— Боже! — воскликнула Трот, заглянув Глинде через плечо. — Они сейчас схватят его! Пропал наш Пуговка!

Все столпились вокруг, стараясь увидеть хоть краешек волшебного зеркала.

— Какой ужас, какой ужас! — в отчаянии повторял Страшила.

— Вот что бывает с теми, кто теряется, — со вздохом проговорил Капитан Билл.

— Плохи его дела, — сказал Лягуш, утирая глаза шелковым фиолетовым платком.

— Но где находится это место? Может быть, Пуговку еще можно спасти? — спросил Счастливчик Оджо.

— Если бы знать, где оно, мы бы, может, его и спасли, — ответил старый Волшебник, — но это дерево ничем не отличается от других, и совершенно непонятно, далеко оно или близко.

— Посмотрите на Глинду! — воскликнула Бетси.

Передав зеркальце Волшебнику, Глинда отошла в сторону, вытянула руки вперед и стала делать непонятные пассы, одновременно произнося нараспев тихим голосом магические заклинания. Почти все путешественники с волнением следили за Глиндой, и постепенно в их душе отчаяние уступало место надежде, что, быть может, великой Волшебнице и вправду удастся спасти их пропавшего друга. Волшебник Изумрудного Города тем временем следил за тем, что происходило в зеркале, а Трот, Страшила и Косматый заглядывали ему через плечо.

То, что представилось их взору, удивило их еще больше, чем поведение Глинды. Тигр уже совсем было прыгнул на спящего мальчика, но внезапно потерял способность двигаться и плашмя улегся на землю. Серый волк, казалось, не мог оторвать ноги от земли. Он пытался отлепить сначала одну ногу, потом Крутую, но они словно приросли к тому месту, где он стоял. Волк яростно рычал и выл. Разумеется, ни рычание, ни вой не доносились до путешественников. Они только видели, как волк разевает пасть и как шевелится его красный язык.

Между тем злобный рык разбудил Пуговку, который безмятежно спал всего в нескольких шагах от волка.

Мальчик приподнялся и поглядел сначала на тигра, потом на волка. По его лицу было видно, что сначала он сильно испугался, но, увидев, что ни тот ни другой зверь не могут сдвинуться с места, Пуговка встал и начал с любопытством их разглядывать. По лицу его бродила озорная улыбка. Он подошел к тигру и пнул его ногой в голову, потом подобрал упавшую ветку и как следует отхлестал ею волка. Оба зверя пришли в бешенство от такого обращения, но сделать ничего не могли.

Пуговка бросил свою палку и, засунув руки в карманы, беззаботно зашагал прочь.

— Теперь пусть Стеклянный Кот отправляется его искать, — сказала Глинда. — Он где-то там, — продолжала она, указывая рукой в нужном направлении, — но не знаю, насколько далеко отсюда. Беги быстрее и как можно скорее приведи его обратно к нам.

Стеклянный Кот терпеть не мог, когда ему приказывают, но он побаивался великой Волшебницы, поэтому не успела Глинда договорить, как прозрачное животное понеслось во всю прыть и вскоре исчезло из виду.

Волшебник отдал зеркало обратно Глинде. Изображение постепенно тускнело, и леса уже почти не было видно. В ожидании Пуговки некоторые из путешественников присели отдохнуть. Вскоре он появился из-за деревьев и, приблизившись к своим спутникам, недовольным голосом произнес:

— Больше никогда не посылайте за мной Стеклянного Кота. Он на редкость нелюбезен. Мы, конечно, и так все знаем, что ему не хватает воспитания, но сегодня он меня попросту оскорбил.

Глинда сурово взглянула на Пуговку.

— Ты причинил всем нам массу неприятностей и тревог, — сказала она. — Если бы не мои чары, тебя бы уже не было в живых. Впредь я запрещаю тебе теряться.

— Конечно-конечно, — ответил мальчик, — если я еще раз потеряюсь, то не по своей вине. Да и в этот раз виноват был не я.

Пришло время рассказать, что же случилось с Эрвиком и тремя другими Скизерами, которые продолжали плыть в железной лодке. Куоха бросила их на произвол судьбы, когда предводитель Плоскоголовых Вер-дикт превратил ее в Алмазного Лебедя.

Все четверо Скизеров были молоды, Эрвик был их командиром. Куоха взяла их с собой, думая, что они ей понадобятся, когда с помощью серебряной веревки она захватит в плен предводителя Плоскоголовых. Скизеры ничего не знали о магических приемах, приводивших в движение подводную лодку, и потому брошенные Куохой посередине озера оказались в полной растерянности. Они не могли ни заставить подводную лодку уйти обратно под воду, ни вернуться на затопленный остров. Лодка не имела ни парусов, ни весел. И даже якоря в ней не было, так что она просто дрейфовала по поверхности озера.

