Добрый выскочил из сарая, подбежал к забору и выглянул на дорогу. Никого. Только в самом начале улицы катил сани с бачком воды какой-то старик. Он бегом вернулся к сараю и стал торопливо закрывать ворота. Однако, прикрыв створки, спохватился, снова протиснулся вовнутрь, сунул пачку денег в сумку и закрыл багажник. Вернувшись на улицу, навалился двумя руками на створки ворот. Едва они закрылись, как Добрый замер от ощущения возникшего за спиной человека. Так бывало только в страшных снах.

– Что, думал никто ничего не заметит? – раздался над ухом вкрадчивый мужской голос, и в спину уперлось что-то твердое, похожее на ствол пистолета.

«Кто это? – ужаснулся Добрый. – Неужели Сухарь? Идиот! – обозвал он сам себя. – Это тот, кому принадлежат деньги. Кто бы сомневался, что так быстро найдут! Как он, профессиональный угонщик, знающий сотни самых разных способов защиты автомобиля, не мог предусмотреть такое развитие событий? Ведь наверняка этот с виду зачуханный «жигуленок» оборудован поисковой системой, да и в сумке с деньгами можно легко разместить какой угодно «радиомаяк»!»

Ноги подкосились, и Добрый стал медленно сползать вниз, собирая ладонями с досок занозы…

– Не страшно? – задумчиво глядя на мелькающие за окном сосны, спросил Шатун.

– Чего я должен бояться? – удивился Матвей.

– Работы.

– Я еще не согласился за нее браться, – напомнил Матвей.

– Не сомневаюсь, что возьмешься.

– Откуда такая уверенность?

– Прежде чем обратиться к тебе, я навел справки.

– Интересно, – задумчиво протянул Матвей.

«Почему Шатун не сомневается, что они продолжат сотрудничество? Попытается запугать? Вряд ли. Если с головой дружит, то не станет этого делать. С другой стороны, смотря что он смог обо мне узнать. За последние несколько лет было всякое. Приходилось нарушать закон, однако большей частью в пределах разумного, да и Дешин прикрывал. Может, что-то проведал про службу в ГРУ? Нереально».

– Погода сродни настроению, – неожиданно вздохнул Шатун.

Матвей промолчал, глядя на дорогу. Они давно свернули с трассы М‑6 и ехали по шоссе через заснеженный лес. Навстречу проносились редкие автомобили, оставляя за собой серебристую взвесь.

Машина стала сбавлять ход и на перекрестке свернула направо. Узкая полоска свободного от утрамбованного снега асфальта скорее могла служить в ночное время лишь ориентиром. Проехав с километр, они оказались на улице небольшого села, образованной деревянными и кирпичными домами. Слева промелькнули магазин и почта. Вдоль дороги брели небольшие группы школьников. Проехав через лабиринты закоулков, вкатились в ворота длинного здания из бетонных плит и встали. Всю дорогу молчавший Коба проворно выбрался наружу и услужливо открыл дверцу боссу.

Матвей огляделся. Непонятного назначения станки и механизмы были покрыты слоем пыли. В воздухе витал запах цемента.

Неожиданно раздался скрип, и в стене образовался освещенный прямоугольник света, в котором возник силуэт сухощавого мужчины.

– Добрый день, Петр Степанович!

– Почему ворота нараспашку? – недовольно зарычал Шатун.

– Машина с арматурой должна приехать.

– Где люди?

– Все здесь. Ждем…

Глаза наконец привыкли к темноте, и Матвей разглядел говорившего. Это был немолодой мужчина в засаленной куртке и заправленных в валенки штанах, на голове вязаная шапочка.

– Пошли, – потеряв к работяге всяческий интерес, позвал Шатун.

Они направились в конец цеха.

– Что здесь? – спросил Матвей.

– Где? – не сразу понял, о чем речь, Шатун. – А, это? Заводик сооружаем. Будем стройматериалы делать.

– Хорошее дело, – похвалил Матвей. – А что, если не секрет?

– Почему интересуешься?

– Может, развернешься, так наеду, – ухмыльнулся Матвей.

– Смелый, – похвалил Шатун, понимая, что тот шутит.

– Или глупый, – как всегда «блеснул эрудицией» Коба.

– А деревня как называется? – пропустив реплику бандита мимо ушей, продолжал расспрос Матвей.

– Пеньково, от Москвы семьдесят шесть километров, – ответил Шатун и тут же добавил: – Собираюсь делать здесь практически все для возведения загородного дома.

