* * * Глава III Сергеич нянчился с Алешкой, Как только тот пошел под стол. Хоть не знакомил парня с «кошкой», [34]Но с дозволения порол. Любил мальчишку, словно сына, Не брал за службу и алтына. [35]Учил владеть любым клинком — Стилетом, финкою, штыком, Вязать узлы и штопать парус, Знать назубок боезапас, Использовать морской компас, Карабкаться на верхний ярус. [36]До блеска шлифовать палаш. [39]Но нежный возраст паренька Конфликтовал с морским уставом. В душе неясная тоска Звала бродить к густым дубравам, Где, спешившись, гардемарин Грустил без видимых причин И морду жеребца гнедого Лобзал, не проронив ни слова. Потом галопом гнал коня, [40]Чтобы успеть на построенье, И слышал строй сердцебиенья, Барона юного браня. Курсант краснел, как маков цвет, Смешны грехи в пятнадцать лет. «Подъем! И быстро на зарядку! — Сергеич рыкнул грозным львом. — Вспахать спортзал ползком, как грядку, Потом по вантам кувырком, [41]Работать с манекеном хук, [42]Вприсядку каждый третий круг. Спущусь, немного пофехтуем, А после кнехту отрихтуем». [43]Алешка испарился вмиг. Старик парик седой поправил, Пусть это было против правил, Он перед возрастом не сник. Хоть шаркал старчески ногами, Но мастерски владел клинками. Когда на завтрак в зал просторный Слуга Алешку подтолкнул, Он, этикет забыв придворный, Присел на первый с краю стул. Две девочки в роскошных платьях, На шейках – золотых распятьях, Хихикнули в конце стола, Мальчишку оторопь взяла. Чужие люди и посуда, Чужая мебель, а паркет, Лежавший здесь две сотни лет, Сияет гранью изумруда. Дом коммуналок тесноту Сменил на блеск и красоту. «Ну, что же ты, сынок, не весел? — Спросила дама в парике. — У нас вполне хватает кресел, Иль будешь дуться вдалеке? Не подобает дворянину Держать обиду на кузину. Хоть соглашусь, в том чести нет — Читать при всех чужой сонет. Иди, обнимемся скорее, В душе обиду не держи, Будь выше подлости и лжи, Прости ее и стань мудрее». Курсант, что свойственно парням, Вмиг покраснел, но мать обнял. За чаем долго все молчали, Пока внизу на мостовой Зацокал конь, и прочь печали — В дверях с пакетом вестовой. «Я доложить вам буду рад, Уже швартуется фрегат! Извольте получить депешу И не сочтите за невежу». Читает женщина письмо, Дрожит бумага с вензелями. Молилась ночь под образами, И вот оно пришло само. «Сегодня, дети, ваш отец Домой вернется наконец!»  Девчонки кинулись в объятья Счастливой матери своей. «Уж лучше б это были братья, — Подумал он, став чуть храбрей. — Наверно, что-то спутал маг, А, может, мне иной был знак, И новый галс по воле рока [44]Судьба взяла еще до срока?» Пацан растерянно смотрел На женщину с веселым взглядом, И быть хотелось с нею рядом, Как страннику морских новелл. Дороже верности и чести Нет ничего, хоть мир изъезди. Часы с веселым перезвоном Сыграли четко старый вальс. Пастушка в платьице червонном [45]Возникла, за стеклом кружась. Двенадцать раз наполнил залу, Что подобает ритуалу, Солидным голосом Modis, [46]Как будто выступал на бис. И с «Петропаловки» мортира, [47]Исполнив царственный указ Отметить полдень всякий раз, Гремит по воле канонира. Столица, как и вся страна, Своим традициям верна. «Ну, здравствуй, здравствуй, дорогой!» Объятья, слезы заблестели. Девчонки шустрой мелюзгой Снуют вокруг морской шинели. «Лексей Лексеич! Адмирал!» — Старик восторженно шептал. Уж в залу высыпала челядь Известие сие проверить. Лишь паренек, потупив взор, Открыто посмотреть боится, А вдруг у них не схожи лица? Ведь это будет приговор. Но шрам, как будто от кинжала, Был на щеке у адмирала. Конец ознакомительного фрагмента. Текст предоставлен ООО «ЛитРес». Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес. вернуться«Кошка» – плетка с несколькими «хвостами». Применялась на флоте XVIII—XIX вв. для наказания нижних чинов. вернутьсяАлтын – старинная русская денежная единица (от тюркского алты – шесть), появился в XIV в. и равнялся шести деньгам – серебряной монете, которую начали чеканить в Москве, а с 1420 г. и в Новгороде. вернутьсяЯрус на флоте используют для обозначения рядов пушек или парусов, расположенных в линию на одном уровне. Так пятимачтовый барк «Мария Рикмес» имел семиярусное парусное вооружение, и одно время считался крупнейшим в мире судном. вернутьсяМолитва «Отче наш» часто повторялась каждым моряком, поэтому выражение «знать, как "Отче наш" обозначало – знать назубок. вернутьсяТакелаж – (от голл. takel – оснастка) – общее название всех снастей на судне. вернутьсяПалаш – (от венг. pallos – меч) – рубяще-колющее холодное оружие с прямым клинком. Появился в Шотландии в XVI в. В Европе палаш имел эфес. На русском флоте введен Петром I в качестве абордажного оружия. Гардемарины носили палаши, как принадлежность морской формы. вернутьсяГалоп – трехтактный бег лошади, когда задние ноги перемещаются прыжком, а передние – по очереди. Самый быстрый бег лошади, при котором они могут превышать скорость 60 км/час. вернутьсяВанты – снасти вертикального такелажа, которыми мачты крепятся к бортам судна. Используются командой как веревочные лестницы. В морских училищах стены гимнастических залов увешаны вантами для тренировок. вернутьсяХук – (от англ. – hook – крюк) – боковой удар в боксе, наносимый согнутой в локте рукой на средней и ближней дистанции. вернутьсяКнехта – (от голл. – knecht – тумба) – массивная литая тумба на палубе или причале для крепления швартовых канатов. Распространенная морская шутка – рихтовать кнехту – в переносном смысле обозначает делать бесполезную работу или выполнять утомительные тренировки на выносливость. вернутьсяГалс – движение судна относительно ветра или отрезок пути, который парусник проходит от одного поворота до другого. вернутьсяЧервонный – золотистый цвет с красным оттенком, название происходит от цвета золотых монет с десяти процентным добавлением меди. вернутьсяModis – старинная часовая фирма в Италии, выпускающая напольные и настенные часы в стиле барокко, сочетающее в дизайне дерево, фарфор, камень. вернутьсяТрадиционный выстрел в полдень с Нарышкинского бастиона Петропавловской крепости Санкт-Петербурга берет свое начало в XVIII в. Причем боевыми так никогда и не стреляли, все выстрелы из этой крепости были сигнальными. По разным поводам. Даже залп крейсера «Аврора», зовущий на штурм Зимнего дворца в октябре 1917 г., вопреки распространенной легенде, был дан именно из «Петропавловки», а не революционными матросами. |
