С другой стороны, Фрейд хотел избежать критики со стороны научного сообщества, а Юнг – нееврей и приверженец психоанализа – играл важную роль в деле широкого признания нового учения. Как видно из уравнений, представленных в табл. 1.1, колебание в сторону решения по-прежнему принимать взгляды Юнга уменьшило бы психологическую дистанцию до последствий этого решения, что привело бы к увеличению болезненности реакции на юнговский «уклонизм». Таким образом, если бы Фрейд начал двигаться в эту сторону, то немедленно отступил бы, ибо первая возможность стала бы неприятнее второй ((10 х (-5))/5 = = -50/5 = -10). Если же Фрейд предпочел бы поправить Юнга или даже исключить его из психоаналитической ассоциации, то на психологическую авансцену вышла бы проблема отвержения со стороны научного сообщества. И снова повторилась бы ситуация отступления, «разрыва» психологической дистанции от наиболее неприятного на данный момент времени варианта действия. Таким образом, Фрейд колебался между двумя одинаково неприятными решениями, по очереди избегая обеих возможностей действия. Действительно, прошло несколько лет, прежде чем он смог окончательно разрешить этот конфликт. Как отметил Левин, конфликты типа «избегание – избегание» становятся серьезными только в тех случаях, когда захваченный ими человек не может отказаться от выбора в пользу одного из вариантов решения, просто выйдя из поля конфликта. Фрейд не мог «уйти от конфликта», потому что он должен был либо безусловно принять Юнга, либо полностью отвергнуть концепцию последнего.

Конфликт типа «приближение – избегание» также обладает специфическими характеристиками. В качестве примера рассмотрим ситуацию, в которой Фрейд должен был сделать выбор между следующими вариантами действия: а) открыто сказать правду о сексуальной этиологии невроза Доры или б) избежать осуждения со стороны своего учителя Йозефа Брейера – осуждения, которое неизбежно последовало бы после опубликования результатов анализа Доры. Данный конфликт также является серьезным только тогда, когда оба его аспекта (приближения и избегания) относятся к одному и тому же действию или к одной и той же цели. Если речь идет о двух разных целях, то индивидуум может просто отказаться от негативной цели и сконцентрироваться на достижении позитивной. Однако в рассматриваемом нами случае речь идет лишь об одном действии: опубликовании случая Доры. Это действие удовлетворило бы научные потребности Фрейда (мотив приближения), но повлекло бы за собой неудовольствие Брейера, которое, в конечном счете, оказалось менее значимым, нежели позитивное стремление рассказать правду о сексуальных причинах невроза Доры.

Другие исследователи показали: в ситуации, когда цель, вызывающая описываемый конфликт, становится достижима, тенденция избежать ее негативного аспекта увеличивается с большей силой и скоростью, чем тенденция приблизить ее позитивную составляющую. На рис. 1.1 вы можете увидеть различия между графиками функций приближения и избегания. В ходе оригинального исследования, результаты которого отражают эту разницу, Дж. С. Браун (Brown, 1948) «запрягал» некоторое количество белых крыс и оценивал настойчивость, с которой они двигались к пище, несмотря на владеющий ими страх. Анализ различий в графиках позволяет нам сделать очевидный вывод: если индивидуум с огромной силой стремится к достижению определенной цели, то страх может остановить его лишь на самой «границе успеха», в то время как при слабом стремлении к достижению индивидуум сдается уже в начале пути. Приведем пример. Если некий мужчина продолжает испытывать сильную привязанность к отвергнувшей его женщине, то он делает все, чтобы быть рядом с ней; однако, оказавшись в ее присутствии, отступает, пораженный страхом. Его страх будет намного сильнее, чем если бы он был менее привязан к ней, вследствие чего страх помешал ему приблизиться к объекту привязанности на близкую психологическую дистанцию.

Миллер (Miller, 1951) так комментирует рис. 1.1:

…До точки пересечения графиков приближения и избегания сила приближения превышает силу избегания. Таким образом, индивидуум продолжает добиваться достижения своей цели. Но если он пересекает линию, проходящую через точку пересечения и перпендикулярную оси абсцисс, то его стремление к избеганию становится сильнее: индивидуум останавливается и поворачивает назад. Чем сильнее стремление к достижению цели, тем выше проходит вся «линия приближения», и, соответственно, чем ближе к цели располагается точка пересечения графиков, тем дальше успевает продвинуться индивидуум. Кроме того, это означает и увеличение силы испытываемого индивидуумом страха, прямо пропорциональной высоте «линии избегания».

