Он был ужасно бледен. Как будто все краски исчезли с его лица.
Она положила ладошку ему на лоб. Он пылал, как печка. Нил что-то забормотал во сне. Она прислушалась.
— Не надо кукол. Не хочу быть куклой. Не надо кукольного желе. Нет.
Куклы?
Тамара вспомнила старуху с куклами. Печенье…
Быть может, она подложила что-то в печенье, отчего Нил заболел.
Она вспомнила, как старуха положила Нилу руку на голову. Кукольное желе…
— Мам, я выйду ненадолго, ладно? — спросила Тамара, натягивая курточку.
— Ты куда собралась?
— Прокачусь на велике, — ответила Тамара и поскорее выбежала за дверь.
Она вскочила на велосипед и начала ожесточенно крутить педали. До ярмарки было несколько километров. К тому же Тамара не знала, как долго она работает.
Она поспела туда перед самым закрытием.
— Ну вот, я здесь, — сказала она самой себе. — И что мне теперь делать?
Торговцы запаковывали свой скарб. Закрывали палатки.
Тамара увидела, как откуда-то из-за палаток вышла старуха-кукольница. В руках она держала коробку. Тамара осторожно проследила за ней и увидела, как женщина отнесла коробку в вагончик с надписью ТОЛЬКО ДЛЯ ТОРГОВЦЕВ на стене.
Держась в тени, Тамара прокралась к вагончику. Она наблюдала. Вот кукольница вышла из вагончика. Она то уходила, то возвращалась, каждый раз с новой коробкой.
Тамара подождала, пока старуха не скроется из виду. Затем вздохнула поглубже и прошмыгнула в вагончик.
С колотящимся сердцем она принялась обыскивать помещение. Ей вспоминалось бессвязное бормотание Нила — он говорил о куклах и «кукольном желе».
Поглядывая на дверь фургончика, она открыла несколько коробок, на которых было написано «Куклы» и заглянула в них. К ее изумлению, там не оказалось ни одной из кукол, что она видела в палатке.
Лица этих кукол были совершенно гладкими.
Тамара содрогнулась. Было что-то очень жуткое в этих куклах, лишенных лиц. Гладкие белые головы делали их похожими на привидения.
Дрожа, Тамара открыла еще одну коробку. Лицо лежавшей там куклы было бледным, таким бледным, что с трудом можно было различить его черты. Тамара коснулась гладкой головы куклы, и на ее пальцах осталось то же самое вещество, что испачкало волосы Нила.
Кукольное желе.
— Боже! — вскрикнула Тамара, когда кукольное лицо потемнело. Сделалось более четким. И она узнала глаза Нила. Его остренький носик. Его рот.
— Ч-что же это? — пролепетала Тамара. В ужасе взирала она на куклу.
А черты кукольного лица становились все темнее, и все отчетливее проступал на нем облик Нила.
И тогда она вспомнила, каким бледным был ее брат, когда лежал в постели в лихорадочном сне. Как словно бы выцветали черты его лица.
— Что же эта старуха делает? — воскликнула Тамара, цепенея от ужаса. — Я должна ее остановить!
— Ос-с-с-станови, — прошипел чей-то голос.
Ахнув, она обернулась. Неужели это сама кукольница?
Нет. В дверях фургончика никто не стоял. Откуда донесся голос?
Кладовая.
— Ос-с-с-станови, — повторил слабенький голосок.
Судорожно сглотнув, Тамара дрожащей рукой распахнула дверь кладовой.
Куклы. Рассаженные на полках.
Те самые куклы, которых она видела на ярмарке.
Но они не могли быть куклами — ведь они шевелились! Протягивали свои розовые ручонки к Тамаре!
— Нет! — взвизгнула Тамара. — Вы не можете быть живыми. Не можете!
Она отпрянула от тянущихся к ней рук.
— Не трогайте меня! Не надо! — взмолилась она.
Нил. Она обязана помочь Нилу.
Тамара очнулась от потрясения. Она захлопнула дверь кладовой. Затем схватила куклу с лицом Нила и выскочила из фургончика.
— Далеко собралась, голубушка? — ухмыльнулась ей старая кукольница.
— Не подходите! — задыхаясь, крикнула Тамара. — У меня кукла. Кукла из моего брата! И я иду в полицию!
Взгляд старухи сделался острым, словно кинжал.
