– Теперь тебе от меня тем более не отделаться. Хоть ты меня и рассердил, но ладно, я смирю гордыню, придется мне, чувствую, помаленьку к этому привыкать. Объясняю тебе, что те два офицера, которых я застрелила, вовсе не были объектами моих игр, они были дураки, а я была слишком еще неопытна и неосторожна в общении с людьми. Надеюсь, ты сейчас не будешь пошло шутить насчет приобретенного с тех пор опыта? Пока ты не сказал какой-нибудь гадости на этот счет, прочувствуй, насколько не хочу с тобой ссориться. Лучше сама скажу, что сексуального опыта у меня нет, но теорию изучила. Сейчас никто меня целовать не лезет, а если бы попробовал, то ничего бы у него не получилось, кроме кратковременного обморока. Я внятно излагаю?

– Более чем. Объясни мне только одну вещь. Ты говоришь, что я тебе нужен. А зачем, собственно? Как ты меня собираешься использовать?

– Если ты думаешь смутить неопытную девушку, – она прямо заворковала, отчего у меня появился даже некий дискомфорт – муравьи побежали по голове, спине и бедрам, – то напрасно. Использовать я тебя планирую по твоему единственному предназначению, то есть в качестве своего мужчины и мужа. Ты у меня станешь отличным императором через некоторое время. Не волнуйся, дорогой, мой папа и сейчас не против уступить мне трон, только не вижу смысла пока торопиться. Полагаю, что перед этим необходимо хотя бы обозначить себе цели правления, иначе этот изукрашенный стул не очень удобен для сидения.

– Вот, значит, как. Ну что ж, я, пожалуй, подумаю над твоим предложением. Не скрою, оно мне лестно, но можно дам тебе ответ через месяц?

– Дурачок ты мой, Лон. Вот именно, теперь мой. Ты знаешь, я была не совсем права, когда говорила, что не испытываю в отношении тебя никаких чувств. Уже начала испытывать. Когда с детства целая империя принадлежит тебе, это не ощущается как нечто дорогое, а просто кажется естественным и единственно возможным. Ты – это другое, ты уже стал мне дорог лично, тебя я приобрела благодаря своей находчивости и предприимчивости, сама тобой овладела.

– Ну, насчет «овладела» ты несколько торопишь события, дорогая.

– Ты все-таки полагаешь, что, говоря скабрезности, собьешь меня с толку? Или ты думаешь, что не замечаю твоей иронии и даже некоторой издевки? Ты, дорогой мой, в отношении меня опасно заблуждаешься. Не надо со мной так. Ты подложил, милый мой, мне изрядную свинью. С самого твоего прибытия ломала голову, делала всяческие милые заготовки для тебя на ближайшую неделю, много всего придумала, а ты все это сделал бессмысленным. Сейчас ты прикидываешь, как можно подать свое пребывание здесь в информационных агентствах. Наверное, думаешь, что если прямо сейчас сбежишь (верю, что тебя это не затруднит), то в ваших информационных агентствах можно провести контригру, выставляя нас болванами, которые приставляли к тебе генералов под видом телохранителей. Мол, каждый останется при своем, ничья. Дурачок, если сбежишь, все будет совсем не так. Мне мои заготовки кажутся уже совершенно ненужными. Я подожду сутки, чтобы дать тебе шанс одуматься, а потом лично перемещусь в вашу столицу. Я – единственная дочь императора и первая наследница престола, не получится сделать вид, что меня в вашей империи нет. Тем более что прибуду не с туристическим визитом, а с ультиматумом. Официально заявлю, что ты обещал на мне жениться, но даже соблазнить меня побоялся, испугался и сбежал. Уверяю тебя, что твоя матушка и братец, а также две твои сестренки забудут про кровную месть, притащат тебя ко мне, перевязанного бантиком, иначе род Версорио станет посмешищем на всю округу.

Ураган по имени Атуан. Быстро она меня. Несколько минут – и полный разгром. Пора опять свести к ничьей.

– Стоп, Атуан, я на полном серьезе, без всякой издевки. Не совершай самой фатальной ошибки игрока – нельзя заигрываться, не следует ставкой в игре делать собственную жизнь.

– Ты что, мне угрожаешь? Какая пошлость!

– Нет. Вразумляю. В зависимости от моих личных предпочтений я мог бы как минимум тремя различными способами выйти из состояния проигрыша. Способ первый – твоя немедленная смерть. Способ второй – моя немедленная смерть. Способ третий – моя немедленная мнимая смерть.

