Преследователь был близко. Уже не требовалось чутье, неведомые чувства, родственные пророческому дару, но достаточно было просто услышать, как смолкли лесные шумы в недавно оставленном подлеске. Тот, кто шел за ним, затаился и ждал, что предпримет Эрик.
А Эрик... Эрик вдруг задумался над тем, есть ли теперь смысл продолжать путь. Ведь Верховный прорицатель его отпустил? Отпустил, в некотором роде. Более того, напутствовал и велел с пути не сворачивать. Но почему он опять должен слушаться своего всемогущего и всеведущего тестя? Этот путь через горы, где обитают боги, был исключительно опасен, даже если ему удасться перебраться на другую сторону ущелья. Стоит ли им следовать? Есть ли смысл рисковать теперь, ведь можно повернуть на запад и попасть в Сиккарту обычным путем. Его что, кто-то преследует?... Впрочем, таки преследует.
Эрик чувствовал, что вчерашний разброд в голове не прошел даром. Он уже не был прежним собой, как и обещал ему Уивер ЭахТислари. Уже изменился, только пока не понял - куда.
-Я пойду вперед, потому что сам так хочу, - громко заявил он окружающему миру и, плотно зажмурившись, шагнул с тропы в пропасть.
Ничего не случилось. Догадка Эрика оказалась верной: магия. Та же самая древняя эльфийская магия, которая тысячелетьями поддерживала иллюзорные стены замка Скассл, здесь, на пороге южных гор Эггора, делала невидимым мост, а вместо него предъявляла глазу обломки. Обломки, над которыми не властно время.
Странно, почему Равераэх ЭахАлмери в своих 'Артефактах Эльфов' ни словом не обмолвился об этом месте. Неужели даже тогда, на рассвете Риммарави, местные ардены были настолько нелюбопытны? Или так покорно подчинялись запрету богов? А кто же тогда ходит тропой в запретные земли?
Так, не раскрывая глаз, он и перешел через ущелье. Ступив на берег, глаза открыл и быстро подошел к груде камней. Это была гробница; на одном из камней чья-то искусная рука вырезала имя.
Эрик вздрогнул. Если верить надписи, здесь лежал предыдущий Верховный прорицатель Круга прорицателей Эггора. Автор пророчества, изменившего жизнь народа арденов и превратившего их в слуг миакрингов. Единственный, кто, возможно, видел будущее дальше тех дней, в которые довелось жить Эрику. Кто видел надежду и некую возможность для арденов.
Дегарт ЭахТислари.
Он не знал, сколько простоял так над местом, где было погребено тело прорицателя.
Они когда-то даже встречались - Эрик был еще молодой и восторженный. Дегарт, в те дни уже древний, как история, посмотрел на юношу, представленного ему как 'князь Эриох ЭахВеррел', улыбнулся и сказал: 'Будущий наследник Ровенда'. Больше они не виделись, спустя несколько лет Эрик, уже служивший прапрадеду Дигбрана, узнал о смерти великого прорицателя. Подробностями он не интересовался: Дегарт умер в возрасте трехсот тридцати трех лет, в глубокой старости. Но... кто-то же знал, где и почему умер прорицатель. И почему вместо традиционного погребального костра ему воздвигли каменную гробницу, да еще в таком месте.
Он наконец оторвал взгляд от камня с надписью и осмотрелся по сторонам. Место, где он оказался, ничем не отличалось от покинутого им берега. Скалы, деревья, тропа, река внизу... он вскрикнул и схватился за камень, чтобы не упасть. Глаза Эрика расширились от ужаса, ему хотелось бежать, но он не мог ни сдвинуться с места, ни оторвать взгляд от того, что видел.
Там, где раньше на дне ущелья торчали прямые углы камней обвалившегося моста, теперь их не было. Вода обрушивалась ровными струями водопада вниз, в темно-зеленое озерце строгой овальной формы, из которого такими же ровными потоками сбегала дальше, устремляясь каскадом к близкому океану. Озерце окаймлял ровный каменный край, а в центре крутился водоворот.
'...мы должны склонить голову. Сдаться. Смирить гордыню. Иначе нас ждет закат и неизбежная гибель... омоложение, так сказать. Ардены станут младше и смешаются с завоевателями, а следующее Завоевание, что грядет еще через три столетья, сотрет самую память о нас. Так же, в смирении, у нас есть ничтожная возможность - такая же, какая есть у любого живого существа, пока бьется его сердце...'
