Важно, что регулирование осуществляется в рамках парадигмы «один мир – один интернет». При таком подходе вообще невозможны какие-либо привычные в военном праве межгосударственные соглашения. Дело в том, что ICANN отрицает право государств так или иначе регулировать, а значит, и нести ответственность за тот или иной сегмент интернета. Таким образом, имеет место парадокс. Де факто интернет и другие сети имеют наднациональный характер, а боевые действия в киберпространстве ведутся в отношении конкретных национальных государств и их структур. В рамках сложившейся ситуации, никакие юридические, и шире – согласительные механизмы профилактики и предотвращения кибервойн просто не могут действовать.

Таким образом, приведенные характерные черты кибервойн позволяют сделать вывод об их уникальности относительно всех других типов военных действий. Эти же свойства делают кибервойны особо опасными, легко развязываемыми и трудно урегулируемыми.

Тенденции технологического развития, темпы и противоречивость мировой динамики являются дополнительными дестабилизирующими факторами. Эти факторы повышают вероятность, расширяют масштабы и увеличивают разрушительную мощь применения кибероружия.

Экспоненциально растет интернет вещей. Уже сегодня он включает в себя не только бытовую технику и даже предметы гардероба, но и «умные» дома, кварталы и города, где практически все сети и предметы имеют встроенные, либо удаленные системы автоматизированного контроля и управления, подключенные к интернету. Сегодня большинство IP адресов принадлежат не пользовательским и корпоративным устройствам и сетям, а также Интернет-ресурсам, а промышленным, инфраструктурным объектам, а также системам управления вещами и сетями, буквально окружающими современного горожанина. Согласно данным компании Cisco, уже в настоящее время на интернет вещей приходится 10 млрд. IP адресов, а в 2020 г. число таких адресов возрастет не менее чем до 50 млрд.

По оценкам ведущей аналитической компании Neilsen, уже сегодня интернет вещей берет на себя более 70 % интернет-трафика. По сути, всеобщая интернетизация вещной среды, окружающей человека, как на производстве, так и в быту крайне обостряет проблему информационной безопасности, поскольку многократно увеличивает количество взаимодействующих сетей. В условиях, когда даже крупнейшие государственные сети практически ежемесячно оказываются жертвами хакеров, ожидать, что будет обеспечена должная защита всех компонентов интернета вещей, было бы утопией. По данным компании Symantec, производителя линейки программ Norton, в настоящее время не более 3 % вещей, имеющих выход в интернет, имеют хотя бы минимально допустимый уровень информационной безопасности. Для боевых программ интернет вещей является едва ли не самым уязвимым сегментом электронных коммуникаций.

Буквально на наших глазах, вслед за интернетом вещей появился так называемый «бодинет». Он включает в себя миниатюрные электронные устройства, используемые в диагностических, лечебных целях, а также во все ширящихся системах прямого интерфейса компьютер-человек. Первой ласточкой такого рода интеграции являются уже поступившие в продажу так называемые очки Google Glass. По оценкам экспертов, в течение ближайших двух-трех лет успехи нанотехнологий позволят создать массовые продукты на основе контактных линз, имплантированных контрольных чипов для людей с хроническими заболеваниями и т. п. Уже в этом году только в Соединенных Штатах будет продано более 12 млн. индивидуальных медицинских приборов, приспособлений и имплантатов, подключенных к интернету. Как правило, такие системы имеют единые пункты контроля и управления в компаниях-изготовителях. Причем, взаимодействие между микроустройствами на теле, либо в теле человека и управляющим центром опять же осуществляется по интернет-линиям. Это не фантастика. В этом году в Соединенных Штатах уже вынесен приговор, связанный с убийством посредством отключения кардиостимулятора, параметры работы которого контролировались через интернет. Развитие бодинета, несомненно, открывает новые горизонты, прежде всего, для кибертерроризма и специальных операций в ходе кибервойн.

Невиданные ранее чрезвычайно благоприятные для применения кибервооружений, кибертерроризма и кибершпионажа возможности открывает уже совершившийся переход к множественности подключений к общедоступным и внутренним сетям с одного устройства. До взрывного роста мобильного интернета с практически полным охватом населения развитых стран мира такими устройствами, как планшетники, смартфоны и т. п., была возможность решать проблему информационной безопасности за счет размежевания общедоступных и внутренних сетей аппаратным способом. Грубо говоря, одни компьютеры предназначались для дома или работы в открытых сетях, а другие, не связанные с интернетом компьютеры, функционировали в составе закрытых, высокозащищенных сетей. На сегодняшний день имеются уже не сотни, а тысячи примеров, когда несмотря на все увещевания специалистов по информационной безопасности, работники самого разного ранга, как в государственном (в том числе военном) секторе, так и в частных компаниях используют одни и те же мобильные устройства для работы со множеством сетей, и в первую очередь с общедоступным интернетом.

Свою лепту в создание дополнительных угроз вносит и активное развитие облачных вычислений. Облачные вычисления делают доступными для бизнеса, государственных структур наиболее дорогостоящие и сложные программные продукты, обеспечивают значительную экономию на развертывании аппаратной и программной частей IT инфраструктуры, содержании высококвалифицированных системных администраторов и т. п. Но их экономические достоинства могут обернуться существенными проблемами в сфере информационной безопасности. Облачные технологии априори предусматривают, особенно в корпоративном секторе, наличие множественности пользователей облака и распределение ответственности за информационную безопасность между организацией-собственником облачной платформы, интернет-провайдером и организацией-пользователем. А любая распределенная ответственность означает ее размывание, а значит появление слепых пятен и зон информационной опасности. Кроме того, экономия достигается за счет резкого снижения уровня компьютерной квалификации для персонала организаций-пользователей облачных платформ. Редко в какой из таких организаций имеются специальные офицеры по информационной безопасности и соответственно системы защиты от разнообразных киберугроз.

Нельзя не выделить как отдельный, сильнодействующий фактор угрозы, кластерный характер происходящей на наших глазах технологической революции. Информационные технологии с коммуницированием как по закрытым, так и по общедоступным сетям, де-факто стали обязательным компонентом таких решающих для мировой экономики направлений, как робототехника, 3D печать, биотехнологии. Со стремительным удешевлением этих технологий, их все расширяющемся распространением, превращением в основу постиндустриальной промышленной революции, интернет становится буквально вездесущим в производственной и экономической жизни.

Особые риски создает теснейшая интеграция информационных и биотехнологий. Удешевление за последние пять лет примерно в семь раз оборудования для сложных биотехнологических процессов, включая генную, иммунную инженерию и т. п., вместе с широко распространившейся практикой коллективного распределенного использования этого оборудования, делает самые сложные биопроизводства и биоконструирование доступным не только для крупных корпораций, но и для самых маленьких компаний, неформальных групп и отдельных лиц. Такая ситуация не только удешевляет и расширяет сферу применения биотехнологий, но и открывает невиданные ранее возможности для создания кибербиооружия и использования его не только государственными структурами, но и различного рода террористическими группами, а также маньяками-одиночками.

Кибервойны впервые за долгий период истории дают весомые шансы более слабым, менее технологически развитым государствам и наднациональным силам одержать победу в жестком противоборстве с гораздо более могущественными странами, обладающими превосходящим военным, политическим, экономическим и научно-техническим потенциалом.