Противоположный берег уже полностью погрузился во тьму, и тьма медленно наползала на укрепления, озаряемые теперь лишь светом пожара слева. Чуть позже загорелся частокол ближе к центру, в отблесках пламени метались какие-то фигуры.

Из холмов доносились крики и шум не то битвы, не то погони. Время от времени оттуда появлялись воины южан - иногда раненые, чаще просто перепуганные, некоторые без оружия вовсе. Часть из них собралась вокруг графа Гисса и его свиты, среди них даже нашлось двое десятников, не потерявших голову подобно остальным. Многие же не задерживались, невзирая на окрики, и проходили мимо.

-Эй, девчонка! Да, ты, на дереве! Тебе еще что-то видно?

Лорбаэн, если и удивилась, что граф Гисс ее заметил, то старалась не подавать виду.

-Ничего не видно! Темно слишком!

-Ясно. Сворачиваемся здесь, пора поторопить наше бравое войско со штурмом этого забора.

Свита графа Гисса прозвенела сталью вниз по склону холма. Следом, озираясь и сжимая в руках мечи и булавы, потянулись воины заслона. Лорбаэн подумала немного и, спрыгнув с дерева, побежала следом.

Склон холма был истоптан копытами и сапогами прошедших здесь тысяч. Осторожно переступая, девочка спустилась вниз, к зарослям высокой травы и камыша, и увидела первую яму.

'Они говорили о том, чтобы вырыть ловчие ямы', - вспомнила она. Ямы с кольями. Самих кольев она не видела, но яма была завалена телами людей и лошадей. Впрочем, нет, кто-то там еще стонал.

-Убей меня, - попросил алагор с аккуратной седой бородкой, которого она с большим трудом вытащила из-под лошади. У него были переломаны обе ноги.

-Разве ты не хочешь жить?

-Хочу, - прохрипел он. - только уже не получится. Ты не сможешь меня дотащить... помоги лучше тому, у кого сломано меньше ног.

-Вот еще, - фыркнула Лорбаэн. И потащила, как котенок-крысолов тащит задушенную им крысу - волоком, пятясь назад, падая на колени, когда силы оставляли ее, и не в силах понять, что она делает и зачем. Потом и задумываться перестала - все вытеснила усталость и боль в руках и спине. А потом ее заметили, забрали стонущего алагора, унесли куда-то. Потом появился Броганек, залитый кровью везде, где только можно, и покрытый копотью там, где крови не было, посмотрел на нее свирепо, отругал на истонском и прибавил пару алагорских словечек, выдохся и отвел ее к арбалетчикам У стрелков было тихо и спокойно, в бою они уже не участвовали - в непроглядной тьме легко перестрелять своих же. Да и вытеснили уже северян с этого фланга, или они сами ушли - непонятно.

Битва стихала. Таларик со своей тьмой так и не появились, правда, и миакрингов из-за частокола удалось выбить, и они организованно растаяли в ночи. Так утверждали воины, пути которых пересекались с путем арбалетчиков, перебиравшихся за частокол. За ними следовало то, что осталось от обоза - несколько подвод, одна из них, кстати, та самая - с элем. Возница узнал Лорбаэн, помахал рукой.

На оставленных армией холмах мелькали факелы. Сколько бы ни было там врагов, они пришли и заперли армию южан на берегу. Что, как помнила Лорбаэн, и было их целью. Граф Гисс образцово-показательно влез в ловушку.

Лагерь неуверенно озарился кострами, и свет пламени открыл во всей красе картину поражения. Воины юга не выглядели победителями, и не чувствовали себя таковыми. Потери по тем скромным подсчетам, что делали сотники и тысячники, многократно превысили те, что понесли оборонявшиеся здесь миакринги - если они и правда оборонялись, а не удерживали армию до подхода подкреплений из холмов. Битва прошла так, как хотели северяне, и это был еще не конец.

Какой-то порядок в лагере успел установиться, когда из-за сильно поврежденного в бою частокола полетели первые стрелы. Сколько бы ни было вражеских воинов в холмах, давать южанам отдыхать они определенно не собирались. По лагерю промчался один из тысячников на взмыленной лошади, зычным голосом требуя гасить костры. Воины неохотно повиновались.

