С юга часть звездного неба закрывала серая громада Дуврского замка. Давным-давно саксонцы поставили здесь крепость. В 1216году Людовику VIII не удалось взять эту твердыню, — и с ее помощью, вероятно, было остановлено вторжение французов в Англию. При Генрихе VIII крепость расширили, а позже возвели дополнительные укрепления, когда опасались еще одного французского захватчика — Наполеона. Наконец, в прошлом веке соорудили башенку, где поставили шестнадцатидюймовую пушку, чтобы охранять порт от нападения с моря. Но строители башенки не представляли себе, что может существовать нападение с воздуха. Мачты радарной станции, на которой дежурил Гольдфарб, делали для защиты Дувра и всей Англии от притязаний Гитлера больше, чем все каменные и кирпичные стены вместе взятые. Но против ящеров даже волшебство радара оказалось если не бесполезным, то явно неэффективным.

Со стороны улицы Святого Якова в направлении Гольдфарба двигалась маленькая красная точка. Свет ее был слабее, чем мерцание светляка. У Гольдфарба дрогнула рука: он очень давно не видел сигарет. Если даже импорт продовольствия сократился — вначале из-за немецких подводных лодок, потом из-за налетов ящеров, — то табак и вовсе пропал.

Во время экономической депрессии люди подбирали окурки на улицах. Гольдфарб никогда не опускался до подобного. Однако презрение, которое он испытывал, когда впервые увидел такую сцену, позже сменилось жалостью, а затем и пониманием. Но тогда охота за окурками была вызвана нехваткой денег, а не сигарет.

Гольдфарб окликнул владельца соблазнительно вспыхивавшего огонька:

— Эй, дружище, не продашь ли мне сигаретку? Курильщик остановился. Огонек на мгновение вспыхнул ярче, затем сдвинулся, поскольку незнакомец переместил сигарету в угол рта.

— Извини, приятель, у меня осталось всего три, и их я не продам. Сейчас не на что тратить деньги. Но если хочешь, можешь разок затянуться.

Гольдфарб колебался; почему-то это задевало его сильнее, чем нагибаться за окурками. Но в голосе незнакомца не чувствовалось презрения. Хотя он и не намерен продавать часть своих сокровищ, но готов немного поделиться ими.

— Спасибо, — сказал Гольдфарб и быстро подошел. Дэвид постарался как можно дольше удержать в легких дым и выпустил его с большим сожалением. Владелец сигареты снова затянулся. В слабом темно-красном свете било видно удовольствие, отражавшееся на его лице.

— Проклятая война, — выпуская дым, произнес он.

— Это уж точно, — ответил Гольдфарб. Он закашлялся. Как бы ему ни хотелось курить, его тело отвыкло от этой привычки. — Интересно, что у нас исчезнет следующим? Наверное, чай.

— Жутко подумать, но скорее всего ты прав. Скажи, разве можно вырастить чайные кусты где-нибудь на полях Кента?

— Нет, — мрачно ответил Гольдфарб. Что-то он будет делать, когда исчезнет его утренняя чашка чая? Обойдется без нее, вот и все.

— А что у нас пили, пока не появился чай?

— Думаю, что пиво.

Курильщик аккуратно загасил сигарету.

— Именно это я и намерен сейчас сделать. Не хочу туда входить с зажженной сигаретой, Я слышал, что людям проламывали голову из-за трубки табака, и не стремлюсь, чтобы это случилось со мной.

— Разумно, — кивая, согласился Гольдфарб. — Хотя там и так полно дыма, никто тебя не унюхает.

— Ты прочитал мои мысли. — Теперь голос курильщика доносился из темноты. Он продолжал:

— А заодно я хотел бы попробовать подгрести к той рыжеволосой официантке. Кстати, как ее зовут?

— Сильвия, — бесцветным голосом сказал Гольдфарб.

— Правильно, Сильвия. Ты ее видел? — Не дожидаясь ответа, курильщик добавил:

— Я бы не прочь потратить на нее одну сигарету, честное слово.

Он нашел входную дверь «Белой Лошади» и скрылся за нею.

Гольдфарб еще немного постоял на морозе, затем двинулся в неблизкий путь до своей казармы. Вряд ли Сильвию можно купить .за сигарету, но какое значение это имеет сейчас? Сейчас Сильвия не принадлежит ему, в действительности, она никогда не принадлежала ему. Удовлетворение своей сексуальной жажды — прекрасное занятие, даже более чем прекрасное, когда погружаешься в него. Но нужно не терять при этом головы. Если это все, чем ты занимаешься с женщиной, то прекращение такого занятия не должно становиться концом света.

Вдали послышался похожий на негромкие вскрикивания шум двигателей самолета ящеров. Охватившая Гольдфарба дрожь не имела никакого отношения к холоду. Кто-то там сейчас в небе, возле громоздкого радара? И вернется ли этот парень обратно?

Зенитные орудия открыли свой явно бесполезный огонь. Гольдфарб снова задрожал. Потеря Сильвии — еще не конец света. Но там, вдалеке, он слышал звук настоящего конца света.