- Вы знаете, что мне предложил посмотреть русский президент? Он дал мне фильм, в котором
играют плохие актёры. Нам предъявлена нота. Нас обвиняют в нападении и попытке убийства
русских космонавтов.
- Но, господин президент...
- И это только начало. Пресса начала раскручивать версию бездарной попытки американцев
уничтожить станцию «МКС» с экипажем, с целью стереть какие-то следы. Сегодня собирается
Совет безопасности. Госсекретарь прячется от видеокамер. Три ракеты новейшего класса... Три
суперракеты не смогли в упор уничтожить космическую станцию невоенного назначения. Во
первых зачем? А во вторых, – почему не смогли? Ригель, вы обещали мне сто процентов. Где
они? – Президент помолчал глядя в потолок. Проговорил: - Я вам скажу своё решение. Пуск SC-48 инициирован вами. Приказ отдали вы. Но поскольку вы не в своем уме, придётся полечиться.
В закрытой клинике и пожизненно. И ещё молитесь на меня, Ригель. Я католик и добрый
человек. – Помолчал. Добавил: - Вам же Вейцман дал время. Жаль, что вы его не использовали
по назначению. Прощайте, мой друг... Да, хотел бы добавить. Если вы вдруг начнёте подавать
признаки здравого ума, то эти признаки больше подаваться не будут.
Президент нажал кнопку. В зал зашли двое в чёрном и увели директора военного отдела NASA в
неизвестном направлении.
29.
Ракетный дивизион, плывущий вдоль Черноморского побережья, и состоящий из пяти установок
«С-500», притормозил на некоторое время в порту Батуми.
Команда, строго проинструктированная бдительным командиром, сошла на берег с баржи,
перевозившей засекреченный груз. Все были в джинсовых шортах и чёрных очках. На Григории
Загибайло - футболка с надписью на английском языке: «Уничтожаю рыжих!»
Разбрелись по столице Аджарии под сенью деревьев, скрывающих небо сросшимися кронами.
Грязный городишко. Цыган – тьма. Аджарцев не видать.
Здесь, в Батуми, Григорий и подцепил рыжую фото-корреспондентку из немецкого журнала
«Мир зверей хомо», пишущем о мужской работе с оружием; наёмниках, заложниках,
политических провокаторах; самонаводящихся метательных ножах, романтике стальных
наручников и прочую чушь, на которую падки спрятавшиеся в гаштетах и костелах бюргеры и
их малолетние эмансипированные дочки.
Корреспондентка независимо бродила среди мусорных куч южного городка Аджарии и искала
себе, наверное, приключений. Её «завела» футболка на операторе АРСН, которого она встретила
совершенно случайно на городской свалке, и познакомилась с легкостью безмятежного и не
озабоченного вопросами финансирования собственной выживаемости ума. Но Григорий
флегматично отбросил диалог на эту тему заявив, что свой гардероб обсуждать не собирается.
Но познакомились ближе. После не слишком короткого монолога о самой себе, корреспондентка
представилась: «Варя».
- А где фотографии? – меланхолично полюбопытствовал собеседник, поблескивая чёрными
стёклами «хамелеонов».
- Все уходят на спутник. – Она показала небольшое устройство с крошечной сетчатой антенной.
Передатчик был выполнен в виде статуэтки Будды держащего золотой зонтик. – Иначе нельзя, -
добавила фоторепортёр. – В этих краях повесят на ближайшем дереве.
- А фотоаппарат? – полюбопытствовал Григорий. – Он бандура здоровенная. Где фотоаппарат?
Варя показала перстень на руке с искусственным бриллиантом в качестве объектива. Добавила:
- Пока проблем не было.
- Насиловали?
- Бог миловал. В такой переплет не попадала.
- Попадёшь. – Григорий оглядел её сексапильную, стройную, невысокую фигуру. Спросил:
- И давно ты маешься этой дурью?
Варвара была дочерью русских эмигрантов, переехавших двадцать лет назад из России в
Абхазию; затем, в Сванетию; оттуда спустились в Аджарию; а далее черти попёрли их прямо в
Нижнюю Саксонию, но только после Турции, Шри-Ланки, Аргентины, Бразилии и Каймановых
островов. Дочка родилась в нейтральных водах при пересечении границ.
