-Приветствую люди, правильно, что вы все, несмотря на мороз, откликнулись на мой зов и собрались здесь.

   -Зачем ты нас собрал в такой холод? Подождал бы до весны.

   -Весна не наступит. Потерпите, постойте у костра, послушайте мою историю. Все вы знаете, что я древний и очень древний, я очень стар и мне тысячи лет.

   -Да знаем.

   -Так вот, вы должны знать, что наш народ, ваши предки пришли сюда много тысяч лет назад вместе со мной из южных земель. Мы пришли сюда в период великого потепления, в те времена, мы остановились в тысяче километров южнее от нашего города. И даже там, южнее, было очень холодно. И мы не смогли двигаться дальше сюда на север, потому что севернее лежал великий ледник, который был скован невероятным холодом. Но потом ледник начал таять, и мы думали, что это навсегда. И ледник постепенно шёл на север, а мы вместе с ним, гонимые с юга неандертальцами. Увы, я тогда страшно ошибался, полагая, что ледник не вернётся сюда никогда, потому что он возвращается. Все вы знаете, уже должна наступить весна, и день стал длиннее, но у нас здесь очень холодно, просто ужасно холодно. Я думаю, ледник возвращается, и он вернётся сюда навсегда, наступили ледяные времена и скоро здесь станет невозможно жить. Моей большой ошибкой было то, что мы забрались так далеко на север.

   -Не может такого быть!

   -Что же делать?

   У нас с вами есть припасы, их надо экономить, мы должны пойти в лес, наши лучшие охотники, и убивать зверей, пока звери живы, и их мясо можно добыть. Припасов должно хватить до середины лета, а потом, я надеюсь, летом всё же потеплеет, настолько, чтобы мы не замёрзли от холода без огня, и мы сможем двинуться на юг в тёплые земли. Нам надо пройти не меньше двух тысяч километров до следующей зимы. Надо двигаться сначала на юг до предгорий, потом на восток, потом снова на юг к великому проливу.

   -Это невозможно, идти куда-то далеко по такому морозу. Мы замёрзнем.

   -Иного выбора у нас нет, тёплых дней уже не будет, и потом станет только хуже. Единственный способ выжить это уйти на юг, и я помогу вам, я не брошу свой народ. Мы будем готовиться к этому походу, сейчас пока звери не умерли в лесу, мы должны поймать их, снять с них шкуры, заготовить впрок много мяса, чтобы мы смогли летом двинуться в путь. Я уверен, не все дойдут до конца, многие погибнут, но хотя бы часть должна спастись, придти в тёплые земли. Я надеюсь, летом будет теплее, чем сейчас, потому что идти по такому сильному морозу куда-то очень тяжело.

   -Но как мы можем бросить наш великий город? Дома, что мы строили с таким трудом!

   -Если мы останемся здесь, мы все умрём уже следующей зимой, потому что зверь в лесах вымрет, а летом не вырастит зерно. Мы должны взять всё, что сможем унести, и мигрировать на юг. Это единственный шанс спастись для вас, я думаю, великий ледник возвращается. И да, нам будет сложно. Мы дойдём до цели любой ценой.

   -Мы пойдём за тобой год.

   -Хорошо, раз выбора нет, мы все пойдём за тобой. Веди нас.

   -Мы должны подготовиться к миграции.

   Всю весну бушевали морозы, и даже в конце весны было минус двадцать, припасы кончались, осталась только неприкосновенная часть, которую я берёг для похода, а охотники всю зиму в жуткий мороз ходили на зверя. И часть охотников так и не вернулась живыми, морозы просто убивали людей. Умерли и некоторые дети в городе, которым не хватило места у тёплых каминов, а за топливом тоже приходилось ходить в лес, недалеко конечно, но попробуй пособирай ветки в такой мороз. Животных было мало, но нам удалось поймать несколько волосяных слонов и обеспечить себя мясом. Женщины и все ремесленники шили зимнюю одежду, для всех, даже для самых маленьких. Мы готовились идти на юг. К началу лета я решил выдвигаться, несмотря на то, что сейчас лето, и должно было быть плюс много, на улице днём было минус двадцать, а ночью минус тридцать. Я не понимал, что является причиной столь жуткий морозов, и почему они начались так неожиданно, списывая всё на ледник. Уже гораздо позже в 20ом веке я узнаю, что на другом конце земли, на острове Суматра взорвался супервулкан Тоба, который выбросил в атмосферу планеты 800 кубических километров пепла. А это триллионы тонн пепла и серы, не меньше, что вызвало сильнейшее похолодание везде и всюду, и только на экваторе в течение года было более менее тепло и плюсовая температура. И тёплое течение Гольфстрим, что раньше омывало Европу своим тёплым воздухом, теперь временно исчезло, из-за чего в Европе стало холоднее, чем в Сибири. Этот супервулкан Тоба оставил после себя кратер длинной в сто километров, и последствия его извержения были подобны тому, как если бы на Землю упал астероид диаметром в километр. А с точки зрения последствий для климата, это даже хуже, чем астероид. Всё это привело к глобальному похолоданию всей планеты, нарушению цикла тёплых течений в океанах, закрыло солнце, и наступил новый, суровый, последний ледниковый период в истории земли. И, увы, я никак не мог это предсказать или предотвратить. Однако я принял верное решение, поняв, что тепло уже не будет, выбрал самый тёплый месяц в году и огромная масса людей, около двух тысяч подготовилась для начала великой миграции на юг, назад в Африку, туда, где остались только неандертальцы, туда, где тепло и можно пережить новую ледниковую эру.