Куоха в обличье Алмазного Лебедя и думать забыла о своем народе. Тщеславная птица продолжала плыть к противоположному берегу, не обращая никакого внимания на призывы и мольбы Эрвика и его спутников. Им ничего не оставалось, кроме как сидеть в лодке и терпеливо ждать, пока кто-нибудь не придет им на выручку.

Плоскоголовые отказались их спасать и ушли назад на свою гору. Все Скизеры оказались взаперти под Большим Куполом и не могли ничего предпринять даже для облегчения собственного положения. С наступлением вечера Скизеры увидели, что Алмазный Лебедь выбрался на песчаный берег озера, отряхнул усыпанные алмазами перышки и исчез среди зарослей кустарника, видимо, ища место для ночлега.

— Я есть хочу, — сказал Эрвик.

— А я замерз, — сказал другой Скизер.

— А я устал, — сказал третий.

— А я боюсь, — сказал четвертый.

Впрочем, жалобы делу не помогали. Наступила ночь, взошла луна, поверхность озера заблестела серебром.

— Спите, — сказал Эрвик своим товарищам. — Я останусь на страже и буду вести наблюдение, вдруг кто-нибудь неожиданно придет к нам на помощь.

Скизеры улеглись на дно лодки и вскоре уже крепко спали.

Эрвик бодрствовал. Он расположился на носу лодки, свесившись вниз, лицом почти касаясь воды, сверкавшей в лунном свете. В полудреме он перебирал в голове удивительные события минувшего дня и размышлял об участи узников, оставшихся под Большим Куполом.

Внезапно из воды показалась крошечная золотая рыбка. Она высунула голову совсем рядом с Эрвиком. Возле золотой рыбки появилась серебряная, а в следующий миг к ним присоединилась и бронзовая. Все три рыбки выстроились в ряд. Их круглые блестящие глаза уставились на изумленного Скизера.

— Мы — Феи-Кудесницы. Злая Куоха предала и заколдовала нас, — сказала золотая рыбка тихим мелодичным голосом. В ночной тишине ее слова прозвучали очень отчетливо.

— Мне известно о предательском поступке нашей королевы, — отозвался Эрвик, — и я глубоко сочувствую вам в вашей беде. Вы с тех пор всегда живете в озере?

— Да, — отвечали рыбки.

— Я надеюсь, что вы в добром здравии и что вам здесь уютно, — запинаясь, пробормотал Эрвик, не ведая, что говорить дальше.

— Мы всегда знали, что Куохе уготована такая участь. Что ж, она вполне ее заслужила, — заявила бронзовая рыбка. — Мы долго ждали этого момента. Если ты обещаешь помогать нам, если ты будешь честен и верен долгу, ты поможешь нам обрести наш истинный облик, спасешься сам и спасешь свой народ от грозящих бед.

— Что ж, — отвечал Эрвик, — вы можете на меня положиться, я сделаю все, что в моих силах. Но я хочу, чтобы вы знали: я не волшебник, и колдовать я не умею.

— Все, что от тебя требуется, это выполнять наши распоряжения, — сказала серебряная рыбка. — Мы знаем, что ты благородный человек и служил Куохе не по своей воле, а только чтобы избежать ее гнева. Если ты будешь слушаться нас, все будет хорошо.

— Клянусь! — воскликнул юноша. — Скажите, с чего мне начать.

— На дне лодки лежит серебряная веревка, которая выпала из рук Куохи, когда она превратилась в Лебедя, — сказала золотая рыбка. — Привяжи один конец к носу лодки, а другой брось нам в воду. Втроем мы сумеем дотащить лодку до берега.

Эрвик хоть и сомневался, что три небольшие рыбки сумеют сдвинуть с места такую тяжелую лодку, но сделал, как ему было ведено. Рыбки ртом ухватили веревку и поплыли к ближайшему берегу, к тому самому месту, где находились Плоскоголовые в момент своего торжества над Куохой. Как ни старались рыбки, поначалу лодка стояла неподвижно. Но через некоторое время их усилия дали результат. Лодка очень медленно стала продвигаться к берегу, постепенно набирая скорость. Примерно в двух метрах от песчаной отмели рыбки выпустили веревку изо рта и отплыли в сторону, а лодка, двигаясь по инерции, приблизилась к берегу и ткнулась носом в песок.