Я просто хочу, чтобы всё было так, как раньше.

Никакого Древнего Джексона. Никакого мужа Лоуренса. Никаких сложностей. Я говорю

себе, что всё станет лучше. Всё должно стать лучше.

Ло прочищает горло, отпуская меня.

— Думаю, я приду к тебе, чтобы посмотреть обращение, — говорит он. — Хорошо?

Я озадаченно поднимаю взгляд.

— Ты пропустишь его сегодня?

Обращение — это телевизионная встреча четырёх всемирных лидеров с Зевсом, лидером

Древних. Они обсуждают договор, разные вопросы и затем заканчивают напоминанием о нашей

ответственности. В основном каждый месяц одно и то же, и Ло всегда принимает в этом участие.

— Да, мама хочет, чтобы я смотрел на язык тела. Она сказала, что я научусь большему, если

буду смотреть по телевизору. И, так как твои родители будут на обращении, как и мои, я думал, мы

можем посмотреть это вместе. Ты знаешь, одни.

Слово. Слово, которого я боялась больше всего.

Я заставляю себя снова улыбнуться, несмотря на то, что у меня в голове происходит

небольшая паническая атака.

Мы доходим до электрона и разделяемся. Я получаю столь необходимую мне возможность

продумать то, как я справлюсь с этим. Ло садится на южный электрон в сторону дома, а я — на

северный в сторону офиса отца. Электрон берет на борт ещё нескольких людей. Я тянусь вниз за

своей карточкой и почти пропускаю Джексона, проскользнувшего возле меня. Я замираю на

середине движения. Он никогда не ездит на этом электроне.

Мои нервы подскакивают. Интересно, если они порекомендовали его для ранней

подготовки оперативников, как и меня. Для этого у него соответствующие оценки по тестам, и он

отлично справляется на групповых тренировках. Но тогда у папы в команде будет Древний. Я не

могу этого допустить.

Электрон объявляет следующую остановку, и затем все двери закрываются. Мы проезжаем

пахотные земли, также известные, как Парк Жизни, полные фруктовых и овощных полей, которые

остаются зелёными круглый год, как и сады. Опять же, Древние. Большинство думает, что

Древние связаны с растениями или чем-то таким, и именно поэтому они могут путешествовать

между планетами через деревья, а не просто…

— Ты знаешь, — шепчет Джексон. – Тебе действительно не стоит смотреть. Это

невежественно.

— Что? Я не смотрю на тебя. Я смотрю на урожай. Это тебя не касается.

— Да, но там люди. Бедные люди. Они не хотят быть пойманными, чтобы их осуждали.

— Что ты…?

— Так или иначе, что же происходит между тобой и господином президентом?

Я встряхиваю головой, сжимая челюсть, чтобы не закричать. Как этот высокомерный

парень может быть тем же, кто дал яблоко той маленькой девочке или мне маркер много лет назад?

Он смеётся громко и чисто. Звук такой, что мог меня заставить улыбнуться, если бы он

принадлежал кому-нибудь другому, не тому, кому бы я хотела выколоть глаза прямо сейчас. Я

начинаю отвечать, когда интерком оповещает о нашем прибытии в Бизнес Парк. Я выхожу из

электрона на эскалатор, проходящий вдоль дороги, отказываясь замечать парня, следующего за

мной.

В поле зрения нет ни единого дерева, настоящего дерева. Вместо этого открытые площадки

украшены искусственными деревьями. Деревья здесь посажены для того, чтобы смягчить то, что

считается самым страшным местом в городе. Не много горожан из Троицы (химиков,

управляющих, парламента) приезжает сюда.

Управляющие не так уж и плохи. Думаю, я к ним неравнодушна. Скоро я стану одной из

них. Они поддерживают общественный порядок, организовывают получение продуктов питания и

поставки по стране, следят за тем, чтобы Древние придерживались договора. Химики ... ну,

большинство их ненавидит. Их работа заключается в создании полезностей для нашего мира, а

некоторые, как мама, понемногу крадут то, что им нравится. Так странно говорить это, учитывая,

что она - одна из них.