   * * *

   Мы выдвинулись рано утром, и несколько десятков человек наперекор мне, наотрез отказались идти, я оставил их умирать в городе, они считали, что идти по двадцати градусному морозу куда-то чистое безумие, и надо переждать мороз. Что ж, возможно они протянут ещё месяц или даже полгода, поживут шикарно в моей царской комнате, а это заветная мечта многих, только они обречены. Я понимал, в этих широтах тепло, возможно, устанет лишь через двадцать тысяч лет, не раньше, столько времени не переждать.

   Мы шли на юго-восток, так чтобы обойти горы и попасть на Балканский полуостров. Я знал, впереди тяжёлый путь, и да нам придётся идти через предгорья, а там будет дико холодно, особенно сейчас. Если здесь минус двадцать минус двадцать пять, то в предгорьях, наверное, будет минус сорок минус пятьдесят. В прошлом я всегда ходил по предгорьям либо один, либо летом, теперь мне предстояло протянуть через них кучу людей. И я думаю, один даже в таких условиях дошёл бы до Африки легко, только вот я вдруг осознал простую истину. Возможно, в Африке сейчас больше нет простых людей вовсе, и уж точно нет моих потомков столь чистой крови, как у этих. А здесь в Европе скоро все люди передохнут, а возможно, уже передохли, все, включая и неандертальцев. Потому что зима была невероятно суровой, и даже сейчас летом везде лежал снег, и погода была как зимой, лето так и не наступило, скорее всего, все семьи людей здесь уже умерли, или совсем скоро умрут. И этот город, и эти люди, что сейчас идут на юго-восток, это последние и самые последние люди на земле, кроме моих врагов неандертальцев. И если они не дойдут, то род людской прервётся. И, увы, всё так и было на самом деле, уже потом, в начале двадцать первого века я узнаю, что этот период 73тысячи лет назад учёные назвали бутылочным горлышком человеческой расы. Его вычислили генетики, доказав, что был период в истории человечества, когда всё началось заново с последних нескольких сотен выживших, или даже меньше. Мне надо довести людей до конца пути любой ценой, хотя бы небольшую часть, чтобы построить новый город, начать всё заново, рожать детей и создать новые семьи поселенцев. Я знаю, по опыту прошлых переселений, что даже в менее суровых условиях, люди в походе мрут, как мухи. Но сейчас у меня впереди был настоящий снежно ледяной ад.

   И как показали первые же метры пути, опасен не только мороз, хуже всего, вокруг был глубокий и рыхлый снег, снег был настолько глубоким, что по нему невозможно было идти, и хотя я постарался выбрать ясный день, передвигаться было крайне тяжело. Я за всю свою жизнь, лишь несколько раз встречал столь глубокий и рыхлый снег как теперь, и то это было где-то на территории Сибири. Но мы шли, и я шёл первым, стараясь разбрасывать снег вокруг и притаптывать его. При этом у меня за плечами ещё был и тяжёлый рюкзак килограмм на сорок не меньше набитый едой и необходимыми инструментами. И это была не прогулка, а битва со снегом, прежде чем идти вперёд, надо было разбросать или притоптать снег, и это адова работа. И после разбрасывания и притопывания получалась не идеальная тропа отнюдь, а просто снежная зона, где снега поменьше и по нему можно идти. И это очень тяжело. Мне помогали, как могли, мы протаптывали в снеге тропу, и за нами двигалось всё племя. Увы, снегоступы мне в те времена знакомы не были. Мы двигались очень медленно, племя не могло идти по плохой дороге, и за весь день я устал до невозможности, но мы смогли пройти к вечеру не больше двадцати километров. И погода под вечер только испортилась, хорошо, что я имел опыт зимовок в лесу в морозы. Мы вырыли снежные ямы и на дне на ночь с огромным трудом развели несколько костров, люди сгрудились вокруг них, пытаясь согреться. Но за сегодня пока никто не погиб. И они все ели, потому что были голодны, я приказал им есть поменьше, экономить еду, но люди не понимали меня, не слушали, я посмотрел, сколько съел один из мальчиков, и понял, еды хватит дней на двенадцать не больше. За двенадцать дней мы сможем пройти километров двести пятьдесят, а надо пройти две тысячи. Поэтому, я этим же вечером собрал группу охотников, и мы пошли охотиться, с большим трудом я смог выследить медведя, мы убили его врукопашную, из-за чего погиб один охотник. Делать под медведя ловушку было негде и никак. Мы притащили труп медведя спящему племени под утро. И я разрезал его на куски, и мы завтракали им, а потом двинулись в путь. Медведя хватило на всех членов племени, на каждого по маленькому кусочку. Я осознал, прокормить племя в одиночку я в этом аду не смогу. Когда кончится еда, люди смогут идти вперёд в течение нескольких дней голодными и без неё, но что потом? Главное не обессилить самому.