– Насчет третьего способа не вполне понятно.

– Все очень просто: я делаю своего репликанта – ничуть не отличимую от меня копию, которая, ввиду изначального отсутствия в ней жизни, является моим абсолютно достоверным трупом. Далее убываю в неизвестном направлении – доказывай потом кому хочешь, что кто-то от тебя сбежал, не успев соблазнить.

Она явно была обескуражена. Такого коварства она от меня не ожидала.

– А я этот липовый труп спрячу.

– На здоровье. А что это изменит? Тем более что мой труп опять найдется, да еще и со следами пыток и насильственной смерти. Предлагаю вернуться на первоначальные позиции. Ответь мне на один вопрос: ты хочешь моей смерти подлинной или мнимой? Ведь мнимая для тебя по последствиям будет тем же самым.

– Отвечу, Лон, но только после того, как ты ответишь на мой вопрос.

– Задавай, Атуан.

– Я тебе уже призналась, что девственница. Скажи мне, пожалуйста, может и ты девственник, и именно поэтому мы не можем договориться?

– Атуан, извини меня, конечно, но более дурацкого вопроса ты, наверное, придумать не могла. Но раз уж у нас пошел серьезный разговор, то постараюсь отвечать без насмешки. Во-первых, не девственник. Во-вторых, я любую законченную шлюху в физиологическом смысле за пару минут сделаю девственницей, врачи и маги не найдут никаких следов постороннего вмешательства. Я бы и свою мать, у которой пять детей, за пару минут сделал бы девственницей, если бы у нее такая блажь возникла. Осталось бы только после этого собрать независимый конгресс магов и врачей и объявить, что все ее пятеро детей, в том числе невинно убиенное дитя Алиса, появились в результате непорочного зачатия. Я ясно излагаю?

Принцессе явно стало слегка не по себе. Внезапно ее лицо прояснело, она нашла какую-то твердую почву под ногами.

– Лон, ты напугал меня не на шутку, пожалуйста, не шути так больше. Для прояснения этих вопросов, пусть и за очень большие деньги, можно обратиться к Богине. Никакой маг или миллион магов и врачей не запутает Богиню или Ленард, ее дочь.

– Атуан, не пойму что-то твоего испуга по этому поводу, точнее, наоборот, очень даже понимаю. Теперь отвечай ты, твоя очередь.

Опять недооценил эту девушку, ей всего-то секунды три понадобилось, чтобы привести чувства в порядок и вспомнить вопрос, ответ на который она должна дать. Она и выдала весьма проникновенным, душевным таким голосом:

– Лон, милый мой, твой вопрос тоже дурацкий. Разумеется, совершенно не хочу ни подлинной, ни мнимой твоей смерти, извини, что мой ответ, в отличие от твоего, столь короток.

– Атуан, мне очень жаль, но ты проиграла, я теперь знаю твою тайну, и ты меня теперь ничем не сможешь шантажировать. – Постарался говорить с ней помягче. – Извини, теперь тебе нечем удержать меня.

Про себя смеялся от души – такая ерунда даровала мне полную победу, что просто не верится. Она посмотрела на меня изумленно-испуганным взглядом. Все-таки она очень хороша. Все. Я свободен. Полная моя победа с подавляющим преимуществом. Повисшее молчание ничуть меня не тяготило.

Удар был нанесен в минуту моего торжества самым неожиданным образом.

– Девочка, отчего ты плачешь? – раздался вдруг женский голос, который мне был знаком.

Принцесса Атуан действительно плакала и из-за слез не могла видеть толком того, кто с ней говорил. Ленард возникла на кровати рядом с креслом, взяла Атуан за руки и начала гладить одной рукой ее сцепленные руки, а другой рукой по голове. Я уже все понял. Жизнь – качели: проигрыш, ничья, проигрыш, ничья, выигрыш и… проигрыш, теперь окончательный. Осталось только выторговать достойные условия капитуляции.

Присел на кровати, стыдливо закрыв бедра одеялом, одной рукой начал гладить руки Атуан, а другой гладить и пощипывать плечо Ленард, намекая ей, что ей лучше удалиться немедленно. Слезы вот-вот высохнут от утешающих слов, а тут как бы богиня-заступница имеет место быть. Положение – хуже не придумаешь.