— Правда? И много от неё помощи? Мне бы тоже хотелось нанять кого-нибудь, — говорит Миша и украдкой глядит на меня. — Легко было её обучить? Это хорошо. И как она ведёт себя с клиентами? Ух ты, судя по всему, она молодец, я рада, что ты нашла помощницу. Ну ладно, давай прощаться, Эспен только что зашла. Хорошо… я ей передам. И я тебя люблю. Пока. — Она поворачивается, чтобы положить трубку. — Тётя Марианна передаёт тебе привет.

— Я так и поняла, что это ты с ней разговаривала. Как она, всё хорошо?

— Да, похоже на то. Она недавно наняла помощницу, и, судя по всему, та отлично ей помогает. И у неё появилось больше времени на всякие мелочи и бухгалтерию.

— Здорово.

— Да, точно. Ну что, как дела? Чему я обязана за удовольствие лицезреть тебя?

— Это что, сарказм? Ты не рада меня видеть?

— Всегда рада, ты же знаешь. Просто дразнюсь.

— Что ж, хотя мне следовало бы прийти сюда, чтобы наорать на тебя за тот глупый список, который ты заставила меня написать, и за весь этот хаос, который я получила в ответ на свои желания от Вселенной, вообще-то я здесь по другой причине.

Миша громко вздыхает.

— Ну вот, опять мы вернулись к этому списку.

— Не сейчас, но мы определённо должны будем поговорить об этом, позже.

— Хорошо, потому что у меня тоже есть что тебе сказать.

— Ладно, согласна. А теперь, ты ни за что не поверишь в то, что только что произошло.

— Ещё что-то? И что же я пропустила с тех пор, как видела тебя в последний раз? И, знаешь ли, лишь мельком видела.

Я начинаю рассказывать Мише о своём странном собеседовании, костюме курицы, танцах на углу и о том, что меня видел Вэс. К тому моменту, когда я заканчиваю свой рассказ, Миша смеётся так сильно, что вся трясётся от смеха, складывается пополам и держится за живот. По её щекам текут слёзы, которые она старается утереть, чтобы я не заметила, но я замечаю.

— Перестань смеяться. — Но из меня самой вырывается смешок, ровно как и тогда, когда я пытаюсь ворчать на неё, потому что это действительно совершенно невероятно.

— Ну а что случилось с твоим лицом? — И её вопрос звучит больше как поддразнивание, чем как озабоченность.

— Ох, ты заметила, да?

— Конечно. Я просто думала, что ты в конце концов упомянешь об этом… как будто вовсе я не заметила. — И она снова начинает хохотать.

— Ладно, так вот, судя по всему, клюв на моей маске не смог защитить остальную часть моего лица, потому что, как видишь, у меня красный солнечный ожог прямо там, где заканчивалась маска.

— Вот клуша — то есть я хотела сказать, вот отстой! Но мы можем скрыть всё это небольшим количеством бронзанта. — Я не припоминаю, слышала ли хоть раз, чтобы она была такой мерзкой.

— Правда? Почему я сама не додумалась, — говорю я, пытаясь игнорировать её подколы.

Она подходит и берёт бронзант из серии органической косметики, которая продаётся в её магазине.

— Прости, но у меня здесь больше нет другого с более жёлтым оттенком. — Но тут она становится серьёзной. — Ну что, ты отдашь им обратно их куриный костюм и наконец станешь работать со мной?

— Нет… я уже нашла себе другую работу.

— Нашла? Рассказывай!

Я отвечаю, но в то же время задаюсь вопросом, был ли это снова сарказм, хотя её лицо совершенно этого не выражало.

— Ну а что рассказывать, Вэс поговорил со своим боссом, который как раз хотел нанять ещё одну девушку-администратора в «D’Vine», и я теперь буду работать там, пока не найду что-то более подходящее.

— Хорошо, но ты уверена? Я имею в виду, что это, конечно, здорово и всё такое прочее, но ты уверена, что не хочешь работать здесь?

— Да, Миша, я уверена. Я просто не могу здесь работать.

Неужели сейчас на её лице отразились ни то обида, ни то разочарование? Едва ли, потому что её лицо принимает своё обычное выражение до того, как я могу это понять.

— Ладно, только скажи мне наконец, почему? В смысле, неужели ты считаешь всё это, — она обводит рукой магазин, — настолько ужасным? А если нет, то почему ты так решила? Что тебя так беспокоит?

Она слишком хорошо меня знает; думаю, поэтому она моя самая лучшая подруга.

