Ночь Галдор наколдовал морозную и бесснежную. Тучи клубились где-то на склонах Звездного пика, в недосягаемой вышине, и пока к нам не приближались.

-Завтра будет большая буря, - сказал он, словно ни к кому не обращаясь. Но на стене рядом с прорицателем был только я. - Завтра - последний день весны.

-Почему к врагам не приходит помощь сверху? - я тщательно подбирал слова, чтобы не сказать чего лишнего. Опасностью быть услышанным и узнанным Элбисом я успел проникнуться основательно, да и общество мрачного, погруженного в себя прорицателя располагало к сосредоточенности.

От Галдора несло перегаром. За последние несколько дней он выпил, наверное, бочку горячего вина. Ардены поговаривали, что покойный Верховный прорицатель тоже прибегал к этому напитку, когда творил волшебство. Удивительно, что после такого количества выпитого Галдор не только стоял на ногах, но и говорил внятно.

-Можешь не осторожничать, ему не до тебя, - фыркнул он. - В крепости вас уже трое, и четвертая где-то совсем близко. Я тут в видении подслушал один разговорчик между богами, состоявшийся две-три недельки назад... одним словом, он уже тогда всех нашел. Всех, кроме тебя, нербериец. И сейчас, я думаю, он очень занят наблюдением за остальными, известными ему.

-И что он с ними сделает? Убьет?

-До сих пор ведь не убил. Странно, но тут вообще много чего странного. Эх, было бы время все это обдумать как следует, - Галдор оперся о бревна стены, вглядываясь в морозную ночь. - Мы так хотели опередить события, остановить бурю... так хотели. А буря все равно пришла, и теперь надо ее седлать и укрощать, иначе не свернуть нам ее с пути, и сметет она нас.

-Любите вы, Старшие, загадками поговорить, - усмехнулся я.

-А ты думал. Надо же нам как-то поддерживать вокруг себя ауру загадочности и непостижимости. Избави Лайта поймут Младшие, что ничего такого особенного у Старших нет, за что их следует уважать или бояться. Что тогда с нами будет?

По тону Галдора я понял, что говорит он несерьезно.

-Ты не ответил на мой вопрос.

-Почему регадцам не помогает их покровитель? - Галдор мерзко хихикнул. - А он не может, понимаешь? Только им - не может. И нам навредить неспособен по той же причине. Если он пойдет воодушевлять регадцев на битву, то воодушевимся и мы. Если станет убеждать нас, чтобы мы сложили оружие - его вояки тоже свои копья побросают. Это ж голос, пойми, его все слышат. Вчера он был далеко от нас, только ты со скалы его и расслышал, и то еле-еле. А здесь так не получится.

-Почему же тогда он не может убедить нас просто перейти на его сторону? Это не навредит регадцам никак.

-Просто? - удивился мой собеседник. - Ты считаешь, что это так просто? Младший, ваша наивность должна быть воспета в анекдотах. Просто - это воодушевить. Всегда есть что-то, ради чего стоит сражаться, всегда можно самого отчаявшегося и потерявшего надежду заставить вспомнить нечто такое, что будет для него лучом света среди кромешной тьмы. Любой может обрести надежду, если сказать правильные слова.

-Просто эту надежду и отнять, - продолжал Галдор, размахивая кружкой и явно увлекшись своей проповедью. - Подбери аргументы, построй их в правильном порядке, выбей из-под ног своего слушателя камень за камнем, которые он считает своей надежной опорой. В любой ситуации есть свои плюсы и минусы, не существует абсолютно неуязвимых позиций. Ведь все мы знаем, что как бы надежно в этой жизни не удалось нам закрепиться, а все равно сильный шторм может сорвать нас с якоря и бросить на рифы. Все это просто. Если ты властен над словами и над интонацией, то воздействовать на настроение слушателей тебе не составит труда.

