Хозяева знали всех рабочих по именам, а наиболее квалифицированных величали по отчеству. Между фабричными работниками и купцами Алексеевыми существовали доверительные и патриархальные отношения. В доме Алексеевых и за их обеденным столом вместе с гостеприимными хозяевами часто собиралось несколько десятков человек. Все они беспрекословно подчинялись главе семьи, по распоряжению которого в 10 часов вечера ворота дома запирались, а каждому отсутствовавшему или опоздавшему непременно устраивался выговор.

Источником подобных отношений между предпринимателями и рабочими в дореформенной России служили не исчезавшее длительное время ощущение единства социальных корней и, несмотря на различия в благосостоянии, чувство обоюдного бесправия в условиях существования крепостного права и монопольных прав дворянства. На фабриках купцов рабочие часто зарабатывали деньги, необходимые для выплаты оброка помещику. Иногда в стремлении удержать рабочих на фабрике купцы помогали им откупиться. Некоторые предприниматели, особенно купцы-старообрядцы, обладавшие широкими связями внутри своей общины, принимали на работу беглых крестьян и дворовых, находя возможности для оформления таких незаконных сделок.

Существенной чертой менталитета российских предпринимателей становилась идея моральной ответственности перед рабочими, которые не только продавали капиталисту свой труд, но и передавали ему ответственность за свою судьбу.

«Самое отношение предпринимателя к своему делу, — писал знаток московского купечества П.А. Бурышкин, — было несколько иным, чем на Западе. На свою деятельность смотрели не только, или не сколько, как на источник наживы, а как на выполнение задачи, своего рода миссию, возложенную Богом или судьбою. Про богатство говорили, что Бог его дал в пользование и потребует по нему отчета, что выражалось отчасти в том, что именно в купеческой среде были развиты и благотворительность и коллекционерство, на которое смотрели как на выполнение какого-то свыше назначенного дела».

Как писал очевидец, «в фабричном быту мы можем наглядно видеть картину прежде братства хозяина с работником, потом постепенно отделение первого от второго». Особенно заметной дистанция между ними стала начиная с середины XIX в., когда на смену ручному труду пришел труд машинный.

По мнению современников, основными качествами преуспевающего купца были такие, как трудолюбие, предприимчивость, расчетливость. Для дореформенного купечества было характерно уважительное отношение к своей деятельности, своему социальному положению, и к занятиям малоквалифицированным или наемному труду они относились негативно. «Что же касается до ремесленников, — писал купец Н.П. Вишняков, — то у нас их недолюбливали, считая их народом наиболее беспорядочным и преданным пьянству».

Почти столь же неприязненное отношение среди представителей купеческого сословия встречало занятие наемным интеллектуальным или управленческим трудом. Человек, занятый умственным трудом, сравнивался с поденщиком или слугой. Длительное время сочинение литературных произведений рассматривалось купцами как праздное времяпрепровождение представителей благородного сословия.

Подобное отношение к интеллектуальной деятельности удерживалось в народной среде на всем протяжении XIX в. Живучесть его среди представителей купечества объясняется тем, что в рассматриваемый период купеческое сословие пополнялось в основном за счет выходцев из народной среды, а их культурные представления требовали значительного времени для своей трансформации в пределах городской культуры.

Впрочем, престижность интеллектуального труда напрямую зависела от официального положения человека. Близость писателя, художника ко двору способствовала значительному росту престижа его деятельности в глазах общества. В пореформенный период (60-90-е гг. XIX в.) вместо прежде безразличного, а то и негативного отношения к литературному труду среди части купечества началось увлечение литературным творчеством и издательством литературы по местной истории.

Так, ярославские купцы проявили большой интерес к изданию книг по истории городов: описание г. Рыбинска было издано на средства городского головы Ф. Тюменева, история г. Молога — на средства купца П.М. Подосенова, г. Романова-Борисоглебска — на средства купца В.К. Иванова. Немало провинциальных купцов стали выступать в роли благотворителей и меценатов.

Важно отметить, что наиболее значительная часть купечества занималась накопительством, не обременяя себя благотворительностью и меценатством и не отягощаясь размышлениями о «душе». Образы именно таких купцов стали прототипами замечательных драматических произведений А.Н. Островского.

По верному наблюдению учителя медынского приходского училища А.Е.Данилевского, которое он записал в 1848 г., местные купцы при заключении сделок со своими коллегами «без актов верны и честны. Но благородные люди, к которым они питают какую-то враждебную ненависть, и вообще пришлецы без актов не должны полагаться на их честность и верность, — их непременно обманут; они даже хвалятся между собою, что умели проморгать простачка».

В деловой повседневной практике купцы исходили из деления деловых партнеров на «своих» и «чужих» в зависимости не только от их сословной принадлежности, то и от типа культуры. В глазах купцов первой половины XIX в. «чужими» являлись все носители «новой» культуры вне зависимости от их социальной принадлежности.

Такой двойной стандарт морали в повседневной жизни был присущ и представителям других сословий, например крестьянам. По мере распространения светского образования, углубления процесса трансформации феодально-сословного общества в классовое в связи с ростом буржуазных отношений подобная двойственность предпринимательской этики исчезала.

На протяжении XIX — в начале XX в. в основной массе купечества господствовал традиционный подход к воспитанию детей. В качестве важнейшего элемента воспитания в традиционном обществе выступало формирование четкого представления о необходимости соблюдения иерархии в отношениях детей и родителей, младших и старших.

Важным условием любого воспитания является ориентация на образец. Поскольку большую роль в складывании мироощущения купечества играло православие, во многих купеческих семьях дети изучали жизнеописания канонических святых, материалы, повествующие о деятельности исторических и религиозных деятелей, в частности царя Петра I.

Много внимания в процессе воспитания детей уделялось раннему приобщению к делу. В своих воспоминаниях московский купец Т.В. Прохоров писал: «Нас учили не для науки, а для того, чтобы не оставаться нам в беззаботной праздности».

Купеческие семьи отдавали предпочтение домашнему воспитанию и образованию из опасения, что вне дома они будут лишены возможности осуществлять контроль над процессом формирования личности ребенка. Обучение детей поручалось приходящим учителям, которые преподавали свои предметы по программе, часто превышающей уровень среднего государственного учебного заведения.

В качестве основных элементов воспитания продолжали рассматриваться страх и благочестие. Конечной целью воспитания в купеческих семьях считался успех на деловом поприще.

Во второй половине XIX в. набирала силу тенденция к приобщению значительной части купечества к дворянской («новой») культуре.

В домах известнейших московских купцов Бахрушиных, Третьяковых, Боткиных, Мамонтовых, Морозовых, Рукавишниковых часто бывали представители культурного мира России. Купеческие дети вместе с родителями посещали театры, концерты, литературные вечера. Нередко вследствие этого возникал разлад между родителями и детьми, которые стремились самостоятельно выбирать свой жизненный путь (хотя большинство из них и не помышляло о личном выборе).