите этому?

Он хмурится.

– У них есть доказательства. Они сказали, что предоставят их, если я попрошу. Честно говоря, мне это не нужно. Мне давно нужен предлог, чтобы избавиться от тебя, – ухмыляется, и я замечаю, как рукой он хватает себя между ног. – Разве что ты захочешь попытаться заключить кое-какое соглашение?

Это вопрос? Он на самом деле спрашивает меня, трахнусь ли я с ним ради сохранения работы? Если не обращать внимания на то, что это бесстыдно и бессовестно, вопрос – это слабость. Тебе не нужно спрашивать, если знаешь, что делаешь. Незнакомец никогда не спрашивал. Джеймс не спрашивал, чтобы поцеловать меня.

Разве он забыл, что было в прошлый раз, когда пытался провернуть то же самое? О записи, что я затолкала в свой стол? Он действительно такой недалёкий? Я чувствую жар, когда вдыхаю, языки пламени обжигают горло с каждым шевелением моей груди. Дыхание не учащённое, в отличие от того, каким оно скоро станет у Майкла.

– Ты настолько охерительно тупой, что осел сможет выполнять твою работу, Майкл? Ты забыл о разговоре, который мы вели в твоём кабинете пару дней назад? Не говоря уж о том, когда я разделалась с тобой в конференц-зале? – Он тупит.

Я ударяю рукой по столу и перетягиваю конверт на свою сторону. Выражение его лица превращается из самодовольно-удовлетворенного в испуганно-пристыженное. Он заикается, какая же тряпка!

– С-с-стой, Марси, прошу. – Он пытается дотянуться и схватить меня за запястье, но я останавливаю его одним взглядом. Прижимаю конверт рукой к груди, чтобы держать его в сохранности.

– Даже, мать твою, не смей прикоснуться ко мне. – Несколько мгновений смотрю на него свирепо, чтобы слова проникли в его бестолковый мозг.

Разворачиваюсь и пытаюсь покинуть его кабинет, но нахожу дверь запертой им сразу после нашего прихода. Выдыхаю от отвращения и открываю замок, прежде чем потянуть за ручку.

Прежде чем делаю шаг в коридор, я поворачиваю голову у порога, чтобы убедиться, что он может меня слышать. Не смотрю на него.

– Стейси. Я хочу, чтобы к моему приходу завтра её здесь уже не было. Если это не будет исполнено, я превращу работу здесь в ад. – Замечаю, как он легонько кивает, но не думаю, что до него дошло. – Даже если ты уволишь меня или заставишь уйти, я могу совершить вещи и похуже. Если «Кэпитал Инк» думают, что покупают нас, может пускай купят? Может вообще за ничтожно низкую цену? Подумай об этом. Также как и о том, что шпионить за людьми незаконно. Идиот.

      Выхожу в коридор и захлопываю дверь за собой. Не знаю, почему не додумалась до всего этого, когда столкнулась со Стейси на парковке. Была слишком взволнована. Я просто хотела, чтобы она ушла.

***

В своём кабинете, присев на корточки, включаю шредер. Конечно, это не законные или официальные документы, но они так легко измельчатся. Засунула в машину целый конверт, отчего шредер засорился и затормозил. Немного помогаю ему, проталкивая конверт сверху, сминая его, эффект от помощи очевиден. После нескольких зажёвываний, ножницы делают свою непыльную работу с конвертом, и фотографии оказываются в шредере.

Встаю и хватаю со стола телефон. Я всё ещё под властью адреналина и не отвечаю за свои действия. Даже если наблюдаю за тем, как пальцы набирают номер.

– Джеймс Пирс, – подтверждает голос, когда он отвечает на звонок.

Я глубоко вдыхаю.

Почему я не позвонила Незнакомцу? Это к нему я обычно обращаюсь, когда на взводе, как сейчас. Но также я и не звоню ему каждый день недели, как делаю это в последнее время. И после последнего раза... я даже не уверена, что это сработает.

– Где ты? – спрашиваю я.

Могу слышать, как он суетится на другом конце линии. Звук, будто ткань трётся о динамик с другой стороны, и его голос заглушен, словно он разговариваем с кем-то ещё.

Он снова берёт трубку.

– Марси. У меня было предчувствие, что это ты.

Я колеблюсь. Моя щека, прижатая к дешевой пластиковой трубке, горит. Его поцелуй был таким неожиданным. Как ещё он может удивить меня?