— Скорее всего второе, товарищ маршал. Больше всего оборонительных сооружений в районе Стурпака и Торнпака. Там самое удобное место для наступления на Нарвик со стороны моря. Немного слабее, оборона между Кубергетом и Коберфьетом. Там нет большого количества пулеметов и минометов. Главная сила врага — это артиллерийские батареи установленные на противоположных склонах гор. Во время проведения разведки боем, англичане легко отдали склоны обращенные к нам и отступили на обратную сторону этих горок. Выбить их оттуда оказалось невозможно. Артиллеристы противника сосредоточили свой огонь на вершинах, а тех, кто смог проскочить этот огневой заслон, остановили засевшие в окопах стрелки и пулеметчики. Когда мы отступили, англичане вновь заняли свои окопы, по эту сторону — докладывал Полинин, вновь переживая неудачу недельной давности.

— Понятно — не выказывая эмоций сказал Говоров, — а как оборона в районе Реурбергет?

— Вижу вы знаете здешние места лучше меня, товарищ маршал, — удивился комдив, — здесь у англичан одна линии обороны. Видимо считают это место неудобным для атаки, да оно и верно. Склоны гор, здесь очень неудобны для спуска и подъема. К тому же шведская граница в сорока шагах. Можно легко вторгнуться на сопредельную территорию и стать причиной международного скандала.

— Верно, можно, но не нужно, — маршал оторвался от окуляров трубы, — молодец. Хорошо знаете обстановку, но вот с разведкой доработали не до конца.

— Согласно данным авиационной разведки у Реурбергет, две линии обороны, а не одна, как вы утверждаете. Вот здесь и здесь, установлены две минометные батареи страхующие оборону врага в случаи её прорыва на этом участке — Говоров уверенно ткнул пальцем в расстеленную на походном столике, карту с разведданными.

— Не учтены также в общем раскладе сил противника зенитная батарея у Кубергета, два сторожевика прибывших в район Йосвик и Бьервик, и артиллерийская батарея у Эльдерсвик. На первый взгляд силы небольшие, но и они могут оказаться решающими в критическую минуту. Я считаю, что такое знание обстановке совершенно недопустимо за два дня до начала наступления. Прошу вас, Сергей Сергеевич, принять во внимание и сделать соответствующие выводы.

— Слушаюсь, товарищ маршал — вытянулся перед командующим Полынин и при этом, за спиной показал кулак начштабу. За час до приезда Говорова, начштаб уверял комдива, что данные нанесенные на карту самые свежие.

— Очень хорошо, — удовлетворенно произнес маршал, — а так всё верно. Бетонных дотов здесь действительно нет, да и откуда им взяться. В сороковом, Дитль развертывал оборону впопыхах, не имея времени и серьезных средств, и как результат, англичане её прорвали. Дальше, оборона Нарвика велась немцами исключительно силами береговых батарей, сухопутными позициями никто не занимался. Об этом нет никаких упоминаний ни в разведданных, ни в имеющихся у нас трофейных документах. Так что англичане, в основном используют доставшуюся им от немцев оборону, наскоро подлатав её.

Сделав маленький экскурс в историю, Леонид Александрович не только развил кругозор своих подчиненных, но и протестировал свою память.

— А теперь доложите, где какие силы врага нам противостоят.

— Промежуток от берега моря до Торнпака, силами около трех батальонов занимают шотландцы, валлийцы и поляки. Правее их, на отрезке Кубергет и Коберфьето находятся два батальона канадцев и англичан, а также около трех роты норвежцев. Норгов возможно меньше, но не намного. Оборона у Реурбергет держат немецкие егеря, общей численностью около двух рот. Сколько в сил находится в резерве у противника точно неизвестно. Предположительно не меньше трех батальонов со вспомогательными силами. Точных сведений не имеем, из-за невозможности взять языка, в эти дивные белые ночи. Наши разведчики дважды пытались приблизиться к передовой неприятеля и каждый раз были им обнаружены.

— Да, не густо. А откуда вы так точно знаете, что у моря стоят шотландцы, а под Кубергетом находятся канадцы? По данным радиоперехвата?

