— Не берусь спорить с тобой, Незнакомец: пророчествовали Духи появление Хана на Праздник. Только странно: такое великое дело, а посредником в нём беременную собаку избрали! Правда, Небесным даром человеческой речи отмеченную. Так значит, тебе, пришелец, несколько сотен лет?

— Я их не считал. Я и моя супруга просто умеем ждать. Количество лет совсем не важно.

«Вот и делай при таком отношении людям добро! Собака их не устраивает. А когда эта Собака, как собака мечется туда-сюда через Врата, чтобы все вопросы согласовать и все действия состыковать. Хорошо ещё, этот Камлатель сразу уверовал, что говорящую собаку непременно Духи послать должны. Сама дороги не найду по его разумению! Такова людская благодарность». На Собаку вдруг накатило философское настроение. И усталость.

— Воистину он безумен и речи его — поношение и хула Невидимым! — Возмущались Дети.

Племя готово было решительно и сурово приструнить самозванца.

***

Вольница, оставив лишь караул возле своих раненых и погибших, сомкнулась кольцом перед теми, кого они поклялись охранять.

— А скажи, Тётушка: нам тут вооружённый переворот нужен? А то я один такой уже наблюдал, когда в двадцатый век заглядывал. Путч называется. Ничего хорошего.

— Ты, Хан, правильно соображаешь. Тут не человеческого разума дело. А Духи чего-то мешкают. Среди нашей делегации «нечеловек» с «нечеловеческим» разумом только я. Пойду-ка я пока их облаю. Глядишь, и Духи вату катать закончат.

Собака вперевалку подбежала к почётному месту, где при Матери Оленице — пристроилась ряженная Праздничная Мать Собака.

— Подвинься, сука, — обратилась Собака к ряженой. — Мне нервничать противопоказано, так что сваливай по-быстрому.

Праздничная Мать поняла сразу и свалила. А Племя только начинало понимать: творится нечто, не поддающееся осмыслению, и те, кто всё это творит уверены в своём праве на такие действия.

Собака, наконец, устроилась удобнее, набрала полные лёгкие воздуха и оглушительно залаяла. Она не рычала, не показывала клыков и не дыбила свою шерсть.

То был приветственный лай.

То был призывный лай.

Прощальный свет предзимнего солнца сменился нестерпимо ярким сиянием: впервые в истории Племени не Шаман отправлялся в Ладье через бушующее Подземное Море в Великое Путешествие, чтобы получить благословение Невидимых — Сами Невидимые нисходили на Землю в сияющей Ладье Небесной.

Вмиг образовалось пустое пространство, на котором Ладья и встала, Преобразившись в Огненную завесу от Света Невидимых. Общий голос Родителей прокатился гулко по Тайге:

— Приветствуем тебя Лесной Родич! Приветствуем вас, Возлюбленные Дети! Можете взирать, не опасаясь: Ладья и Купол защищают вас от нашего нестерпимого Света. Великий Хан Фируз и его супруга Лилия, а также их дети Гильфан и Роза, Мы впервые в истории порождённого нами Племени посетили Землю, дабы приветствовать Ваше возвращение и начало нового счастливого века в жизни наших Детей. Мы удивлены, что Племя во главе с Шаманом не ликует вместе с нами.

— Я, Фируз — законный Правитель Племени по праву наследования, приветствую Вас, Родители, и благодарю за великую честь, оказанную Вашим Появлением всем Вашим Детям.

Племя склонило головы, затем в едином порыве пало ниц. Стояли только Фируз с семьёй, их спутники …и Вольница, которая не знала, что им предстоит: вроде Хана с его близкими теперь защищать не от кого. За него сами Высшие Силы вступились. Однако не надумали бы эти же Силы призвать Вольницу к ответу за давнюю осаду Белой Горы?

— Негоже возлюбленным Детям на мёрзлой земле валяться. Подождите немного, от нашего Тепла скоро лес и земля прогреются, тогда и приляжете, кто устал или мёда лишнего потребил.

Дети спешно вскакивали с земли, торопливо отряхиваясь от прошлогодней травы, листьев и иголок. Они были совсем смущены: грозные Родители не грозят и не сердятся. Они шутят!!!

— Люди в красных одеждах! Вы не склонили головы при Нашем появлении. Вы знаете свою вину и готовы принять кару?

