Внезапно Калдерон почувствовал, что Мира замерла и, повернувшись к ней, понял, что сбылись худшие опасения. Мира вскочила, с трудом хватая воздух, и вцепилась мужу в плечо.

— Александра нет!

— Как это нет?

— Он просто исчез. Я держала его… Пойдем отсюда.

— Может, ты его выпустила? — глупо спросил Калдерон и чиркнул спичкой. Сзади начали возмущаться, но Мира уже протискивалась вдоль ряда. Под сиденьем не оказалось никаких детей, поэтому Калдерон догнал жену в вестибюле.

— Исчез, — бормотала Мира. — Просто исчез. Может, перенесся в будущее. Джо, что нам делать?

Калдерон поймал такси буквально чудом.

— Едем домой. Скорее всего, он там. Во всяком случае, надеюсь.

— Да, конечно. Дай мне сигарету.

— Он будет дома…

Он и вправду был дома: сидел на корточках, с интересом глядя на прибор, который демонстрировал Кват — безумно яркую взбивалку с четырехмерными приставками, болтающую тонким, высоким голосом. Не по-английски.

Как только Калдерон и Мира вошли в квартиру, Бордент щелкнул успокоителем и завертел его в руках. Джо схватил жену за руку и потащил назад.

— Подождите! — торопливо сказал он. — Не нужно. Мы не будем вам мешать.

— Джо! — Мира старалась освободиться. — Ты позволишь им…

— Тихо, — приказал он. — Бордент, убери эту штуку. Мы хотим с вами поговорить.

— Согласен, если пообещаете не мешать.

— Обещаем. — Калдерон силой подвел Миру к дивану и усадил ее. — Послушай, дорогая, с Александром ничего не случится. Они не причинят ему вреда.

— Вреда?! Скажете тоже! — воскликнул Финн. — В будущем с нас шкуру сдерут, если мы причиним ему вред в прошлом.

— Замолчи, — распорядился Бордент, явный предводитель всей группы. — Я рад, что вы хотите сотрудничать, Джозеф Калдерон. Моей натуре противно насилие против полубога. Как бы то ни было, вы — отец Александра.

Александр вытянул пухлую ручку и пытался коснуться крутящейся взбивалки.

— Дать ему сыворотку? — спросил Кват.

— Не спеши, — ответил Бордент. — Через неделю он поумнеет, и можно будет ускорить процесс. А сейчас, мистер Калдерон, прошу расслабиться. Может, вы чего-нибудь хотите?

— Выпить.

— Он имеет в виду алкоголь, — объяснил Финн. — Рубайат упоминает об этом, помнишь?

— Рубайат?

— Поющий рубин из Двенадцатой Библиотеки.

— Ах, этот, — протянул Бордент. — Я думал, это таблица Иеговы, та что с громом. Сделаешь немного алкоголя, Финн?

Калдерон проглотил слюну.

— Не беспокойтесь, у меня есть в буфете. Можно мне…

— Вы здесь не узники. — По голосу Бордента было ясно, что он потрясен. — Мы просто хотели, чтобы вы выслушали наши объяснения, а потом… потом все будет иначе.

Мира тряхнула головой, когда Калдерон протянул ей стакан, но он многозначительно взглянул на нее.

— Ты даже не почувствуешь этого. Ну, смелее.

Она не сводила глаз с Александра. Ребенок подражал писклявым зву сам, издаваемым взбивалкой. Они были пронзительны и неприятны.

— Лучи действуют, — заметил Кват. — Однако зритель оказывает слабое мозговое сопротивление.

— Добавь напряжение, — посоветовал Бордент.

— Моджевабба? — произнес Александр.

— Что это? — спросила Мирра неестественным голосом. — Суперязык?

Бордент улыбнулся ей.

— Нет, просто детский лепет.

Александр заплакал.

— Суперребенок он или нет, но когда он плачет, тому есть какие-то причины. Ваша опека включает и это?

— Разумеется, — спокойно ответил Кват.

Вместе с Финном они вынесли Александра из комнаты.

Бордент вновь улыбнулся.

— Вы начинаете нам верить, — заметил он. — Это нам поможет.

Калдерон пил виски, чувствуя жжение во рту и ледяной холод в желудке.

— Будь вы людьми… — нерешительно начал он.