Голос говорил в его голове, говорил языком пророчества. И языком прорицателя. Он боялся предположить, кому могли принадлежать эти слова, и что именно за пророчество он слышал.
Ему вообще еще никогда не было так страшно. А взгляд его словно прикипел к чаше на дне ущелья, к темно-зеленой воде, глубокой бездне с водоворотом.
'Представь себе: нет никакой чаши! Нет!'
Не помогало.
-Я не вижу, какая возможность нас ждет... не хочу видеть. Отказываюсь. Мы поступим так, как я сказал, и тогда у нас будет еще три столетья. За это время вырастет кто-то другой, кому по зубам такие задачи. У него... у них будет шанс. Но избави Лайта нас от того, что им доведется пережить.
Только когда камень под его рукой вдруг подался, Эрик понял, что слова уже звучат не у него в голове, но в воздухе, звучат голосом Дегарта ЭахТислари, который, услышав лишь однажды, он вспомнил теперь, век спустя. Он отшатнулся в сторону, еле удержавшись на ногах. Голос стих. На мгновенье над ущельем повисла мертвая тишина.
А потом за спиной Эрика хрустнула ветка, и послышался негромкий смешок.
-Сме-ертный... - протяжно проговорило нечто за спиной. - ты на что надеешься?
Выдержка Эрику отказала. Забыв обо всем, забыв о собственной гордости, о своих предках, что создавали империи и повергали богов, последний потомок Ровенда Великого бросился бежать. Паника его была столь велика, что Эрик забыл закрыть глаза на невидимом мосту. Впрочем, он и так не видел, куда бежит.
И, естественно, обнаружил, что кто-то ступил на мост ему навстречу только тогда, когда сбил его с ног.
У этого кого-то был плащ с капюшоном. Из-под капюшона выбивались светлые волосы, и глядели недовольные голубые глаза. Очень знакомые глаза.
-Эрви? - удивился Эрик.
-Естественно, - проворчала Эрви, пытаясь выползти из-под Эрика. - А ты кого ожидал здесь увидеть - Несущую свет?
Эрик улыбнулся. Наваждение отступило мгновенно, так же быстро исчез страх.
И лишь на миг затуманился его взгляд, которым он смотрел на свою жену. Ему показалось, что кто-то недовольно скрежетнул зубами. Он обернулся.
Не было. Никого не было.
И чаши внизу, в ущелье - не было тоже.
Уивер ЭахТислари. Смерть.
Огромные колонны вонзались в небо обломанными клыками. Часть была обрушена свирепым варварством, но многие выстояли: слишком большая гордыня их возводила. Остался и огромный каменный трон, и в мусоре на полу, в каменной крошке и обломках иногда просвечивал розовым мрамор. За прошедшие века так и не появились в мире настолько уверенные в себе варвары, чтобы смести с лица земли то, что осталось от тронного зала императоров Ровендии.
-Мы приходим сюда век за веком, Филласт. Ты не знаешь, что мы здесь ищем?
Эльф очень колоритно смотрелся в этих руинах: высокая фигура в золотистых одеждах, древнее колонн и трона, и при этом - чужой. Наблюдатель вне времени.
-Вы ищете себя, Уивер.
-А правильное ли это место для таких поисков?
-Нет, конечно.
Между колонн выл ветер. Здесь, на севере, было значительно холоднее, чем в Арденави.
-А... где же тогда?
Эльф молчал непривычно долго. Взгляд его устремился куда-то в сторону болот, замерзших и заснеженных - но не на болота, как понял прорицатель, смотрел Прежний.
-Смотря что вы хотите найти. Но обрести себя, посещая руины прошлого, невозможно.
Прорицатель, кутаясь в теплый плащ, пробрался между завалами камня и подошел к краю зала. Здесь огромная площадка на вершине холма обрывалась вниз, без всяких перил. Внизу лежал разрушенный город, уже почти полностью заросший деревьями. Как ни крути, а шесть веков прошло с того дня, когда пал последний защитник Кайгиста. Для эсгуриев и кассорийцев те события уже давно стали легендами. Но ардены упорно считали падение Ровендии вчерашним днем, который просто оказался на редкость неудачным. Старшие севера до сих пор не могли поверить в то, что случившееся шестьсот лет назад - необратимо.