— Вина наша не перед Вами, господа Духи. Воевать мы шли по воле своих Правителей. Воевали честно. И товарищей наших немало полегло у подножья Белой Горы. Виновен я один перед Фирузом и Лилией за горькие века, ими прожитые. Перед Вами вину не признаём! А в иных делах отчёт дадим, но не Вам при всём уважении: Вера у нас иная, Вам мы не подсудны. — За всех чётко ответил Ерофей.

— Смелый Старик. Смелые и честные люди. Смелостью Вашей и оправдание заслужили. Не добраться бы Хану Фирузу до своих владений, не будь вашей помощи. Не суд заслужили, награду. Просите!

— От награды законной служивый человек отказываться не будет, — молвил Ерофей.

— Золота вам, честные воины, дадим. Сколько ваша странная белая ладья поднять сможет. Вы же за золотом на Белую Гору рвались!

Опять слово за Атаманом. Такая его участь, за всю дружину в ответе быть:

— Благодарствуем. Золотом не интересуемся.

— Чего же просить будете?

— Знаем, что есть Сила, способная мёртвого живым сделать. Наша нынешняя госпожа вот и сама воскресла, и от одного из дружинников смерть отвела. Просим наших павших к жизни вернуть. Другой платы не примем!

— Куда бедным Невидимым Духам деваться? Должниками быть не привыкли. Сами милости раздаём, а тут задолжали.

Может, показалось людям, но многие утверждали, что слышали за светящимся куполом сдерживаемый смех.

— Супруга Великого Хана, что скажешь?

— Невидимые! Горько мне видеть бездыханные тела смерть за нас принявших. Тяжко смотреть на страдания верных воинов и защитников наших, потерявших в бою за нас своих товарищей. Старые обиды давно забыли. Была бы в силах — всем бы жизнь вернула!

— Сила твоя и так невиданна для человека, даже бессмертного. Воскресила одного — считай, сделала свою часть работы. Дай нам немного потрудиться.

Трепет объял собравшихся на Праздничной Поляне. Раненые бойцы, уже сноровисто поправляли свои кафтаны и спешили помочь подняться с земли своим недавно ещё числившимся среди погибших товарищам.

— Кафтаны! Работу принимаете? — Раздалось из-за Огненной Завесы.

— Век благодарны будем!

— Рады были быть полезными. — Купол даже слегка надулся от неудержимого смеха Небожителей.

А далее смеялись все. Громче всех воскресшие и бывшие раненые.

— Вам-то смех: вы, господа Духи — бессмертные. А нам, смертным, каково? Гогочут тут! — Ерофей пригрозил куполу.

Смех на секунду замер. Атаман и сам, поняв, что зарвался, так и стоял с назидательно воздетым перстом.

Камни с неба не посыпались. Огонь никого не спалил. Ерофей махнул рукой и тоже включился в общее веселье.

***

Из лесу вышли новые гости. Числом четверо. Веселье умолкло. Чего ждать от новых людей? Пригляделись, не все там люди. А при них сам Дух Могучей Реки.

В одном из людей подданные мгновенно опознали своего без вести пропавшего Великого Хана Тогизбея. Второй был неизвестен лесной общественности. Старался держаться независимо.

— Приветствую Вас, Небесные Родичи! В срок ли мы явились?

— В срок, Речной Родич! А где же наш Родич Подземный?

— Гм-Гм-Кхе! — Дух Земли избавился от своей вечной глиняной жвачки и прочистил горло:

— Чего звали? Зачем старика тревожите, Родичи?

— Рады видеть тебя, Подземный Родич! А помнишь, лет триста тому, а может два по триста, опростоволосились мы всем нашим обществом: золото Небесных Родичей наших не совсем ладно путешествовать отправили? — спросил Подземного Дух Могучей Реки.

— Припоминаю. Там ещё Отец Солнце чего-то напортачил!

— С тобой, Родич на пару!

— Не отрекаюсь, немного запутался.

— А целое Племя наших Детей, вместо обещанного скорого возвращения на Белую Гору на много веков в тайге остались! — Довели до сведения Родственника Небесные.

— Эка невидаль, веков! Вот на десяток тысячелетий — это да!

— Напомнить осмелимся, уважаемый Родственник: люди смертны … как правило. — Давай исправлять.