-Ты зачем такая побитая? - вопрос был на трудноуловимом наречии Истона, но она поняла все. - Бить женщину - так поступают шакалы. Скажи мне, кто это сделал, и я проломлю ему череп. А ты нальешь мне кружку эля, ралдэн.
Ралдэн - значит дословно 'красавица из другого племени'. Так истонцы, чьи женщины порой слишком страшны даже на их собственный варварский вкус, называют красивых чужеземок. В основном после того, как похитят их откуда-нибудь.
-Не налью тебе кружку. Нет у меня эля, - ответила она на том же языке. Тему побоев она мудро решила обойти, тем более что говорить об этом ей совершенно не хотелось. Хотелось забыть.
-Ралдэн знает правильную речь?
Лорбаэн тихо усмехнулась. А на что он, спрашивается, рассчитывал, когда обратился к ней на своем тарабарском диалекте?
-Ралдэн, не жадничай. У тебя полная телега эля, - истонец уже вернулся обратно к цели своего появления возле фургона. Варварский ум четко расставлял приоритеты - поудивляться можно было и позже. - Неужели жалко налить кружку могучему воину?
И в самом деле, в фургоне были какие-то бочки. Девочка обернулась к вознице и обнаружила его отбивающимся сразу от трех всадников-алагоров - предметом спора был все тот же эль. Возница бубнил: 'не положено', и ссылался на темника Галака; всадники, ухмыляясь, грозили ему поркой и прочей дворянской немилостью.
Дессалий, с которым она разговаривала, тоже был не из безродных - об этом безошибочно говорил сплошной стальной нагрудник. У менее родовитых истонцев вставок стали в кольчугах было поменьше, а рядовые воины кланов и вовсе шли в бой пешими.
-Эль не мой, - она выразительно развела руками. - Темник Галак его хозяин. Я не могу без его ведома налить тебе кружку.
Истонец поцокал языком и кивнул, соглашаясь.
-Ралдэн, а закон знаешь, - в его голосе послышалось даже некоторое уважение. - И правильную речь знаешь. Будешь хорошей женой воину.
Не сразу, но до нее дошло, что последние слова прозвучали как вопрос. Лорбаэн не смогла сдержать улыбки.
-Четвертой? Или седьмой?
-Обижаешь, ралдэн. Второй, конечно, - он был искренне и по-детски возмущен.
К тому времени, когда Гирис превратился в коптящий холмик на горизонте, Лорбаэн узнала о своем собеседнике больше, чем ей хотелось. В частности, то, что мужчины клана Эктуден - Броганек был братом вождя клана, - не берут, в отличие от всех прочих истонцев, больше двух жен, потому как считают недостойным мужчины проявлять чрезмерное внимание к слабому полу, отвлекаясь таким образом от прочих доблестей. И вообще они - самые выдающиеся, а темнику Галаку вторая жена не нужна, потому как алагоры вторых жен не берут, и он обязательно поговорит с Галаком и выкупит у него Лорбаэн, во сколько бы ее не оценил темник, потому как он - Броганек из клана Эктуден, и он богаче любого в клане, кроме вождя, и он купит ее законным путем, раз она собственность темника, а собственность - дело святое, когда речь не идет о стадах соседнего клана...
Когда разговорчивый истонец наконец распрощался с ней, Лорбаэн обернулась и привычно уже отметила круглые глаза возницы.
-Ты понимаешь по-ихнему?
Лорбаэн лишь дернула плечами.
Когда через пару дней Галак таки подыскал ей лошадь, о начитанности и образованности 'арденской девчонки' прознал из вторых рук даже граф Гисс.
Этот тоже любил себя похвалить, особенно когда был в настроении. Настроение имело место быть ѓ- Галак наконец добыл ему целых четырех арденских женщин, и теперь граф с утра до вечера гарцевал на своем вороном впереди войска, упиваясь собственной мужественностью и осознанием сбывшейся мечты. От его хорошего настроения страдали окружающие - на них изливался радостный словесный понос, интенсивностью сравнимый с руганью базарной торговки, а занудливостью - с лекциями по этикету, которые в свое время слушала в школе Лорбаэн. Все лизоблюды и подхалимы графа в первый же день его хорошего настроения спешно ретировались во вверенные им отряды, и жертвами его болтовни оказались Лорбаэн и Галак. Темнику доставалось меньше - он часто отвлекался, ему даже не приходилось выдумывать отговорки. Галак был исправным служакой и толковым воеводой. На нем лежала вся разведка огромного войска, все фуражирование, муштра - да что перечислять? Без него армия бы развалилась - это понимали и граф, и Лорбаэн, и сам темник.
