— Ты когда-нибудь вообще думаешь о ком-то, кроме себя? Как ты считаешь, как бы я себя чувствовал, если бы прочитал записку, зная, что ты уехала, и я ничего с этим не могу поделать? Что бы я сказал твоим родителям? А если бы с тобой что-нибудь произошло в пути?

Я пожимаю плечами. Потому что у меня нет хорошего ответа. Он прав. Я не задумывалась об этом.

Он повторяет мой неуклюжий жест.

— И это все? Это все, что ты можешь мне ответить? — Мэтти рвет записку на мелкие кусочки. Тем не менее, он все еще кричит. — Так, хорошо, если ты снова выкинешь что-то подобное, я позволю тебе уехать, поняла? — Он кидает порванную записку мне в лицо. Я вздрагиваю. Я этого не ожидала. К моим глазам подступают слезы.

Стряхиваю кусочки бумаги со своей одежды.

— Мне жаль, ладно? Чего еще ты от меня хочешь?

— Знаешь что? Я просто хочу, чтобы ты некоторое время ничего мне не говорила. Вообще ничего. Понятно? И под фразой «некоторое время» я имею в виду тот момент, пока мы не доберемся до Техаса. И даже тогда мне еще придется об этом подумать, – он разворачивается, садится на заднее сидение и хлопает дверью.

Спенсер встает с переднего пассажирского сидения.

— Тебе лучше поехать дальше на этом месте, Рози, — говорит он. — А я сяду сзади с Мэтти. — Он и Мэтти так похожи, всегда пытаются смягчить обстоятельства.

Спенсер продолжает говорить:

— Знаешь, Зал славы был великолепным. Там можно провести весь день. Жаль, что ты так и не увидела его.

Я бы хотела, чтобы этот парень обрел свой смысл жизни или хотя бы обзавелся девушкой, впрочем, для него последнее стало бы для него равноценным бы смыслу жизни. И даже со своими не особо внушительными внешними данными он совсем не похож на тощего парнишу. Не то чтобы я проверяла его внешние данные, когда он выходил из душа или когда-нибудь еще. Но он же был прямо передо мной. Где-то должна быть девушка, которая захотела бы с ним встречаться. Теперь я уставилась на Спенсера. Садись в машину, Рози. Сделай вид, что ты виновата и раскаиваешься.

— Ты прав. Наверное, я должна придерживаться маршрута.

— По крайней мере, ты не пропустишь Грейсленд, — говорит Спенсер. Его искренность заставляет меня придержать все мои саркастические фразочки при себе.

Я сажусь на переднее сидение, и Логан кивает в сторону моей сумки.

— Покупки? — Его вопрос позволяет мне расслабиться. Уголок моего рта поднимается вверх.

Я достаю свою новую майку непослушной пастушки и прикладываю ее к себе, чтобы продемонстрировать ее парням.

— Миленько. А сзади есть фото, где ты в наручниках? — Было что-то обнадеживающее в том, что Логан всегда остается самим собой. Он не был рассвирепевшим, хотя это именно из-за меня мы отстаем от расписания минимум на 30 минут. Он застает меня врасплох, когда кладет руку на плечо и говорит:

— Ты же знаешь, если бы это было мое решение, я бы тебя не забирал. Я бы позволил тебе расхлебывать это все самой.

— Признайся, ты бы скучал по мне.

Он улыбается, и я знаю, что права.

— Ты в курсе, что ты самая настоящая заноза в заднице? — интересуется он.

— Я бы предпочла думать, что это часть моего обаяния.

Мэтти фыркает на заднем сидении и бросает мне мой телефон так, что тот приземляется у моих ног. Движение, которое очевидно означает «Позвони Джоуи. Посмотрим, буду ли я хоть как-то реагировать на то, как ты облажаешься». Мэтти и его материнская реверсивная психология. Логан, которого это то ли просто позабавило, то ли действительно развлекло, трясет головой и заводит машину, пока Спенсер включает какую-то старую песню о поездке в Грейсленд.

Наклоняюсь, чтобы поднять телефон, и вспоминаю, что должна позвонить Миранде. Но сначала я отправляю короткое сообщение Лиллиане:

«ПЛАН ПРОВАЛИЛСЯ. В ПУТИ В МЕМФИС. ОБНИМАЮ. Р.»

Ее ответ не заставляет себя ждать:

«СПАСИБО, ЧТО ЗАСТАВИЛА ПОНЕРВНИЧАТЬ. БОЛЬШЕ НИКУДА НЕ УБЕГАЙ. ОБЕЩАЕШЬ?»