— Никак нет, товарищ маршал. По данным визуального наблюдения. Оказывается среди подопечных генерала Гагена нет единства. Каждая часть стремиться идентифицировать себя и под британским флагом над позициями, обязательно вывешивает свой. Особенно в этом преуспели поляки и норвежцы. Над их позициями британских флагов крайне мало.

— А у немцев, что, свастика под британским флагом развивается? Интересное сочетание.

— Нет. У немцев нет знамени. Об их присутствии у Реурбергет рассказали два сбежавших дезертира. Уверяют, что мобилизованные рабочие и всегда сочувствовали коммунистам. Ими особый отдел занимался, но ничего подозрительного не выявил.

— То, что обратили внимание на знамена, хорошо, но по большому счету, все это может быть хорошо организованной дезинформации. Немцы большие мастера на такие дела, да и англичане никогда не отставали в подобных пакостях. Для подтверждения информации всегда нужны данные радиоперехвата, вместе с данными воздушной разведки. Только тогда, можно с уверенность утверждать, что перед тобой находятся именно те части, а не другие.

Говоров говорил своим подчиненным степенно, неторопливо. Если бы на нем не было военной формы, то его можно было принять за школьного учителя, излагающего ученикам очередную тему урока.

— Что вы можете сказать относительно намерения штаба, наступать на участке Кубергет — Коберфьето?

— Мне представляется товарищ маршал, что это не совсем верное решение. Мало того, что мы не завершили полного сосредоточения своих сил, но и выбрали самое трудное направление. Как я уже докладывал, здесь у противника плотный артиллерийский заслон. Но даже если мы возьмем первую линию обороны, то впереди нас ждет вторая линия, построенная по аналогичной схеме. При штурме этого участка мы понесем большие потери, чем при прорыве со стороны моря.

— Там, где со всех сторон простреливается каждый метр. Там, где подступы к своим позициям враг надежно прикрыл минными полями и имеет огневую поддержку своих кораблей. Там, по вашему мнению, мы понесем меньше потерь?

— Потери будут всегда, товарищ маршал. Да, враг явно ждет нашего наступления со стороны моря. Однако мы в состоянии огнем своей артиллерии уменьшить число огневых точек врага, чем серьезно поможем наступающей пехоте. Что касается поддержки противника со стороны моря, то здесь нам потребуется поддержка авиации. Англичане очень чувствительны к уларам по кораблям с воздуха. Наверняка, попав под огонь они отведут от берега свои суда.

— Или вызовут на подмогу свои самолеты и тогда отогнанные корабли, вернуться. Хорошо, что здесь у англичан нет авианосцев. Тогда бы они имели полное превосходство в воздухе, а так паритет. Учитывая количество самолетов которыми мы располагаем и время подлета с аэродромов. Значит вы предлагаете ударить по врагу всеми силами и попытаться проскочить в узкую щель, до возвращения кораблей врага. Так?

— Совершенно верно, товарищ маршал. При таком положении дел, есть определенный шанс прорвать оборону — уверенно заявил Полынин.

— Шанс конечно есть, но при этом пожертвовать всеми людскими резервами и боеприпасами. Вы учтите, Сергей Сергеевич, что британцам проще и легче перебрасывать снаряды и людей по морю, чем нам все это везти по суше. Нарушить их морские перевозки, мы не в силах. Англичане прочно прикрыли морские подступы к Нарвику эсминцами и сторожевиками. Тромсе не пригоден для стоянки наших подлодок, а нашего героя потопившего «короля» так отделали, что он едва дополз до Гамбурга. Вот такое положение, товарищ комдив. Так, где лучше наступать? Со стороны моря или в центре обороны врага? — спросил маршал. Полынин немного задумался, а затем выдохнул.

— Со стороны моря, товарищ маршал.

— Точно, со стороны моря? А может все же у Кубергета? — допытывался Говоров.

— Нет, товарищ маршал. Там две сплошные линии огня, а здесь один удар и ты вышел в тыл всей группировке врага. Если все получиться, мы потеряем на побережье меньше людей, чем при штурме горных склонов.