фигура, воткнула иглу мне в левую руку. Я ожидала нечеловеческой боли, однако больно

было не слишком. Я открыла глаза и поняла, что я вовсе не в том сарае, куда меня бросил

Ян. Я лежала на большой постели в большой темной и теплой комнате, напротив постели

я увидела большое окно с красными как кровь занавесками.

Словно меня парализовало, я не могла встать. Надо мной склонилась громоздкая

фигура, одетая в синее. Она принадлежала пожилой женщине с седыми длинными

волосами, искривленным от возраста лицом, тонкими губами. Она смотрела на меня

своими большими серыми почти стеклянными глазами, но не разговаривала, смотрела на

меня толи со злобой толи с равнодушием, но явно она не пыталась мне помочь. Это ее

полная рука только что сделала мне укол.

Вдруг женщина, посмотрев на меня, полушепотом сказала на французском одно

слово. И через секунду в дверях комнаты появился Ян.

Его золотые волосы были растрепаны. А взгляд казался удивленным.

Он сказал что-то женщине на французском, после чего, последняя медленно вышла

из комнаты.

- Как ты себя чувствуешь Леа? – Спросил Ян.

Как ни странно в его голосе не было ни злобы, ни резкости, его слова звучали

мягко, и я даже на секунду подумала, что он волнуется за меня. Но сразу вспомнила, что

он за человек и отбросила хорошие мысли о нем.

Прежде чем ответить, я попыталась приподняться и сесть на подушку, однако у

меня моментально закружилась голова, и я сразу поняла, что лежала здесь ни несколько

минут. Поэтому, вместо очевидного ответа на вопрос Яна, я спросила:

-Где я? Как долго я здесь?

- Ты в моем доме, помнишь, ты бредила в этой постели примерно три дня?

- Что три дня? И ты даже не вызвал врача? Я ведь могла умереть… - Возмутилась я.

Я видела, как Ян борется сам с собой, чтобы не ответить мне грубо, чтобы не

причинить мне боль. Но вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, Ян просто сказал:

- Тебе станет лучше через день или два, а до тех пор Линда присмотрит за тобой.

Это она тебя вылечила.

- Я бы не заболела, если бы ты был чуть меньшим психом, чем ты есть. – Эти слова

я произнесла неожиданно даже для себя, они просто слетели с моих губ. Я сказала это с

такой ненавистью, что думала, Ян немедленно убьет меня или сломает руку или еще что-

нибудь… Но Ян просто отвернулся и вышел без каких-либо эмоций.

Через полчаса вновь появилась Линда, в руках которой был поднос с бульоном и

пирожками, а также чашка горячего кофе. Я хотела поиграть в недотрогу, но не могла не

улыбнуться, когда увидела еду. Оказывается, я была просто катастрофически голодна.

Увидев, что я ни капельку не сопротивляюсь. А делаю то, что нужно Линда

улыбнулась и вновь что-то промолвила по-французски. Когда я все доела, она дала мне

таблетку и воду. Я посмотрела на нее, понюхала воду, за что получила пронзительный

непонимающий взгляд от Линды, которая как бы хотела обидеться, за то, что я ее в чем –

то подозреваю. Я быстро выпила таблетку, после чего Линда ушла, оставив меня наедине с

моими мыслями.

Все мысли, конечно, можно было назвать одним словом – «Дэниел». Вдруг

неожиданно для себя я начала ронять слезы, винить себя в том, что оказалась полной

дуррой и позволила себя похитить, в том, что Дэн так и не узнал, как именно все

произошло. Зачем только я вообще пошла дышать воздухом, зачем только я оставила Дэна.

Вот к чему и привела мое самодурство. Я должна была предвидеть такой исход.

Как только я прокрутила у себя в голове слово «предвидеть», я вспомнила Вивьен и

ее слова о том, что она не видит врага в Берлине, о том, что в Берлине все будет хорошо.