Я пишу в ответ:

«МНЕ ЖАЛЬ, ДОРОГАЯ, ОБЕЩАЮ»

Телефон снова подает сигнал. Но это не Лиллиана, это Спенсер пишет мне с заднего сиденья.

«ОН ЗЛИТСЯ, ПОТОМУ ЧТО БЕСПОКОИТСЯ… ОЧЕНЬ»

Я пишу:

«Я ЗНАЮ, ТЫ ХОРОШИЙ ДРУГ»

Он отвечает:

«РАД, ЧТО ТЫ ПЕРЕДУМАЛА УЕЗЖАТЬ»

Сложно не повернуться и не улыбнуться Спенсеру.

«ЗНАЕШЬ ЧТО? Я ТОЖЕ»

Тогда я нахожу номер Миранды и набираю его, обещая доехать до Аризоны не совершая никаких проступков, которые потребуют извинений. Да, конечно.

Когда Миранда отвечает, я представляюсь, а она говорит, что ждала моего звонка. Готова поспорить. Наверняка, записала меня в календарь как «Девушка-поджигатель». Она просит дать ей секунду, чтобы открыть документ, а потом просит с начала и вкратце описать ей, что произошло в ночь взрыва. Рассказывая это вслух, да еще и в присутствии стольких слушателей (один из которых был на меня зол), я чувствую себя немного странно. Словно это была не я. Будто я рассказываю о какой-то сумасшедшей девушке из телесериала. Была ли это перспектива, о которой говорила моя мама, убеждая, что поездка, — это то, что мне нужно? Интересно, мама не устала постоянно быть правой?

— С кем она говорит? — спрашивает Спенсер у Мэтти.

— Не знаю, меня это не волнует, — отвечает он. А потом берет гитару и начинает бренчать. Я затыкаю ухо пальцем, чтобы не слышать шум на заднем фоне, и сосредотачиваюсь на разговоре с Мирандой.

— Там были свидетели? — спрашивает Миранда.

— Не знаю. Я пошла туда одна и не оглядывалась по сторонам, когда подожгла коробку. Но я позвонила Джоуи из машины и дождалась пока он выйдет, — я понимаю, как ужасно это звучит. Думаю, это звучит ужасно, потому что это и есть ужасно. И отвратительно, по-детски, жалко. Я принимаю решение утаить тот факт, что принесла «Big Gulp»⁵⁹ на случай, если огонь выйдет из под контроля. Не нужно добавлять «сумасшедшая» к списку уже имеющихся прилагательных для моего описания.

— У Стива есть знакомый, который проводит для него расследования. Возможно, он захочет его туда отправить. В каждых окрестностях есть человек, который везде сует свой нос. Возможно, кто-то что-то видел, и это поможет твоей защите.

Она права. Я подумала о миссис Фридман, которая живет через улицу от нас.

— Как вы думаете, может быть, это не моя вина? Я имею в виду ту часть, которая касается машины. Я не смогу отрицать, что подожгла ту коробку. — Неожиданно это дело кажется мне не таким уж и безнадежным.

— Не радуйся раньше времени. Слишком много сомнительных обстоятельств. Ты же больше не контактировала с ответчиком? Ну, если не учитывать поездок мимо его дома, встречи в торговом центре и двух сообщений.

Я в замешательстве. У меня серьезные неприятности. Это все может кончиться плохо, очень плохо. Теперь я это понимаю. Парни в нашем городе наверняка будут говорить обо мне что-то в стиле: «Рози-Сталкер? Чувак, держись от нее подальше».

— Полагаю, что нет.

— Ты должна об этом знать. Есть ли что-то еще, о чем должен знать Стив? Мы не хотим, чтобы на суде всплыла какая-то неведомая нам телефонная или электронная переписка.

Почему я сказала, что не уверенна в наличии чего-то подобного? Моя последняя ночь дома и затуманенное сознание после «бенадрила» сделали меня совсем неуравновешенной, вот почему. Но сейчас я никак не могу рассказать об этом Миранде, потому что парни слушают наш разговор. Кроме того, это не было реальностью, и я бы не хотела показаться более «чокнутой», чем уже есть.

Голос Миранды перебивает мои мысли:

—Ты еще здесь?

— Да.

— Ну, есть еще что-то подобное?

— Не-а, это все.

Перед тем, как повесить трубку, Миранда назначает мне время на завтра для разговора со Стивом. Все должно пройти хорошо, потому что тогда мы уже будем в Далласе. Я смогу поговорить с ним наедине.

— Что дальше? — спрашиваю я, когда заканчиваю разговор.

— Еда, — говорит Логан. — Потом Мемфис.

— Все еще планируешь приехать в Даллас вечером? — спрашиваю я. Я сделала и без того напряженное расписание еще плотнее.