Эрви опять спала, Лагорис сидел рядом. Увидев Дигбрана, приложил палец к губам, поднялся, показывая на выход из палатки. Они вышли, отошли в сторону.
-Эрик уехал в Скейр.
-Знаю, он заходил. Дигбран, мне не нравится, чем лечат Эрви.
-А что не так с лекарствами?
Эйторий нахмурился.
-Понять не могу. Вроде бы все так, но та микстура, которую ей давали днем - она лишняя. Это средство против сильной боли, но оно же и снотворное. У нас такие вещи дают смертельно больным, чтобы облегчить мучения.
-Да ты что? Может, с Эрви и в самом деле все плохо?
-Не думаю, - задумчиво проговорил эйторий. - Нет, Дигбран, я уверен, что она идет на поправку и скоро будет отлично себя чувствовать. Если человек не умер после гадючьего укуса в первый день, то он обычно не болеет слишком долго. Тут что-то еще, либо же я ничего не понимаю в арденской медицине. Вообще-то я понятия не имею, как ардены лечат укусы ядовитых тварей - уже много сотен лет медицина у каждого из наших народов своя. Да и не лекарь я, потому и не могу так однозначно судить. Но мнится мне, что надо будет завтра взять этого Галдора за жабры и порасспрашивать, зачем он дает Эрви эту микстуру.
-А в шарике твоем посмотреть нельзя, зачем?
Лагорис негодующе посмотрел на Дигбрана, как на шаловливого ребенка.
-Шарик, видишь ли, почти никогда не говорит, зачем происходят те или иные вещи. Там можно увидеть события, а чаще - фрагменты событий. Иногда услышать зов, понять, что надо сделать - это тоже событие, но еще не оформившееся. Причины, если они есть, в видениях никак не проявляются. Иногда можно догадаться, конечно - сопоставив те или иные факты.
-Странно все это, - пробормотал Дигбран. - Зачем Галду давать Эрви не те лекарства, что нужно?
-Мне многое странно из того, Дигбран, что происходит вокруг нас. И Безумный прорицатель странен, и этот Галдор, который, как говорил Эрик, тоже является прорицателем Круга - странен в той же степени. Почему он занимается лазаретом, если он - один из правителей арденов и, по идее, должен присутствовать на советах герцога Илдинга? А почему другой прорицатель Круга возглавил зеленокожих? Почему Эрик, который, насколько я понял, является законным наследником арденских императоров, бродит со своей женой где-то в глуши? Наша с ними встреча - это тоже не случайность, как мне кажется, и это мне не менее странно, Дигбран, чем все остальное.
-Что же ты об этом думаешь, старый и мудрый Лагорис?
-Не ехидничай, прошу тебя, - Лагорис нахмурил брови. - Думаю я, что кто-то играет какую-то игру, и не могу единственно понять - люди то играют или боги.
-Ты вроде как-то говорил, что боги выясняют отношения, - вспомнил Дигбран давний разговор в трактире. - и оттого, мол, такое сейчас у нас тут творится, что приперлись к нам со всех земель завоеватели.
-Так говорят наши провидцы, Дигбран. Однако боги богами, а какое это все может иметь отношение к таким вещам, как лекарства, что дает Эрви лекарь, мне совершенно непонятно. Однако я чувствую, что все, происходящее вокруг нас, взаимосвязано, и ничто не происходит без причины.
Дигбран хмыкнул.
-Вам, Старшим, виднее. Я во всем этом не смыслю, будущее для меня - темный лес с волками.
-Так я и не прошу у тебя какого-то совета, - эйторий расправил спину до хруста, потянулся. - Ладно, ступай, я еще посижу с Эрви. Потом придешь, сменишь.
Девушке определенно было лучше, она даже смеялась редким шуткам Дигбрана. Однако тень беспокойства лежала на ее лице, и Дигбрану не надо было обладать пророческим даром, чтобы понять причину этому беспокойству: Эрви переживала за Эрика.
-Вернется же он, - не выдержал бывший воевода в какой-то момент, когда тревога Эрви стала слишком уж явной. - Путь в Скейр северной дорогой безопасен, он будет обратно быстро.
-Не в том дело, Дигбран.
-А в чем же?
Эрви посмотрела на него, и на миг ему показалось, что в ее глазах мелькнула невысказанная просьба о помощи - нет, даже не просьба, а крик. Но она быстро отвела взгляд.
