- Мне не страшны твои пророчества! - вскричал Астианакс. - Может быть, ты греческий шпион и пытаешься спасти свое проклятое племя от моей Святой Мести?! Нос у тебя подходящий для грека... Убирайся, ахейская собака, с глаз моих! Не то на собственной шее испытаешь свое пророчество, когда я сброшу тебя вниз с этой Башни!

   Человек в черном плаще отрицательно покачал головой с накинутым на нее капюшоном, достал откуда-то некий продолговатый предмет с круглым застекленным окошечком, которое тут же вспыхнуло рубиновым светом, вроде бы тусклым, но, ударив по глазам, ослеплял. Судя по всему, это был фонарь, но не простой, а, вероятно, волшебный. Фонарь давал свет, пусть не яркий (потому что светило солнце), но пламени почему-то видно не было. Толстый кроваво-красный луч, вырывался из окошечка, упираясь в грудь Троянскому принцу, и тот неожиданно почувствовал, что его коснулось нечто материальное. Это была сила, преодолеть которую было невозможно.

   Астианакс отступил на шаг, чтобы с разгона усилить давление на невидимую преграду и вдруг с ужасом ощутил, как подошвы его ног больше не касаются каменных плит пола, а сами плиты медленно удалялись. Незнакомец, очевидно, не прилагая никаких усилий, кроме колдовства, не спеша поднимал луч фонаря кверху. И на конце этого луча, как жук на игле, висел Астианакс. Черный человек забавлялся. Видно было, что ему ничего не стоит сбросить вниз жертву своих забав, но он почему-то медлил, очевидно, чтобы продлить удовольствие. Астианакс висел уже на высоте человеческого роста и чувствовал, как захватывает дух, как меркнет сознание.

   - Жаль, что у меня нет санкции на твое убийство, - сказал черный человек, - Пока нет. Но предупреждение остается в силе. Боги слов на ветер не бросают.

   Астианакс зарычал, как дикий зверь, прогоняя дурноту, и последним усилием выдернул меч из-за пояса. Друзья бросились на выручку. Незнакомец сразу погасил фонарь, и Астианакс, освободившись от непонятной силы, рухнул на площадку, как мешок с картофелем. Оружие принца, звеня, откатилось по плитам в сторону. Черный человек с усмешкой переступил через него и направился к лестнице. Товарищи принца и его недруг сошлись возле лестницы. Колдун направил фонарь на людей, но свет от него неожиданно приобрел другую форму - форму большого круглого и прозрачно-розоватого щита. Узоры щита, напоминавшие молнии, были словно всамделишные, мерно и беззвучно сновали они по плоскости, змеились, ветвились, пропадали и вновь возникали, и чувствовалась в них угроза и скрытая мощь.

   Доблестный Элмей, игнорируя колдовство, пнул ногой нижний край "щита" так, что из него посыпались искры, а сверху рубанул его мечом. Незнакомец, нимало не пострадав, захохотал и, пройдя мимо, стал спускаться по лестнице. Зато пострадал и, вероятно серьезно, Элмей. Он тоже выронил меч и, с перекошенным лицом, рухнул рядом со своим предводителем. Остроглазый Алкет натянул тугой лук и пустил звонкую стрелу в удаляющуюся спину незнакомца. К сожалению, с тем же результатом. Оружие смертных беззвучно отскакивало от чудесного щита, как от неприступной крепостной стены. Сражение было с позором проиграно.

   Тем временем Сапа и двое верных рабов из свиты помогли Астианаксу подняться. Другие занялись Элмеем. Он мог стоять только на одной левой ноге. Правая нога и правая рука, которыми так или иначе доблестный воин коснулся чудесного щита, почернели, потеряли чувствительность и не слушались. И вот их маленькое побитое войско бесславно и мучительно долго стало спускаться вниз.

