Чушь какая-то...

Улыбка завяла. Достал из рюкзака карту, с треском развернул и расстелил во весь стол. Мельком глянул на город в обманчивой предвечерней дымке. Склонился над картой. Касса и мертвую женщину нашли... там. На курорте близ Сринагара. Указательный палец уперся в голубое пятно озера Дал, а большой потянулся к Гульмаргу. Дача Шармара...

...а, черт... Перечитав еще раз, он ткнул ручкой в лист, проколов его насквозь. Шармар знал Сару Мэллоуби. Устраивал прием в одном из ее...

Лихорадочно схватил магнитофон.

– На какой пленке... о той женщине, Мэллоуби, и Шармаре? – Заглянул в записи. – Пленка два, отметка счетчика 174 – вот она.

Роз молча доедала салат, запивая вином. Хайд перемотал пленку до отметки. Ему хотелось услышать слова Лала, а не просто прочесть.

– ...Узнал одного пакистанского генерала... еще там был сикхский лидер, Хушван Сингх... – На пульсирующие виски словно струилась прохладная вода. – Уверен, что англичанка – любовница Шармара... – И в конце: – Снимки я сохраню, мистер Касс, они могут быть нам полезны. Во всяком случае, они наши...

Выключил магнитофон и, вздохнув, тяжело опустился в кресло. Прищелкнув языком, расплылся в улыбке.

– О, чертовски тонкая работа. В этом деле все – пакистанцы, сикхи и семейство Шармара. Все проталкивают это дерьмо в Европу... а в другом дерьме топят Касса!

Он закинул руки за голову. Роз ждала, что будет дальше. Сглотнув, чтобы скрыть ощущение вины, затеял осторожный разговор:

– Ты ведь знаешь Кашмир, Роз? Хорошо знаешь Сринагар, и озеро Дал. Со времен, когда хипповала...

Прости меня, Господи, я не собираюсь рисковать чужой жизнью, думал он. Скажи "да", Роз... пожалуйста – Я присоединюсь к тебе, как только разыщу Лала, где бы он ни был. О, Лал, сколько ты можешь рассказать. Роз, скажи "да" – обещаю, что буду тебя оберегать.

Никакого отклика, словно все его обещания уходили в открывшийся перед ними туннель.

– Вы в этом уверены, полковник?

Дневной свет плотной струей вливался в комнату. Кондиционер едва одолевал жару. Пракеш Шармар потирал вспотевшую под телефонной трубкой щеку. Окна его кабинета выходили на Коннот-плейс и разбегающиеся в стороны современные кварталы, будто водоворот, грозящий со временем засосать старый город с Красным фортом, храмами, мечетями и культовыми памятниками. Каждой спице – радиальной трассе – изначально присвоены номер и название.

Он слушал полковника разведки, можно сказать, с ужасом. Пока что он держал себя в руках, но пот, как предвестник нервного возбуждения, уже выступал на шее, на лбу, за прижатым к телефонной трубке ухом.

– Его зовут Хайд? – повторил он. – Британский агент... в отставке? Тогда я спрашиваю, полковник, зачем он лезет в наши дела? – словно торгуясь на базаре, сварливо заговорил он, таким тоном, что даже самому не понравилось. – Да-да... – нетерпеливо оборвал он, жирно подчеркивая нацарапанные в блокноте слова, рисуя в раздумье завитушки вокруг имени англичанина... австралийца, как объяснил полковник... – Да-да... знаю сэра Кеннета Обри. Мне также известно, полковник, что он ушел из британской разведки, подал в отставку! Так вы полагаете, что этот Хайд и был тем вором, который забрался в квартиру Касса?.. Вы...

Один из помощников отошел от широкого окна, и перед ним с высоты шестнадцатого этажа принадлежавшего иностранному банку здания снова открылась панорама заполненных толпами людей Коннот-плейс и окружающих ее высоких современных зданий. С телефоном в руках он подошел к окну. Дальше к югу в жарком мареве почти исчезали правительственные здания и дипломатический анклав. На мгновение при виде панорамы – а может быть, от высоты – у него закружилась голова; навязчивые образы двух несовместимых между собой Индий выводили его из равновесия.

