Его язык очертил линию ее сомкнутых губ, требуя впустить его. И она уступила, желая доставить ему удовольствие. Пайпер никогда прежде не наслаждалась этим, но Кад уже более, чем полностью, превзошел все ее ожидания. Его язык скользнул по ее собственному в примитивной ласке. Она расслабилась в его руках, одурманенная пьянящими ощущениями.

— Коснись его, хабибти.

Рафик опустился позади нее на постель, прижимаясь своей грудью к ее спине. Его руки заскользили по ней, зажигая каждый участок ее кожи.

— Он ждал твоего прикосновения. Я знаю это, потому что испытываю то же самое.

Кад поцеловал ее щеку, прижавшись к ней.

— Прикоснись ко мне. Я хочу почувствовать твои руки везде, где только возможно.

Это было, словно получить ключи от игровой площадки после жизни в заточении. Кадир стянул рубашку, доказывая, что был столь же великолепен, как и его брат. Он схватил ее руку и положил на свою грудь, прежде чем снова поцеловать ее. Их губы соединились, и она позволила своим пальцам исследовать точеный рельеф его торса.

Две руки обхватили ее бедра. Раф.

Он не ждал своей очереди, и она неожиданно осознала, что в происходящем не будет ничего цивилизованного. На ее единственный чувственный опыт с парнем из старших классов, с которым она тогда встречалась, она решилась практически из дедуктивных соображений, потому что среди подростков так было принято. Результатом оказался клубок долговязых рук и ног, поэтому они обоюдно решили не продолжать этот эксперимент.

Однако сейчас она напрочь лишилась способности думать. Дело было не в ее интеллекте, это касалось ее тела, и, да, ее сердца. Она была без ума от этих мужчин.

Рафик был начитанным и добрым, она любила с ним говорить. Кадир был невероятно сексуальным, и, в то же время, стойко оберегающим, всегда готовым к любой потенциальной угрозе.

Теперь Пандора это понимала. Это объясняло, почему он был так расстроен происшествием с грузчиками. Ему не нравилось видеть грусть на женском лице.

Нет, она не сможет их удержать. Они должны принадлежать изысканной девушке, которая отлично впишется в их мир. Но не этой ночью.

Кад отпустил ее, и Раф мгновенно вступил в игру, повернув ее голову к себе и захватывая ее рот в плотоядном поцелуе. Его язык вторгся внутрь. Когда между ее бедер начала расти ноющая потребность, по ней прошел восхитительный трепет.

Девушка вздохнула. Это была жажда, глубокое желание, которое заставляло ее женскую сущность набухать и пульсировать.

— Тебе не понадобится вся эта одежда.

Руки Када, вслед за словами Рафа, сосредоточенного на ее гибком теле, занялись пуговицами на ее блузе. Через считанные секунды ткань соскользнула с ее тела, и вместо хлопка она ощутила сильные, теплые руки на своей плоти. Прежде, чем она поняла, что происходит, ее бюстгальтер оказался расстегнут. На короткое мгновение холодный воздух опалил ее кожу, и она вдруг осознала всю грандиозность этой ночи. Пайпер была наполовину обнаженной, в постели с двумя мужчинами.

С двумя великолепными мужчинами не своего круга. Ей, вероятно, необходимо остановить это и прислушаться к голосу разума. Но в тот момент, когда она открыла рот, намереваясь заговорить, Кадир наклонился и лизнул ее сосок. Вместо убедительных доводов из ее горла вырвался лишь хриплый вздох. Огонь разлился по ее венам, прожигая до кости, когда она опустила взгляд на его черные волосы и рот на ее груди. Мужчина укусил сосок, игриво ущипнул его, и тут же приласкал языком эту тянущую, эротическую боль.

Пайпер и представить себе не могла, что ее грудь была так тесно связана с другими частями ее женского тела, но каждое движение его языка посылало волну жара в ее лоно.

— Он очень любит женскую грудь.

Голос Рафа был горячим соблазном для ее слуха. Его руки скользнули к поясу ее юбки, развязывая его. От звука расстегивающейся молнии по ней прошла дрожь.

— Я тоже люблю ее, но сейчас хочу увидеть кое-что другое.