— Будь мы людьми, мы никогда не попали бы сюда. Старый образ жизни меняется, и когда-то это должно начаться. Александр — первый homo superior.

— Но почему именно мы? — спросила Мира.

— Генетика. Вы оба имели дело с радиоактивностью и особым коротковолновым излучением, действующим на плазму эмбрионов. Началась мутация, за которой последуют новые. Вы умрете, но Александр будет жить очень долго. Возможно, даже тысячу лет.

— А это ваше путешествие из будущего… — сказал Калдерон. — Вы сказали, что вас послал Александр?

— Взрослый Александр. Зрелый Супермен. Разумеется, это совершенно иная культура, недоступная вам. Александр — один из Свободных Иксов. Он сказал мне, разумеется, с помощью машины-переводчика: «Бордент, до тринадцатилетнего возраста во мне не замечали супермена, и я развивался, как обычный гомо сапик. Я сам не знал своего потенциала, и это было плохо». Поверьте, это действительно плохо. — Отвлекшись ненадолго от темы, Бордент добавил: — Организм не может проявить свои возможности в полной мере, если не обеспечить ему оптимальных условий развития с самого рождения. Или, по крайней мере, с детства. Александр сказал мне: «Я родился около пятисот лет назад. Возьми несколько советников и отправляйся в прошлое. Найди меня младенцем и обеспечь специальное воспитание с самого начала. Думаю, это поможет мне».

— Ты считаешь, что прошлое можно формировать? — спросил Калдерон.

— Оно влияет на будущее. Нельзя изменить прошлого, не меняя при этом будущего. Но события имеют тенденцию обратного дрейфа; существует временная норма, некий общий уровень. В первичном секторе времени мы не смогли бы навестить Александра, однако теперь это изменилось, а значит изменится и будущее, пусть и немного. Разумеется, не будет никаких переломов темпоральных осей, просто взрослый Александр полнее реализует свой потенциал.

Александра, лучащегося довольством, вновь принесли в комнату, и Кват продолжил урок со взбивалкой.

— Вы мало что можете сделать, — сказал Бордент. — Надеюсь, теперь вы это понимаете.

— Александр будет выглядеть так же, как вы? — спросила Мира.

— О нет! Он совершенен в физическом смысле. Конечно, я никогда его не видел, но…

— Хозяин всех времен, — сказал Калдерон. — Мира, ты понимаешь, о чем речь?

— Да, о Супермене. Вот только он — наш ребенок.

— Он и останется вашим, — нетерпеливо вмешался Бордент. Мы вовсе не собираемся лишать его благотворного влияния дома и родителей, это нужно каждому ребенку. Действительно, терпимость к молодым — это черта эволюции, обеспечивающая появление супермена, подобно тому, как подготовкой к этому является исчезновение червеобразного отростка. В определенные периоды истории человечество становится податливым к возникновению новой разновидности человека. До сих пор это не удавалось, происходили, так сказать, антропологические выкидыши. И пусть меня зажмут дверью, если это неважно! Малыши ужасно раздражают. Долгое время они остаются совершенно беспомощными, испытывая терпение родителей. Чем ниже уровень животного, тем быстрее взрослеют его детеныши, а у людей нужно много лет, чтобы дети обрели независимость. Поэтому терпение родителей все возрастает. Суперребенок не повзрослеет лет до двадцати.

— Значит, Александр так и останется ребенком? — спросила Мира.

— Физически он достигнет размеров восьмилетнего гомо сапика, а умственно… В его случае неприменима интеллектуальные или эмоциональные мерки. Он не будет благоразумен, как не благоразумны другие дети. Нужно время, чтобы развилась селективность. Зато его возможности будут намного больше, скажем, ваших в детстве.

— Спасибо, — сказал Калдерон.

— У него будут обширные горизонты, его разум способен охватить и усвоить гораздо больше вашего. Мир для него — настоящая сокровищница, и его ничем нельзя ограничить. Однако нужно не так уж много времени, чтобы сформировались его разум и личность.

— Я хочу еще выпить, — попросила Мира.

Калдерон подал ей виски со льдом. Александр тыкал в глаз Квату пальцем и пытался его выковырнуть. Кват покорно сносил эти попытки.

— Александр! — крикнула Мира.

— Сидите спокойно, — приказал Бордент. — В этом отношении Кват гораздо терпеливее, чем вы.