Твен начал писать роман летом 1877 года, в те грозные месяцы, когда недовольство рабочих и фермеров выливалось в самые резкие формы протеста. Джон Гэй, бывший секретарь президента Линкольна, заявил, что «страна вверглась в пучину новой гражданской войны»[260], а историк рабочего движения Норман Уэйр, оценивая события лета 1877 года, позже писал: «Впервые в Америке встала угроза пролетарской революции»[261].
Твен, горняк в прошлом, всегда интересовался условиями труда шахтеров. Он понимал, что рабочий, получающий девять долларов в неделю, должен или вместе с семьей умереть голодной смертью, или восстать против условий такого существования. Твен не мог не знать о позорном для всех честных людей Америки июньском смертном приговоре девятнадцати деятелям рабочего движения в Пенсильвании: начиная с февраля 1877 года сообщениями об этом судебном процессе были полны все газеты страны. Буржуазные газеты злобно ликовали: в «Чикаго трибюн» в июне 1877 года появилась передовая статья под лицемерным названием «Торжество закона и правосудия».
Накаленность общественной атмосферы весной и летом 1877 года усиливалась и теми позорными сговорами, которые совершались между промышленниками Севера и плантаторами Юга.
«Принц и нищий» — это повесть о бескрайнем народном горе, о бесправии и страданиях миллионов простых тружеников. Не только Англия XVI века стоит перед глазами Твена, когда он описывает бедствия разоренного английского крестьянства XVI века: «Принц и нищий» — это протест писателя против угнетения, царящего в Америке, — такой же, как более поздний фантастический роман «Янки при дворе короля Артура».
Даже если предположить, что Марк Твен не имел целью вызвать у читателей романа «об английской старине» аналогии с американской действительностью, — объективное содержание произведения наталкивает читателя на подобные аналогии.
В письме к Гоуэлсу в марте 1880 года Марк Твен четко формулирует замысел «Принца и нищего»: «Моя идея — показать действительный смысл чрезмерной жесткости законов»[262].
В романе чувствуется грозовая атмосфера Америки 1877 года, когда террор буржуазии захлестнул страну, когда президент республики Хейз выступил с «посланием к населению» и грозил смертной казнью «бунтовщикам»[263], когда голодных рабочих и разоренных фермеров на «законном» основании вешали, расстреливали, бросали в тюрьмы.
Твен нашел в истории средневековой Англии много аналогичного современности. Английские крестьяне, согнанные лендлордами со своих земель в XVI веке, были столь же мало повинны в своих несчастьях, как и американские фермеры, разоренные промышленными и железнодорожными компаниями, или шахтеры Пенсильвании, страдающие от невыносимых условий подземного труда. Как против английских, так и против американских трудящихся их угнетатели пустили в ход кровавое законодательство.
Сказочная форма повествования давала автору возможность говорить на самые жгучие общественно-политические темы.
«Расскажу вам одну сказку, — начинает Твен повествование, — то, что в ней рассказывается, — быть может, история, а может быть, легенда, предание. Быть может, все это было, а может быть, и не было, но могло быть…»
Если раньше буржуазное литературоведение настойчиво рекомендовало считать роман Марка Твена безобидной детской сказкой, а Гоуэлс по выходе в свет «Принца и нищего» отмечал лишь «глубину комического» в нем[264], то в последнее время появляются осторожные признания, что «автор более или менее сознательно сравнивает цивилизацию собственной страны с культурой прошлого»[265]. Не говорится только, как Твен сравнивает прошлое с настоящим, а это-то и является самым существенным.
Летом 1877 года Марк Твен с таким увлечением работал над романом, что написал четыреста страниц будущей книги, но затем работа была отложена: Твен получил заказ на книгу путешествий по Европе и, нуждаясь в деньгах, принял его. Отложив увлекательную работу, он отправился в 1878 году в Европу, написал («вымучил») книгу очерков «Странствования за границей» (1880) и снова возвратился к роману, который все эти годы продолжал жить в воображении писателя[266]. (Твен даже купил карманную карту старого Лондона, не расставался с нею и тщательно изучал ее.) В 1879 году Твен читал его, глава за главой, своим детям, внимательно изучая реакцию маленьких слушателей и внося в роман поправки.
Роман «Принц и нищий» вышел из печати в 1881 году, появившись одновременно в Америке, Канаде, Англии и Германии.
Автор был удовлетворен своим новым произведением. «Я не представляю себе счастья без работы», — писал он Ч. У. Стоддарду в октябре 1881 года.
Дети встретили роман с восхищением. Среди своих маленьких читателей писатель всегда имел множество корреспондентов. Теперь число их увеличилось. Дети слали ему свои восторженные отзывы, воспринимали героев произведения как реальных людей. Последнее обстоятельство очень радовало писателя.
Гарриет Бичер-Стоу при встрече с Марком Твеном на прогулке сказала:
«Я читаю вашего «Принца и нищего» четвертый раз, и я знаю: это лучшая книга для юношества из всех когда-либо написанных».
Видимо, Марк Твен был очень польщен отзывом прославленной писательницы: приводя его в своей «Записной книжке», он выделяет курсивом слово «знаю»[267].
Буржузная критика, подобно Гоуэлсу, старалась не замечать серьезных задач, которые ставил писатель в своем произведении, и это угнетало Твена. Хартфордская газета «Курант» в декабре 1881 года писала, что новый роман Марка Твена «принадлежит к наиболее артистическому выражению чистого юмора».
Более поздняя буржуазная критика иногда отказывала Твену даже в этом. Стефан Лекок считает роман Твена примитивным («его история слишком элементарна…»)[268] и упрекает Твена в том, что в «Принце и нищем» он ушел за пределы юмора фронтира. «Принц и нищий» — это не Марк Твен», — утверждает С. Лекок[269].
Это неверно. Связь с народным творчеством не утрачена — даже расширена. Она имеется в основной форме повествования (сказка), в демократическом, глубоко гуманистическом содержании романа, в широком использовании комической гиперболы и контраста.
Художественный вымысел и история действуют в романе на равных основаниях.
Сказка о ребенке-простолюдине, который становится королем, верховным судьей, законодателем и т. д, — древний народный сюжет. Содержанием его всегда является мечта народа о мудром, справедливом правителе и судье, пекущемся о народном благе. Очень часто носителем желанной справедливости бывает ребенок, всегда выходец из народной массы, чаяниями и трезвым умом которой он наделяется с колыбели.
Готовясь писать роман, Марк Твен много читал («читал все»), в том числе и ранние английские летописи, сказания XII века, разработанные Готфридом Монмоутским. С мотивами староанглийских и старофранцузских сказок, с романами бретонского цикла, с «Дон-Кихотом» Сервантеса (где Санчо Панса играет роль губернатора с таким достоинством, что посрамляет своих врагов), с английской историей Твен был хорошо знаком с детства.
В романе Том Кенти — «принц нищеты» — становится во главе государства и успешно справляется с неожиданной для него ролью короля. Он не находит иного применения для большой государственной печати, как колоть ею орехи, но управляет страной без печати, указов и чиновников столь мудро и человечно, что вызывает всеобщее восхищение и уважение.