Раф стянул юбку с ее бедер и поддразнил участок оголившейся кожи над кромкой ее нижнего белья. Затем Кад всосал ее сосок в свой рот, и все мысли о разумных поступках и желании остановиться просто испарились. Она должна была вкусить их прикосновение, и умирала от жажды почувствовать на себе их руки и губы. Поэтому Пайпер позволила своим пальцам погрузиться в волосы Кадира, притягивая его ближе к себе. Как только она сделала это, длинные пальцы Рафика пробрались под резинку ее трусиков, приближаясь к пылающей сердцевине ее женственности.

— Я хочу увидеть ее. Мне нужно тебя видеть. Всю. Прямо сейчас.

— Ты хочешь увидеть меня там? — Пандора почувствовала, что краснеет. — Раф… а мы можем выключить свет?

Так было бы намного проще. Кад поднял голову, его глаза горели, на лице расплылась порочная улыбка:

— Никто не будет выключать свет, хабибти. И скажи мне, какой части твоего тела касается Раф? Я хочу услышать это от тебя.

Она практически забыла, как дышать. Пальцы Рафа скользили в местах, которых не касался ни один другой мужчина, и неожиданно девушка задалась вопросом, почему она так долго ждала. Ведь это было истинное блаженство. Она налилась и увлажнилась. О, Боже, она буквально текла. Пайпер немного пошевелилась, пытаясь избежать его пальцев, пробирающихся все дальше.

Кад сузил глаза и положил руки на ее бедра, удерживая на месте:

— Перестань сопротивляться. Что не так? Он делает тебе больно?

— О, она чувствует совсем не боль, — сказал Раф, медленно скользя пальцами по напряженному комочку нервов.

Как он называется? Клитор. Точно. Он гладил ее клитор.

Не то, чтобы она никогда не касалась себя раньше, но когда это делал он, ее ощущения были намного острее тех, что она переживала наедине с собой. Пайпер знала, что никогда не была такой влажной. Наверно, это не нормально.

Все еще удерживая ее от побега, Кадир усилил свой захват, и приблизился губами к ее ротику. Рафик так же прижал ее к своему горячему телу. Они окружили ее полностью.

— Скажи мне, что не так? — потребовал Кад.

Она закрыла глаза, испытывая такое смущение, что ей тут же захотелось исчезнуть.

— Я слишком влажная. Знаете, внизу ... там. Мне нужно привести себя в порядок.

Она почувствовала их смех.  Ладони Кадира снова сжали ее грудь.  Раф провел губами по ее спине.

— Ты беспокоишься о том, что слишком влажная? — Раф ущипнул ее клитор. — Думаешь, мне может не понравиться твоя текущая и блестящая от влаги киска? Хабибти, я хочу тебя настолько мокрой, насколько это возможно.

Пандора почувствовала легкое оцепенение, но, несмотря на слова, ее бедра двигались в немой попытке уговорить его прикоснуться к ней с большей силой.

— Я не знаю, гигиенично ли это.

— Маленькая девственница. Ты ведь девственница, верно, Пайпер? — промурлыкал Кад, и втянул ее сосок в свой рот.

Она покраснела от ошеломляющей смеси смущения и возбуждения.  Несмотря на свою уязвимость, она ощутила головокружительную волну желания, захлестнувшую ее с новой силой. Девушка простонала:

 — Да.

— Мы так и думали. Это урок номер один, хабибти.

Рука Када пропутешествовала вниз, и присоединилась к ладони Рафа. Они вдвоем начали свою игру, скользя по ее лепесткам.  Пайпер ахнула, когда один длинный, мужской палец протолкнулся в ее лоно. Затем Кадир вытянул руку из ее трусиков.

— В занятиях любовью нет ничего вежливого и гигиеничного.

Он облизал свой палец, блестящий от ее соков.

— Мм, на вкус ты, словно рай.

— Видишь, ему нравится твой вкус. И я знаю, что мне он тоже понравится. Ляг на спину и раздвинь ножки. Позволь мне тебя попробовать, — настаивал Раф. — Разреши показать, какое наслаждение мы можем тебе доставить. Ты ждала так долго, и заслужила кое-что сладкое. Мы угостим тебя.

Она, может, и девственница, но не дурочка. Пайпер опустилась на большую кровать. Раф оставил ее, лежащей в нижнем белье - хлопчатобумажном комплекте с нарисованными радугами. Черт, ей действительно следовало основательно пересмотреть свои взгляды на подбор белья.