Броганек появился ближе к полуночи. Ругаться не стал, просто взял ее за руку и отвел к стоянке Эктуден. Здесь жгли костер, не обращая внимания на прозвучавший приказ. Воинов клана уцелело совсем немного, один из них - кажется, Арагдек, - приветственно махнул ей рукой и улыбнулся. Истонцы подвинулись, освобождая ей место у костра.

-Говорят, ты спасла алагорского барона.

-Барона? Не знаю, на нем не было написано, что он барон.

Воины расхохотались.

-Тебя не поймешь, ралдэн. То убиваешь раненых, то спасаешь.

-Я и сама себя давно не понимаю, - Лорбаэн пожала плечами, отобрала у Арагдека кусок вяленого мяса и вцепилась в него зубами. С истонцами ей было легко - легче, чем с кем-либо еще в этом мире. Они были как дети, и в то же время были лишены детской жестокости, зависти, истеричности... да, наверное, они были добры. К своим, конечно же.

Воины по большей части молчали. Молчали и во всем лагере, только кричали и стонали раненые, ржали лошади, да где-то у самого частокола стояла шумная перебранка.

Чуть позже стало понятно, кто там бранится. К костру явился один из лизоблюдов графа Гисса, прищурился на Лорбаэн, вытер слезящиеся от дыма глаза тыльной стороной ладони.

-Его сиятельство к себе требуют. Немедленно.

Лорбаэн решила не ерничать, тем более что ей и самой было любопытно, чего от нее понадобилось сиятельству.

Если днем граф Гисс был меланхолично спокоен, то сейчас он был просто мрачнее тучи. Окружавшие его военачальники и ординарцы откровенно держали дистанцию в несколько шагов, даже Альбероник Эаприн не пытался приблизиться к графу ближе, чем на расстояние вытянутой руки.

-Таки вы с этим твоим Броганеком не врали, - сообщил он, едва заметив Лорбаэн. - однако я помню, что в вашем донесении упоминались эйтории Мигронта. Я их не вижу.

Лорбаэн хмыкнула.

-Я их никуда не спрятала. Когда мы с Броганеком смотрели сюда с холмов, они были здесь.

-Расскажи еще раз, что ты тогда подслушала из разговора военачальников.

Она рассказала, хотя уже начала забывать подробности. Граф и военачальники слушали, не перебивая.

-Всё?

-Всё.

-Мда... неувязочка. По твоим словам, дружина герцога Илдинга и ополчение Скейра должны было отступить без боя, а не удерживать частокол в течение нескольких часов. Что думаешь, Эаскин?

Раник Эаскин и остатки его тысячи вырвались из холмов последними, буквально по пятам преследуемые эйторийской конницей - об этом Лорбаэн услышала еще от лучников. Заслон был разбит, рассеян, перестал существовать. Воины Кагониса, две тысячи алагоров - всего полутьма пехоты, из которой до берега добралась едва ли тысяча.

-Я, ваше сиятельство, еще не видел ни одного плана битвы, который был бы выполнен в точности, - ответил усталый дядька простоватой внешности, с покрытым ссадинами лицом.

-Нам надо понять точно, что произошло. Мы пока что делали все, что они от нас хотят - значит, мы движемся к своему поражению и гибели. Если что-то помешало их планам - это важно.

-Таларик, - бросил Атранек Экмарен.

-Что - Таларик? - не понял граф.

-Таларик упорно дрался, они этого не ожидали. Они думали, что убьют Галака, и его тьма без командира будет легкой добычей. А Таларик оказался сильным вождем. У них не хватило сил, чтобы ударить нам в спину до заката.

-Домыслы... - бросил Альбероник Эаприн, но как-то тихо, неуверенно.

-У тебя есть другие идеи? - так же тихо и невыразительно спросил граф Гисс.

-Нет, ваше сиятельство.

-Тогда заткни пасть, сделай милость.

Альбероник дернулся, но тут же потупился и промолчал. Лорбаэн догадывалась, почему. Полутьма гиссанской конницы, которой командовал Альбероник, сегодня сильно поредела. Если бы не помощь истонцев, ударный кулак южной армии мог вообще прекратить существование.

-Итак, у нас, похоже, есть непредвиденный фактор - тьма Таларика. Или что там от нее осталось. Они не так далеко от нас и, как сообщает Таларик, неплохо укрепились. Утром, если нас атакуют, Таларик сможет вмешаться. Тогда у нас есть шансы на победу.