Парламент, наше правительство, поклоняется химикам. Что они делают, командуя всем

вокруг, я не уверена, хотя я точно знаю, что все решения, как хорошие, так и плохие, принимает

парламент. Парламент - единственный из всей Троицы, где руководство назначается в рамках

одной семьи — Картье, и Лоуренс следующий на очереди.

В поле зрения попадает здание управляющих, а затем здание побольше — Парламент, за

которым следует корпус химиков. Планировщики города не побеспокоились об искусственных

деревьях в этом месте: только три металлических здания окружают Фонтан Гордости —

гигантский фонтан, наполненный голографической водой. Там изображены солдаты, держащие

струящийся флаг Америки. Но это не самое страшное. Если вы посмотрите вглубь фонтана, то

увидите вспышки людей, запертых под землёй. Парламент утверждает, что эти люди олицетворяют

наших прошлых врагов, но мы-то знаем лучше. Это не люди вообще. Они символизируют

Древних.

Я вновь сосредотачиваюсь на здании управляющих, надеясь избавиться от чувство вины,

возникающего у меня в животе. Ненавижу скрывать что-нибудь от папы. Я прячу волосы за ухо и

замечаю Джексона, подходящего ко мне сзади.

— Это называется эскалатор1, — говорю я раздражённо.

Он улыбается.

— Я предпочитаю контролировать свою скорость.

Я поворачиваюсь к нему, принимая позу, не позволяющую мне упасть.

— Что ты здесь делаешь?

— У меня назначена встреча.

— С кем?

— А ты как думаешь?

Я подавляю вздох. Папа. Нет, он не может. Он бы не стал видеться с пре-оперативником, ни

за что, если только я не права, и Джексон приглашён для ранней тренировки. Я разрываюсь между

страхом и ревностью.

— Не сейчас, — предупреждаю я. — Сперва мы должны поговорить. Я должна знать, чем

ты занимаешься. Что ты делаешь? — я повышаю голос и оглядываюсь вокруг, чтобы убедиться,

что мы одни.

Джексон не разрывает зрительный контакт.

— Ари, слишком много всего происходит. Я не могу объяснить сейчас, не здесь. Сегодня

ночью. Пожалуйста, просто поверь мне.

— Поверить тебе? Джексон, ты собираешься увидеться с моим отцом. Почему? Что у тебя с

ним? Оставь его в покое. Оставь нас в покое. Возвращайся туда, откуда пришёл.

1 Auto-walk не подразумевает самостоятельные передвижения

— Я не могу этого сделать.

— Тогда не ожидай, что я буду доверять тебе, и не ожидай, что я буду держать это в тайне.

Я не могу. Я должна сказать ему.

Я бросаюсь вперёд, но Джексон хватает меня за руку. Я вижу вспышку и затем оказываюсь

в центре поля. Земля, сожжённая дочерна, оранжевое небо. Здесь нет ничего: ни звуков, ни

движений… ничего.

Джексон отпускает меня, и я пытаюсь не шататься, когда мир становится прежним. Я резко

вдыхаю воздух.

— Что это было?

Никто ни разу не упоминал, что Древние умеют проецировать изображения, или что это

было.

— Ты много не знаешь. Это не игра. Ты должна мне верить, или все, кого ты знаешь, умрут.

Я отступаю назад.

— Ты не можешь…

— Это сделаю не я. Кое-что уже сделано, процесс запущен. Сегодня всё изменится. Я не

могу остановить это, — он смотрит мимо меня, я поворачиваюсь и вижу, что охранник из здания

управляющих наблюдает за нами. Джексон улыбается ему. – Девушки, — он пожимает плечами. –

Она забыла что-то в школе.

Охранник улыбается в ответ. Я не могу дышать.

Я стараюсь изо всех сил, чтобы мои руки не дрожали, когда я протягиваю охраннику ключ-

карту для сканирования. Он впускает меня внутрь, и машинный запах заполняет мой нос. В любой

другой день я бы предположила, что они работают над новым изобретением, но сегодня я

чувствую себя слишком больной, чтобы вообще о чём-то думать.

Я захожу в лифт и нажимаю кнопку третьего этажа, но Джексон успевает зайти внутрь