-А вот знание отнять невозможно. У тех, кто не склонен к вере, кто привык знать наверняка, никакие рассуждения на пустом месте не вызовут доверия - каким голосом ты их ни произноси. Мой народ обладает многими знаниями, а эйтории, хоть и уступают нам в этом, полны цинизма и здорового скепсиса ко всему сказанному, что не имеет под собой серьезных оснований. Почему, думаешь, мы стоим с ними в одном строю против завоевателей? Наш враг не мог убедить нас встать под свои знамена и раньше, не сможет и сейчас. Никакие посулы благ, никакой обман для Старших не годятся. Мы слишком давно живем на свете, чтобы позволить богам играть собой в свои игры.

-А разве мы сейчас не оказались на стороне Катаара и Лайты?

-Я ждал, что ты именно так и скажешь, Младший. Нет, не оказались. Мы-то понимаем, что происходит. Мы сами выбираем, какое верховное божество нам больше по душе. Катаара нашему народу благодарить особо не за что, но при нем никто из божественной семейки нам не пакостит, а Лайта вон даже и помогает порой. Никто не заставлял и не просил нас встать под Звездным пиком заслоном, это только наше решение. Я уверен, что если у нас все получится, то и благодарности мы с горки не дождемся. Нет, Младший, Старшие давно выросли из пеленок и сами выбирают свой путь.

Прорицатель отхлебнул из кружки остывшего уже вина, скривился, но проглотил.

-Пойду я в лазарет, уже заждались меня, наверное.

-Пойду и я... - я посмотрел еще раз на поле сегодняшнего боя, где полегла четверть регадского войска. Мы потеряли около трех тысяч. - думать пойду, что же мне такого надо отчебучить за завтрашний день... выдающегося.

Я обернулся на Галдора, ожидая встретить его взгляд, но прорицатель смотрел куда-то мимо меня, в пустоту.

-Ты помни, главное, что смотреть на него нельзя. Гляди мимо, отворачивайся, закрывай глаза - все, что угодно, только не прямо на него.

-Я запомнил, Галдор.

Перед сном я еще раз наведался в лагерь на скалах. Проверять тут было особо нечего, я и так был уверен, что у стерегущих наши тылы двух десятков солдат все в порядке. Просто мне захотелось еще раз взглянуть на божество.

Синрик так и стоял на уступе, белые одеяния высшего существа развевались на несуществующем ветру. Интересно, чувствовал ли он мой взгляд? Чувствовал, наверное. Синрика ведь никто не считает неполноправным богом, хоть он и служит у остальных богов на посылках.

И не холодно ему там стоять?

Согласно легенде, которую мне поведал Лаграох, Синрик появляется на уступе независимо от того, собрался к нему некий потомок Ровенда Великого в гости, или просто мимо проезжал. У богов своя логика поступков, которая нам, смертным, чаще всего до одного места. Мало кто задумывается, почему обитающие на Звездном пике существа делают то или иное - в основном, кстати, потому, что обычно они ничего такого заметного и не делают.

Значимыми из богов на севере и западе считаются только Праотец и Прародительница. Первый стал миром, вторая - жизнью, и в своих творениях растворились они без остатка. Нет их больше, совсем нет. А мир есть, и жизнь тоже - огромные просторы и бесчисленные живые существа, населяющие их. Величие налицо. Один мудрец из Баариса даже когда-то пытался вывести из этого целую теорию, что в каждом из людей есть частица бога, только умер он от голода, говорят, потому что баарисцы в эту чушь не поверили и на подаяние мудрецу скупились.

Деяния же прочих богов оценить не так просто. Да, Катаар, как считается, властен над временем. Но пока что не нашелся ни один мудрец, который бы объяснил, в чем эта власть проявляется. Что - если Катаара кто-нибудь угробит, солнце на небе остановится? Да вроде нет, не должно. Точно так же и с прочими. Лайту поминают в пожеланиях доброго пути, или просят заступничества от неприятностей - но это лишь присказки, не более. Диаволов вон тоже поминают, а кто их когда видел, этих диаволов?

Даже сейчас, когда о вмешательстве богов в жизнь людей как минимум многие Старшие знают, никто толком этого вмешательства не чувствует. Ну пришли завоеватели в Сиккарту. Так они и раньше приходили, и никто в прежние времена никаких богов за этими вторжениями не подозревал. Чудес великих не происходит, все нынешние завоеватели в большинстве случаев даже имеют какие-то более приземленные причины для войны, чем голос Элбиса.