   Сойдя с лестницы Башни и став на твердую землю, к Астианаксу сразу вернулись силы. Головокружение, тошнота, удушье - все исчезло. Видя такое чудесное исцеление патрона, друзья обрадовались. Даже Элмей, поддерживаемый с двух сторон людьми, выдавил из себя возглас одобрения. Он тоже уже почти пришел в себя, паралич оказался нестойким, рука шевелилась, и на ногу уже можно было опираться, хотя и не в полную силу. Элмей, видя, что жизнь вновь возвращается в члены его, повеселел. Зато Астианакса прожигал насквозь мучительный стыд за свою недавнюю беспомощность. Если доблестный Элмей мог не стесняться полученных увечий в стычке, то неожиданная болезнь Астианакса была до обидного позорной. Но верные друзья принца оказались на высоте. Чтобы принизить значение случившегося, сгладить конфуз и пощадить самолюбие предводителя, Алкет дипломатично напомнил, что ничего зазорного в этой болезни нет. Ведь известно, что даже титан Антей страдал от нее, когда ноги его отрывались от тела Матери-земли.

   Этот исторический пример Астианаксу понравился, и он тоже приободрился. Всегда приятно, когда тебя сравнивают с богами и полубогами. Ему бы еще Антееву мощь! Тогда держись Греция! Мысль о божественной мощи натолкнула Астианакса на дерзкую идею: хорошо бы выследить этого подлого грека и отнять у него чудо-фонарь. Имея такой фонарь, можно было потягаться с самим Антеем. Но как выследить черного человека? Трудно выследить суслику ночную сову. Как же все-таки из наблюдаемого самому превратиться в наблюдателя?

   Нужна помощь опытных в таком деле людей. И, кажется, он знает, к кому обратиться со столь щекотливым вопросом. Да, это правильное решение. Лучшая тактика защиты - нападение. И он нападет. Кто-то хочет и в самом деле сотворить из него суслика, от страха забивающегося в норку. Нет, не бывать этому! Астианакс - царского рода, сын великого Гектора, он лев! Лев нападает. Бывает, конечно, и лев прячется, но лишь для того, чтобы выследить добычу, чтобы не вспугнуть ее раньше времени, а потом - три-четыре огромных прыжка, и добыча разрывается в клочья!

   6

   Еще издали, только подходя к сыскной конторе, Астианакс и его спутники увидели своих лошадей, понуро стоящих привязанными к столбам и охраняемые стражниками. Значит, Бэл-надин-апли и вправду был великим сыщиком, коли он так быстро справился с таким непростым делом. И главное, выполнил задание точно в срок. Воистину он заслужил похвалы и щедрую награду!

   Оставив свою свиту за порогом, Астианакс один вошел в помещение, чтобы переговорить с сыщиком с глазу на глаз. Однако выполнить это оказалось делом затруднительным. В конторе было тесно от толкавшихся там заявителей, стражников и следователей. К тому же поставленные вдоль дальней стены пыточные столбы занимали порядочно места. К столбам толстыми пальмовыми веревками были привязаны пойманные разбойники, числом в три человека. Они были оголены до пояса. Судя по виду мужиков, им досталось изрядно. Морды разбиты в кровь, в скособоченных бородах и всклокоченных волосах застряла солома. Юбки на них были все в грязи, пыли и порваны, едва прикрывали пролетарское происхождение их владельцев. Ссадины на локтях и коленях говорили о том, что пойманных мужиков волокли по земле на веревках. Дознаватели, окончив дознание, прополаскивали окровавленные кнуты в бадье с водой и развешивали их на просушку и для устрашения других воров.

   Разыскав в этой вакханалии правосудия своего сыщика, Астианакс попросил его перейти в какое-нибудь тихое помещение, где можно было бы переговорить, не напрягая голосовые связки. Они прошли в смежную комнатушку, где следователи отдыхали от дел пыточных. Бэл-надин-апли выпроводил охранника, открыл сейф, достал оттуда кожаные мешки с серебром, бросил их на стол.

   - Извольте получить ваше имущество, - сказал он и с видом победителя уселся за противоположную от потерпевшего сторону стола. - Да, и не забудьте поставить свою личную печать у меня в документе.

   Астианакс погладил рукой дубленую, местами вытертую кожу мешков, притянул половину к себе. Остальные придвинул к сыщику.

   - Это слишком много за не такую уж и трудную работу, - сказал служитель правосудия.

   - Главное, что она сделана в срок. Я поражен, как это вы так быстро...

   - Потому у меня и прозвище - Быстрый, - хохотнул сыщик.