Она наврала? Конечно! Она специально соврала. Ведь Арнольд тогда в машине мне

сказал, что у Вивьен полно знакомых среди бессмертных. Конечно это она! Как я сразу не

поняла? Именно поэтому, она не появилась на дне рождения Арнольда. Но зачем ей это,

зачем она все это сделала, ведь Дэн ее друг, зачем она сказал Яну, что мы с Дэном в

Берлине? Ведь она знала, чем это кончится. Ян старше и сильнее Дэниела, Ян зол. Зачем

она подставила нас?

Все эти бессмысленные вопросы не имели сейчас никакого значения. Только он,

только Дэниел, мне был по-настоящему нужен. Каждый раз, произнося про себя его имя,

мои глаза покрывались мокрой слизью. Я не могу передать ему сообщение, я не могу

сказать, где я, не могу уведомить, что вообще жива. Я любила Дэна больше всего на свете.

Он только он стал моим солнцем, моим теплом, моей надеждой на лучшую жизнь. Так

почему его так быстро отняли, почему он не со мной, почему в жизни всегда должно быть

что-то, что оборвет связь с любимым, что заставит меня страдать так, как никогда раньше.

«Господи!» - молилась я. «Господь, это все о чем я прошу, это все, что мне нужно.

Пожалуйста, пусть с Дэном все будет хорошо. Пусть будет все хорошо с нами…»

Я не заметила, как наступила глубокая ночь, которая несправедливо позвала меня в

свой мрак. Никаких снов, никаких просветов, только тишина, ночь и бездыханная

совершенная мгла.

Меня разбудил гром. Было весьма странно, что гром гремел утром.

Проснувшись, я вдруг поняла, что вполне могу привстать. Сев на кровать, я сделала

открытие, что чувствую себя намного лучше. И в моей голове начал рождаться план

побега.

Понимая, что если я буду шуметь, Ян услышит, я тихонечко отодвинула одеяло,

после чего босыми ногами ступила на пол и направилась в строну окна, чтобы оценить

обстановку. Окно находилось на втором этаже дома, за ним открывался вид на зеленую

лужайку, никакой тропы на ней не было, и я поняла, что это задняя часть дома. Я была

достаточно высоко от земли, чтобы спрыгнуть и, конечно первое, что мне пришло в голову

– сделать веревку из занавесок. И это была глупая затея, поскольку занавески висели на

карнизе примерно в двух метрах над моей головой. Но я, все же, попыталась тихо сорвать

их с петель.

Признаться, выглядела я в этот мом6ент довольно глупо. Но самое главное, что я

совершенно упустила из виду тот факт, что на мне только нижнее белье, которое было

достаточно откровенно, поскольку подбиралось к наряду на день рождения Арнольда, и я

никак не планировала оставаться в нем почти неделю.

Я всего пару раз дернула за занавески, как вдруг услышала шум закрывающейся

двери. Это был Ян. Он так быстро вошел в комнату, что я даже не слышала, как он

открывает дверь и увидела его только потому, что он, чтобы обратить на себя внимание

громко хлопнул дверью, закрывая ее.

В руках Ян держал мое платье. Платье было чистым и выглаженным, хотя врятли

оно сейчас было уместно. Я вдруг поняла, что стою практически в чем мать родила перед

этим монстром.

Произвольно одна моя рука потянулась вниз, чтобы закрыть пикантно выделенную

кружевным бикини зону гениталии. А другая была приставлена к груди.

- Я услышал, что ты проснулась, Леа! – Ян говорил громко и улыбался.

Странно, но злости в его глазах и интонации не было. Должно быть, действительно

забавно увидеть девушку с растрепанной головой в нижнем белье, пытающуюся

повиснуть на занавеске.

- Не ожидал, что ты решишь сбежать, ведь ты даже не знаешь где ты, да и далеко не

дойдешь, ведь ты все еще больна. – С этими словами Ян молнией подлетел ко мне и

обошел меня вокруг, осматривая мой вид.

- Не удивительно, что наш дорогой Дэниел так дорожит тобой. – Продолжал он

усмехаться, рассматривая мою фигуру.

- Ты мог бы отдать мне платье Ян? – Тихо спросила я.

Ян ничего не сказал, но не отрывая глаз от моего лица, он протянул мне платье,

которое я одела в мгновение ока.

-Леа, не пытайся сбежать, я слышу тебя и твое сердце, я знал, что ты проснулась,