Какой-нибудь историк счел бы выпавшую ей роль невольной слушательницы неслыханной удачей. Ей пришлось из первых уст узнать историю древнего рода графов Гиссов.
-Первым в ряду моих предков стоит Марак-алагор, предания возводят его происхождение к князьям арденов, из тех, что ушли в Арденави перед Войной богов. Ко времени Марака ардены на юге Арденави одичали, и объявившийся в году 605-м в Гиссане князь Риммор нашел лишь остатки былого величия и культуры в племенах, звавших себя алагорами. Ему не составило труда завоевать Гиссану, и Марак-алагор, предводитель врагов Риммора, вынужден был смириться с судьбой и стать вассалом князя арденов...
На бурую равнину пал зеленый весенний налет. Нежно-голубое небо перечеркивали стаи птиц, возвращавшихся из Регада на север. Неуверенно выползало из лесу изголодавшееся зверье. В вышине гигантским черным нетопырем парил дракон с гор Сатлонда, тоже голодный и отощавший после зимней спячки. В стороне от дороги темник Галак жег очередную покинутую деревню. Сквозь смрад пожарища пробивался запах долгожданной весны. Смесь эта щекотала ноздри, наполняла легкие и кружила голову. Лорбаэн мысленно воспаряла над горящей землей светлым призраком мщения. В следах копыт ее лошади поднимались смятые травинки и проступала темная влага еще не просохшей местами земли, похожая на кровь. Оборачиваясь в седле, она находила в пестроте войска четырех арденок - наложниц графа. Они ехали под усиленным конвоем, со связанными за спиной руками - при захвате этого трофея Галак потерял дюжину своих людей. Лица Старших были непроницаемы, величественны даже в унижении, но девочку не обманывала эта непроницаемость. Она видела в их душах то же самое, что испытала сама. Видела и чувствовала. И даже болтливый граф раздражал ее не так сильно.
-Пять веков мои предки терпели унижения, подчиненные империи арденов. Пять веков насмешек и плевков в сторону 'младших аристократов'. Пять веков злости и ненависти, бесплодных, как кастрированный кот. Иногда я, их далекий потомок, чувствую все это унижение сквозь минувшие столетия. Ненавидя своих хозяев, они стремились обратить время вспять и вернуться к вершинам цивилизации, однажды покинутым - и тем самым продлить свой век. Это стремление живо и поныне, но никогда ни один из Гиссов не назвал себя арденом. Я горжусь этим. Мы - алагоры, и мы создадим когда-нибудь свою высокую культуру, которая затмит собой культуру арденов.
Лорбаэн не стала нарываться на неприятности, указывая графу, что насилие над женщинами к признакам высокой культуры не относится. Ей вообще было не до графа, хотя язык и чесался ляпнуть колкость. Она парила в облаках дыма и купалась в океане крови.
Граф, к сожалению, был самовлюбленным, но никак не дураком. Он быстро сообразил, что девочка не особо его и слушает.
-Сколько, по-твоему, мне лет? - в лоб спросил он.
-Тридцать, - брякнула она первое, что пришло на ум. - Тридцать пять? Ну не сорок же?
Граф засиял, как начищенный котел. Чувствовалось, что она невольно ему польстила, только еще не поняла, чем именно.
-Шестьдесят восемь. А средняя продолжительность жизни в моем роду - сто сорок лет. Никто из Младших столько не живет.
Вот это было да! Лорбаэн, конечно, знала, что долгий век Старших определяет культура, но подсознательно всю жизнь в это не верила.
-Марак-алагор не дожил до своих семидесяти. Как видишь, с тех пор многое изменилось.
И пошло, и поехало. В роду Гиссов были и живописцы, и поэты, и даже оперные певцы. Библиотеке замка Гисс завидовали университеты Аглайля и Сиагиса, отпрыски графского рода становились профессорами и академиками. На Лорбаэн вылилась бездна информации, и она уже не осмеливалась отвлечься на свои грезы. Граф извергался, как вулкан, и лучился от восхищения своими предками и, в первую очередь, своей персоной как плодом трудов многих поколений, не понимая лишь одного - его собственные поступки не позволят ему достичь ста сорока лет.