- Это моя первая настоящая работа, - сказала корреспондента, не ответив на вопрос Григория. –
Ты мне поможешь? – спросила она его, с надеждой глядя в глаза.
- А с чего бы это?
- Ну, я же вижу, что ты русский переодетый военный.
- И как это ты видишь?
- У тебя на руке татуировка с ракетами. И буквы АРСН.
- Эх, рыжая, нет на тебя гестапо. АРСН – это группа крови. А ракеты… Мода такая. Чем я хуже?
- Мне можно тебя сфотографировать?
- Выбрось из головы эти шутки. Снимай на свою камеру местных туземцев. Цыганский табор
отдыхает на полянах Колхиды. Так и подпиши. – Григорий откинулся в кресле и стал смотреть в
небо.
Они сидели в небольшой харчевне, столики которой стояли на улице вдоль дороги, под сенью
южных деревьев, на которых висели большие оранжевые плоды. Пили пиво.
- Ты что, здесь совсем одна? – спросил Варвару оператор.
- Я отстала от группы. – Помолчала. Негромко добавила:
- Или они убежали вперёд. Чёрт его знает, как работать в поле. Опыта нет. Пришлось
позаимствовать передатчик. Но ничего, им вышлют новый. Скорее всего. В конце концов,
поездку спонсирует мой отец.
- Да ну! Это же куча денег!
- Да, много. Но информация стоит ещё больше. Он так думает. Меня в поездку не пускал, чуть
было не закрыл в клинике для неврастеников. Спрятал документы. Но у меня есть российский
паспорт, и я говорю на пяти языках.
- На пяти языках? – удивился Григорий.
- Русский, немецкий, арабский, испанский и латынь. Да, ещё английский.
- А где же группа?
- Уже в Ираке. Но там давно все темы забиты. – Отхлебнула пива, затянулась сигаретой, прищурилась, добавила: – Ты мне поможешь? Я заплачу.
- Сколько?
- Много.
- Ну, ну… - снова откинулся в плетеном кресле.
- Я серьёзно… - Стала изучающе глядеть в глубину «хамелеонов». – …Тайм из маней… Мы
договоримся, короче.
- Слышал однажды такие предложения. – Помолчал. – Сказал: - А у тебя есть наличные деньги?
Рыжая корреспондентка затянулась сигаретой, расслаблено выпустила дым, пробежала глазами
по Григорию. Вытащила квадратный кусочек пластмассы.
- Вот платиновая кредитка. Номерные счета в голове. – Выкинула сигарету в кусты.
- Это что, деньги? – Оператор блеснул монолитом очков. - За такие деньги в этих краях ты
можешь только посмотреть на мою футболку. Или здесь неподалёку есть банкоматы?
Рыжая безмятежно кинула карточку обратно в карман и ответила:
- Если сильно припрёт – обналичу. Секрет постурбанизма. Я валютный хакер.
- Хорошо, я поверил. Возможно. Покажи паспорт.
Собеседница вытащила документ и положила на столик, раскрыл его.
«Зиновьева Варвара Петровна», - прочел. «Место рождения – город Гагра, Абхазская АССР».
- А где международный? Или их хакеры не делают?
- Сгорел. Я бежала из Абхазии.
Оператор еще осмотрел ее.
- Куда бежим?
- В Пакистан, по идейным соображениям. Паранджа есть. – Она вытащила из кармана и
убедительно показала Григорию комок чёрной тряпки.
- Пакистан светское государство, там лица не прячут, - молвил оператор. – Зато хорошо
обыскивают подозрительных посетителей, смахивающих на фотокорреспондентов. Что ты
скажешь по поводу спутникового передатчика?
- Это обыкновенная статуэтка Будды. Личная вещь. Сувенир, амулет, фетиш.
- Ты хочешь убедить таможню Пакистана, что спутниковый передатчик это амулет?
- Это подарок деда. Он был буддист и недавно реинкарнировался где-то в дебрях Карачи. Его и
ищу. Такая вот версия.
- А объектив на перстне?
- Не заметят.
- Ох, рыжая.… Ждут тебя проблемы.
- С чего ты взял?
- Предчувствие.
Прошелестел лёгкий ветерок. На дорогу вышло стадо мулов с большими, обвисшими ушами.