— Почему бы тебе не зайти? Мы бы поговорили, — мягко предложила она.
— Черта с два! — воскликнула Тамара. — Я видела ваших кукол! Я знаю, что вы делаете!
И тогда пожилая леди пошла на Тамару — медленно, но неумолимо. Лицо ее было суровым и злобным.
— Ты понятия не имеешь о том, что я делаю, — проговорила она сквозь сжатые зубы. — В твоем мире никто не в силах постичь мое древнее искусство.
Тамара внезапно почувствовала, что у нее закружилась голова. Что значили эти слова — «в твоем мире»? Насколько же стара эта страшная женщина?
Кукольница сунула руку за пазуху и извлекла оттуда какой-то сосуд. В нем Тамара увидела то самое вещество, которое Нил называл «кукольным желе».
— Думаю, голубушка, пришло тебе время сгинуть, — тихо промолвила старуха. — В нынешнем веке молодые люди исчезают с поразительной частотой. Ты станешь еще одной из них…
Кукольница зачерпнула пальцами жирную массу. Затем она двинулась к Тамаре, бормоча нараспев какие-то заклинания.
Тамара пыталась сдвинуться с места. Но не могла.
Она была как птичка, загипнотизированная холодным взором змеи. Старуха и выглядела змеей с холодными, немигающими глазами, подползающей все ближе и ближе…
— Нет! — завизжала Тамара и рванулась вперед. Звук собственного голоса придал ей сил.
Она выхватила сосуд из старухиной руки. Затем повернулась и бросилась наутек.
— А ну отдай! — закричала старуха ей вслед.
На окраине ярмарки Тамара увидела маленький детский бассейн. Она подняла сосуд с загадочным веществом и бросила его в воду.
— Идиотка! — взвыла ведьма. — Идиотка! Что ты наделала?!
Тамара с изумлением увидела, как вода в бассейне заклокотала, зашипела. Удушливое облако черного дыма поднялось над бассейном. Вода позеленела, потом посинела, а после сделалась кроваво-красной. Ее гладь пошла яростными волнами. А сверху клубился черный дым.
Когда Тамара обернулась, старуха пропала, словно растворилась в воздухе.
Из фургончика доносились радостные вопли. Неужели это куклы праздновали долгожданное освобождение?
У нее не было времени выяснять. Она подбежала к велосипеду и принялась запихивать куклу Нила в притороченную к сиденью сумочку.
Но к ее удивлению, кукла больше не походила на Нила. Ее лицо снова сделалось гладким и лишенным черт.
Передернувшись от отвращения, Тамара зашвырнула куклу как можно дальше. После чего на полной скорости помчалась домой.
* * *
— Ради Бога, Тамара, где тебя носило? — напустилась на нее дома миссис Бейкер. — И посмотри на себя! Что за вид!
— Извини, мама, — промямлила Тамара. — Я приведу себя в порядок к ужину.
В кухню ворвался Нил. Он ухмыльнулся Тамаре.
— У тебя такой вид, будто ты валялась в грязи! — завопил он. — Хрюшка! Хрюшка!
— Нил! Ты совершенно прав! — радостно воскликнула Тамара. Она опустилась на колени и крепко обняла его.
— Представляешь? — сказала миссис Бейкер. — В один момент всю его лихорадку как рукой сняло, и он вновь стал самим собой.
— Невыносимым собой, — засмеялась Тамара, взъерошив братишке волосы. — Что ж, лучшего и пожелать нельзя!
* * *
Жизнь вернулась в нормальное русло. Тамара решила навсегда забыть о старухе-кукольнице. И о страшных живых куклах.
Она выбросила старую ведьму из головы и больше не вспоминала о ней — до одного вечера несколько недель спустя.
Родителей не было дома. Тамара присматривала за Нилом.
Кто-то постучал в парадную дверь.
— Кто там? — крикнула Тамара.
Ответа не последовало.
— Кто там? — повторила она.
По-прежнему нет ответа.
Тамара выглянула в окно гостиной. Ночь была темная, безлунная. У двери Тамара никого не увидела.
В недоумении она отворила дверь. И обнаружила на крыльце тщательно упакованную коробку.
— Эй!.. — Она окинула взглядом темную улицу.
Кто ее прислал?
Она отнесла коробку в гостиную и начала разворачивать коричневую бумагу.
— Это мне? — в комнату, подпрыгивая, влетел Нил. — Это подарок? Мне?