Выбежавший вперед Коба услужливо открыл металлическую дверь. В лицо ударил ветер и дневной свет. От неожиданности Матвей зажмурился. Он считал, что за ней находится какое-то помещение, но они вновь оказались на улице. Как ни в чем не бывало Шатун перешагнул через высокий порожек и направился по утрамбованной в снегу тропинке. Ее ширина не позволяла идти рядом, и вся процессия вытянулась в колонну по одному. Повторяя изгибы, Шатун, Матвей и Коба прошли через поле с торчащим из-под снега остовом какой-то будки и взяли курс в сторону маячившего за деревьями недостроенного коттеджа.

Окутанное лесами строение смотрело из-за бетонного забора на окружающий мир заколоченными пленкой окнами. Послышался грохот цепи, и залаяла собака. Они вошли во двор. Все его пространство было завалено кирпичом, бочками, заставлено штабелями досок, упаковками утеплителя.

Здоровенный грязного цвета пес неопределенной породы, разбрызгивая пену, стал метаться вокруг вкопанного в землю столба.

Из ворот расположенного под домом гаража вышли двое мужчин. Оба были одеты в камуфлированные куртки и брюки. Нижнюю часть лица того, что был пониже ростом, покрывала густая рыжая щетина, под глазами болезненная синева. Его дружок держал на согнутой в локте руке «Сайгу». Было заметно, что оба охранника здесь давно и это им не только опостылело, но и не лучшим образом отразилось на общем состоянии.

– Пират, фу! – прикрикнул на пса бородач.

Сбоку скрипнула дверца вагончика, и появился еще один. Лицо этого мужичка было заспанным. Он был в свитере и спортивных штанах, а в руке держал резиновую палку.

– Доброе утро! – хором поприветствовали Шатуна охранники в камуфляже.

– Как наши гости? – проходя мимо, спросил он.

– Пятак всю ночь на горшке просидел, – усмехнулся тот, что повыше, – даже таблетку просил.

– А Кэт?

Охранники переглянулись и как-то странно отвели глаза в сторону.

– Нормально, – пробормотал бородатый.

– Вы чего, ее того? – осторожно спросил Коба.

– Так она… – начал было бородач, но дружок толкнул его в бок:

– Она не против была…

– Козлы! – зло плюнул себе под ноги Шатун и зашагал вниз.

Матвей догадался, что в доме находятся против своей воли люди, а эти двое их охраняют. И не только. Из короткого обмена фразами между охранниками и Кобой он сделал вывод, что они еще и забавляются с женщиной, и это вконец испортило настроение. По всему выходило, что недооценил он Шатуна. Та еще мразь. Хотя неизвестно еще, что эта парочка сделала.

Под бетонными сводами просторного помещения горела лапочка. Шатун встал перед устроенной в боковой стене дверью и выжидающе уставился на Кобу.

– Что? – не понял бугай.

– Так и будем стоять?

– А что? – захлопал глазами Коба.

«Амеба», – подумал про себя Матвей.

– Двери открой! – закричал Шатун.

– Так у меня ключей нет! – развел тот руками.

– Идиот!

– Сеня! – развернувшись на каблуках, выкрикнул Коба.

– Иду! – послышались семенящие шаги, и в гараж спустился бородач. На ходу доставая из кармана ключи, он подскочил к дверям и с опаской покосился на Шатуна.

– Открывай! – поторопил его тот.

Шагнув вслед за Шатуном через порог, Матвей вдруг испытал дежавю. В нос ударил запах сырости и человеческих испражнений. Ощущение того, что когда-то он уже входил сюда, было до того сильным, что он хмыкнул.

– Что? – насторожился Коба.

– Ничего. – Матвей огляделся и понял причину своего состояния. Точно в таком же подвале находился один из заложников. Солдата срочной службы похитили с рынка в Грозном. Операция по его освобождению и была боевым крещением тогда еще лейтенанта Кораблева.

– Ну что, друзья, ничего не вспомнили? – громко спросил Шатун.

Матвей выглянул из-за его спины и увидел сидевших на полу существ, отдаленно напоминающих мужчину и женщину. Затравленно глядя на вошедших, они жались друг к другу и тряслись. В тусклом свете свисавшей с потолка лампочки лицо мужчины казалось нарисованным нетвердой рукой ребенка. Глаз из-за отеков видно не было, под носом запекшаяся кровь, на скулах ссадины. Разбитые губы образовывали неровную линию. Женщина выглядела не лучшим образом. Затравленный, диковатый взгляд бегающих глаз, грязное, почти черное лицо с дорожками слез на щеках, растрепанные волосы делали ее похожей на зверька.