Эти умозаключения относятся только к анализу пересечений графиков линейных функций. Графики функций рассматриваются в виде прямых линий исключительно ради упрощения репрезентации материала. Аналогичные выводы можно сделать на основе исследования любых последовательно опускающихся кривых приближения и избегания (если, конечно, угол подъема кривой избегания относительно оси абсцисс всегда будет превышать угол подъема кривой приближения).

Рис.1.1. Графическая репрезентация конфликта типа «приближение – избегание» и эффекта увеличения силы мотивации достижения (Miller, 1951)

Пример пережитого Фрейдом конфликта «приближения – избегания» (табл. 1.1) иллюстрирует другой вывод, сделанный на основе анализа рис. 1.1. Если бы Фрейд с одинаковой силой хотел и добиться своей цели, и избежать нежелательных последствий данного шага, то он никогда бы не опубликовал случай Доры, ведь, взяв в руки перо, он сразу же чувствовал тревогу по поводу реакции Брейера – тревогу, растущую быстрее, нежели позитивное желание рассказать правду о Доре.

Левин и его ученики стремились также понять, что происходит с прерванным движением к цели, ведь неосуществленное намерение, судя по всему, продолжает влиять на поведение. Например, Левин заметил, что если он собирался написать письмо, то оно продолжало оставаться у него «в голове» (причем даже во время выполнения других задач) до тех пор, пока он не опускал его в почтовый ящик. Ученица Левина, Б. В. Зейгарник (Zeigarnik, 1927), доказала, что те действия, которые не могут быть доведены до конца, обычно запоминаются лучше, нежели успешно завершенные действия.

Другие исследователи пытались ответить на вопрос о том, что происходит при невозможности осуществить нереализованное намерение. В этом случае существуют два варианта развития событий: а) индивидуум выбирает другой способ удовлетворения соответствующей потребности и б) если такой способ невозможно найти, индивидуум испытывает фрустрацию и демонстрирует дезорганизованное или регрессивное поведение. Например, в ходе одного из исследований детям показывали привлекательную игрушку, которую затем накрывали массивным колпаком с прикрепленной наверху ручкой. Детям явно хотелось добраться до игрушки, и они пытались поднять тяжелый колпак. В случае неудачи они нередко начинали выражать недовольство: или садились и начинали плакать, или впадали в прострацию. Другими словами, они регрессировали к дезадаптивным формам поведения. Если детям предлагались другие игрушки, то они могли удовольствоваться заменой. Исследователи проделали большую работу по выяснению условий, при которых не осуществившие своего намерения дети склонны соглашаться на замену привлекательного объекта, регрессировать или прибегать к другим (помимо регрессии) формам дезадаптивного поведения (например, проявлять агрессию).

Самым ценным из исследований, проведенных группой Левина, вероятно, является работа, посвященная измерению уровня притязаний (Lewin, Dembo, Festinger & Sears, 1944). Другими словами, Левин и его ученики старались понять, каким образом процессы, сопряженные с сознательной постановкой целей, влияют на человеческое поведение. В рамках соответствующих экспериментов испытуемым обычно давалось задание, на выполнение которого отводилось ограниченное время. Скажем, испытуемым предлагалось за пять минут решить несколько арифметических задач. В конце отведенного на решение задач времени испытуемые подсчитывали количество правильно решенных ими задач (или же эта информация предоставлялась им экспериментатором). Затем их спрашивали, сколько задач они собираются правильно решить при следующей попытке. (Формулировки данного вопроса могли быть совершенно разными: «Сколько задач вы попробуете решить?», «Сколько задач вы надеетесь решить?», «Каким минимальным количеством решенных задач вы будете удовлетворены?» и т. д.) После этого начиналась следующая «пятиминутка». По ее завершении испытуемые сверяли свои действительные результаты с поставленными перед собой целями и определяли новые цели для новой попытки.