– В таком случае, – изрек он, убеждая полковника, себя и открывшуюся панораму, – надо немедленно заняться этим человеком. Если вы убеждены, что это именно он и что он выдает себя за родственника Касса, то он здесь с какой-то другой целью. – Возможно, не следовало принимать Питера Шелли за дурака, каким он казался В.К. в Оксфорде?.. – Нет, думаю, как можно быстрее. И еще... Касс... они не должны больше встречаться. Об этом надо позаботиться уже сегодня. Благодарю вас, полковник. До свидания.

Пракеш положил трубку и вернулся к столу. Снова закурил. Детская игра, убеждал он себя, так, на всякий случай. Обри тут ни при чем, ничего серьезного. Полковник, конечно, поймет, что это должно выглядеть, как несчастный случай...

Держась в стороне, он отрешенно смотрел вслед Роз, направляющейся на рейс до Сринагара. Тучная белая женщина, поправляя на плече дорожную сумку, прошла через дверь для отлетающих пассажиров, проглотившую ее, как две стеклянные губы. Потом, увидев ее за стеклом и глядя на стоящую на движущейся дорожке уменьшающуюся в размерах крупную фигуру, он виновато подумал об ожидавших ее опасностях. Он – может быть – рисковал жизнью Роз, а это было непростительно...

Но ему нужна была информация. Шелли сам ничего не предпримет против Шармара, потому что они вместе учились в Оксфорде! Хайд поморщился – Шармара нельзя трогать. Его высокий пост – достояние политики, а Касс, да и сам он, стали обузой.

Хайд вздохнул и, глядя на потолок, прислушался к передаваемым по радио известиям на английском языке – новые зверства в Пенджабе и Кашмире. Неприятно. Роз летела в зону военных действий. Пакистанская армия, сообщала корреспондентка, укрепляет свои позиции на участках линии прекращения огня, отрезавшей Индийский Кашмир от, как теперь его называют, Азад – свободного – Кашмира. Разумеется, в новостях фигурировал Шармар – успокаивал и обещал. По потолку, как по опрокинутому ландшафту, видимому с высоко летящего спутника, скользили вечерние тени. За ними в поисках насекомых двигалась крошечная ящерка.

Избежав наблюдения, Хайд проник в гостиницу. Если комнату обыскивали, то сделали это профессионально. Ему было не по себе, не сиделось на месте, хотелось подыскать еще более безвестный отель где-нибудь на Чандни Чоук. Но на нем тяжелой цепью висели Касс и Роз. Нужно отыскать Лала, репортера скандальной радикальной газетенки, где бы тот ни скрывался. Дома его не было, но по поведению семьи не чувствовалось, чтобы он был арестован. По пути из аэропорта Хайд поболтался близ дома. Наблюдения не было – может быть, они не знали о Лале? Из дома выходила и вернулась с покупками молодая женщина в традиционной одежде и не сочетавшейся с ней вязаной кофте на пуговицах. Перед домом играл ребенок. Либо умная приманка, либо все чисто.

Надо как можно скорее попасть в Сринагар к Роз. Еще один отданный самому себе бредовый приказ.

Перекатившись по кровати, встал и свернул пробку с бутылки эвианской воды – запечатанной во Франции, что отличало ее от подделок, от которых после первого же глотка болит живот. Отпил тепловатой воды. Вещи уложены. Мидлендский учитель готов съезжать. Счет оплачен. Хайд подошел к окну. Без помощи со стороны ему одному не вытащить Касса. Потребуется давление, рычаг. Нам известно о твоих делах с травкой, с героином, В.К – – прошу прощения, но не отпустить бы тебе нашего человека в обмен на наше молчание?.. В обмен на мое, Шелли, молчание. Этот малый, Хайд, угрожает рассказать газетам, если ты не отпустишь нашего парня...

Хайд, ухмыляясь, наблюдал за сменой своего караула на жаркой, с чернильными тенями, набитой людьми улице. На его телефонный звонок в газетенку, где работал Лал, ответили: "Господин Лал в отпуске", что вряд ли было правдой. Второй звонок подтвердил такое предположение. Испуганные объяснения женщины были внезапно прерваны. Лал в бегах или скрывается. Сегодня вечером Хайд удостоверится.

А вот и они. Даже сыщики, передавая дежурство, внешне соблюдали индийский ритуал взаимной вежливости... старая бригада побрела прочь; новая, более настороженная, выбирала укромные места, подворотни, невинные занятия. Он глядел вслед удаляющейся в толпе сдавшей дежурство бригаде...