-Мне было видение, Дигбран. Видела я, что в Скейре мы с Эриком будем вместе.
-И что с того, что тебе такое виделось?
-Видения не лгут.
-Пусть не лгут, - согласился Дигбран. - Что же мешает этому видению сбыться позже?
Эрви пристально посмотрела на него, словно ища подвох.
-Нет, ничто не мешает. Но я была уверена, что мы с Эриком не расстанемся и пойдем туда вместе.
-Это ты тоже видела? Ваш путь туда?
-Нет. Но видела, что мы стоим с ним на ратушной площади у фонтана. Это должно случиться завтра, я уверена.
Дигбран невольно улыбнулся.
-Должно - значит, случится. О чем беспокоиться?
-Я должна уже быть в пути! - воскликнула девушка, и Дигбран с трудом ее удержал, рванувшуюся к выходу. Уложил обратно на лежанку, укрыл одеялом, сел на край постели. И так и сидел, ничего не говоря, а Эрви сжала в своих ладонях его тяжелую и грубую от работы и упражнений с мечом руку, и лишь тяжелое дыхание молодой арденки выдавало волнение, что никак не хотело ее отпускать. И все же она успокоилась, отвернулась к стене палатки, и дальше они молчали, думая каждый о своем.
Дигбран думал, как бы ему исхитриться сбежать вслед за войском из лагеря и не почувствовать себя при этом последней скотиной. Здесь, у постели больной девчонки, он странным образом чувствовал себя на своем месте, чувствовал, что живет не зря и все делает правильно. Знал и причину этому: давно уже Дигбрану не случалось заботиться о других людях иначе, чем решая, что и как им делать. Да и прав был Лагорис, упрекнувший его в свое время за затею с ополчением, завершившуюся гибелью сотни молодых оболтусов - больше о себе в те дни Дигбран заботился, нежели о беззащитной округе замка Дубр, больше себя жалел, чем соседей своих. И барон был прав, ругая Дигбрана - в плен Дигбран с домочадцами тоже попали из-за его желания выглядеть в собственных глазах героем. А сейчас он не выглядел, сейчас он просто был. И пусть никто его не видит, а все же пользы от его сидения не в пример больше, чем от прежних глупостей. Не стыдно за себя Дигбрану, в кои-то веки в мире он с самим собой. Неважно, что он просидит тут половину ночи только для того, чтобы одной-единственной девчонке не было так тоскливо и страшно в этой палатке, за стенами которой притихла майская ночь. Многие ведь, если вдуматься, за всю свою жизнь и вовсе ничего хорошего другому человеку не сделают.
Эрви, скорее всего, думала об Эрике, хотя кто ж ее поймет. Уснула она нескоро, но все же уснула.
Лагорис пришел еще до рассвета, сказал, что хочет застать Галда-лекаря. Дигбран не возражал - за ночь его уже два раза успело скрутить от вернувшихся болей, и только чудом не проснулась от его сдавленных стонов Эрви. От Лагориса, впрочем, состояние Дигбрана не укрылось.
-Скажи Бенаре, чтобы тебя намазала моей мазью, - тихо прошептал он. - а после спать ложись.
Сделал Дигбран, как велено. Бенара старательно обработала его спину, запястья, локти и колени, а когда добралась до щиколоток, Дигбран заорал от боли и принялся ругаться на чем свет стоит. Лани жутко заинтересовалась некоторыми из ругательств, попросила дедушку объяснить, что они значат. До дедушки только потом дошло, что иные из употребленных им словечек у малолетней баронессы никаких вопросов не вызвали. Нет, таки доберется он еще до баронских дружинников, ох как доберется.
Проснувшись за полдень, обнаружил за сбитыми из досок грубыми столами неподалеку от него десяток ополченцев из числа охранявших лагерь. Ополченцы стояли в дозоре утром и обсуждали случившееся на рассвете. Оказывается, явился им из темноты одноухий синелицый диавол, и едва не сбежали ополченцы в панике. К счастью, явились герцогские арбалетчики и диавола этого прогнали.
-Как выглядел-то? - спросил Дигбран, уже догадываясь, о ком идет речь.
-Как все диаволы, - пожал плечами один из ополченцев. - большой такой, страшный. Мордой похож на барона Глойдинга из замка Дубр, коли знаешь такого.