— Мне немного страшно. Что если я сделаю что-нибудь не то? Что если ошибусь? Или у меня не будет получаться, и тогда тебе придётся меня уволить? Ни за что на свете я не хочу потерять нашу дружбу.

— Эспен, перестань! Ты же меня знаешь. Я никогда бы не рассердилась на тебя из-за какой-нибудь глупой ошибки, и я не ожидаю, что ты будешь работать здесь до конца своих дней. Я понимаю, что это не мечта всей твоей жизни. И я понимаю, что это будет временно, и принимаю это.

— Да?

— Абсолютно. Веришь или нет, но магазин приносит чертовски хороший доход. У меня стабильная чистая прибыль — её более чем достаточно, чтобы платить тебе разумную зарплату. Мне действительно нужен помощник, чтобы у меня было хоть какое-то подобие жизни за пределами магазина. Я хочу сказать, что да, он принадлежит мне, и я могу закрыться, когда захочу, но бывают дни, когда мне нужно пойти к доктору или убежать по делам, или сделать ещё что-то, а я не могу уйти, или мне приходится оставаться здесь, чтобы открыться и работать. Это было бы бесценно, если бы у меня работал ещё кто-то, кому я доверяю.

— Сейчас, когда ты это так объяснила, мне уже не хочется говорить нет, но я уже сказала Вэсу, что заинтересована в той работе в баре.

— А как ты посмотришь на то, чтобы поработать и здесь, всего несколько часов в неделю в зависимости от твоего графика?

— С удовольствием! Особенно сейчас, когда я поняла, как бы помогла тебе этим.

— И это действительно так, по крайней мере до того момента, когда у меня будет накоплено достаточно средств или бизнес разрастётся настолько, что я смогу нанять ещё несколько работников. Ну, так что ты скажешь?

— Я скажу, что жду не дождусь, как бы избавиться от работы в костюме курочки. Я даже уже пыталась придумать забавные и оригинальные способы покончить с этим.

Миша смеётся.

— Узнаю тебя. Когда ты сможешь начать?

— Забавно, что ты спросила. Меня выставили из моего дома, поэтому мне нужно проработать свой график на предмет упаковки вещей, переезда, ну и конечно же работы в баре.

— Прости, отмотай-ка назад. Выставили из твоего дома? Что случилось?

Я рассказываю ей о звонке от домовладелицы и о том хреновом положении, в котором я оказалась.

— И что ты думаешь делать? Я буду очень рада принять тебя у себя, если ты захочешь. Знаю, что у меня не очень много места, но мы справимся.

«Не очень много места» — это преуменьшение. Уютная двухкомнатная квартирка прекрасно подходит ей, и она любит её, но, если и я туда въеду, нам будет тесно вдвоём. Пусть Миша и не признаётся в этом, но последнее, что ей нужно, это чтобы я переехала к ней, да ещё и одновременно помогала в магазине. Меня саму от себя бы стошнило.

— Ну, вообще-то, именно об этом я и хотела с тобой поговорить. Я уже нашла себе новое жильё.

— Правда? Что ж, не держи меня в неизвестности…

Я нервно смеюсь.

— Хорошо, но обещай мне, что не будешь злиться.

— Злиться? Почему я буду злиться? Кроме того, злиться по поводу и без не пойдёт на пользу человеку, который пытается торговать средствами для успокоения и релаксации.

— Точно сказано. — Я делаю глубокий вдох и громко и быстро тараторю: — Вэспопросилменяпереехатькнему.

— Что это было? — хихикнув, спрашивает Миша.

В этот раз я говорю медленнее:

— Вэс. Попросил. Меня. Переехать. К. Нему.

— Вэс? Тот классный парень, что работает в «D’Vine»?

— Да, он.

— Я не знала, что у вас с ним был разговор, что уж говорить об отношениях, которые повлияли на такое решение. И почему я этого не знала?

— Ну, мы, типа, стали друзьями. И ничего больше, кстати. Я приехала туда, чтобы выпить бокал вина и насладиться поднимающей настроение обстановкой, а заодно просмотреть объявления в газетах об аренде квартир. Он увидел меня и сказал, что у него есть идеальное решение, и я глазом моргнуть не успела, как он уже предлагал мне переехать к нему. По его словам, у него огромный дом с кучей свободного места, где есть большая незанятая спальня. Тем более, он уже думал о том, чтобы сдавать комнату для дополнительного дохода, поэтому, чем больше он говорил, тем больше я об этом думала, и мне показалось, это вполне возможно. И когда он спросил меня, заинтересована ли я, я подумала, что, скорее всего, да.