Зак неохотно опустил руки и отодвинулся от Тесс.

– Дай я посмотрю, не поранилась ли ты, – предложил он. – Летучие мыши не покусали тебя?

– Нет, они меня не покусали, – ответила она, улыбаясь дрожащими губами. – Но я, наверное, ужасно выгляжу.

– Кошмарно, – усмехнулся Зак. Он ласково отвел спутанные волосы с ее лица. – Если бы летучие мыши увидели тебя сейчас, они бы от страха разлетелись в разные стороны.

– Тебе непременно нужно быть таким правдивым? – Она смущенно засмеялась и, попытавшись руками разгладить безнадежно измятую и разорванную юбку, вздрогнула.

Зак, внимательно следивший за выражением ее лица, заметил, как ее тонкие черты исказились от боли. Взяв ее руки в свои, он повернул их ладонями вверх и увидел, что они ободраны и кровоточат.

– Я упала, – просто сказала Тесс.

Теперь, когда Зак был уверен, что Тесс в безопасности и с ней ничего страшного не случилось, он осознал, какие ужасные последствия могли иметь ее необдуманные действия.

– Черт побери, Тесс, у тебя совсем нет здравого смысла! – воскликнул он и, не давая ей ответить, сердито продолжил: – Ты понимаешь, что с тобой могло случиться? Ты могла серьезно пораниться, когда упала, и лежала бы без сознания, пока бы тебя не нашли. Тебя могли искусать взбесившиеся летучие мыши. Да и вообще здесь, на Западе, очень легко можно лишиться жизни. Особенно в пустыне. Что заставило тебя отправиться бродить по руднику?

Тесс избегала смотреть Заку в глаза.

– Мне было любопытно. И кроме того, рудник принадлежит мне так же, как и тебе. Я имею полное право приходить сюда, когда захочу.

– Позволь мне поставить вопрос по-другому. – Зак скрестил руки на груди и строго посмотрел на нее сверху вниз. – Что побудило тебя отправиться на рудник именно сегодня – и в одиночку?

Тесс смущенно пошаркала ногой по земле.

– Ты никогда не брал меня с собой, вот я и решила посмотреть, как выглядит рудник.

– Тебе кажется, что я от тебя что-то скрываю? – продолжал наседать Зак. – Если уж ты так хотела посмотреть наш рудник, то нужно было просто сказать мне об этом. Я бы с удовольствием показал его тебе. И без пещеры, полной летучих мышей.

– Отлично, – фыркнула она. – Я учту это на будущее. При упоминании о летучих мышах Тесс снова побледнела, и Зак мысленно выругал себя за бесчувственность.

– Давай уйдем отсюда. – Тесс направилась к своей кобыле, но Зак остановил ее.

– Боюсь, что сильный ветер сдует тебя с седла.

И прежде чем она успела возразить, он поднял ее на руки, усадил на своего мерина, а сам сел сзади. Не обращая внимания на ее слабые протесты, Зак направил лошадь вниз по тропе, ведя кобылу Тесс в поводу.

Зак стиснул зубы, когда Тесс прислонилась к нему, нежная и послушная в его объятиях. Это была просто пытка – чувствовать ее теплое тело, прижавшееся к нему. Тесс стала для него упоительным наслаждением, в котором он отказывал себе, словно аскетичный монах. Она была соблазнительна, как спелый плод, готовый к тому, чтобы его сорвали с ветки, попробовали и насладились им. Но что-то удерживало Зака. Та боль, которую Тесс ему причинила, никак не утихала.

Зак облегченно вздохнул, когда они подъехали к ранчо.

Спешившись, он спустил Тесс на землю.

– Ты выглядишь просто ужасно, дорогая, – заметил он, грубоватым тоном намеренно пытаясь создать барьер между ними. – Пойди приведи себя в порядок: прими горячую ванну, а потом вздремни.

Сказав это, Зак натянул поводья и быстро поскакал по направлению к городу, оставив Тесс одну. Она, как брошенный ребенок, с обидой смотрела ему вслед.

Тесс разглядывала ребристый потолок над постелью, сделанный из древовидного кактуса сагуаро. Напрасно Зак предложил ей немного поспать. Она не смогла уснуть и лежала с широко открытыми глазами, ожидая его возвращения. Зак уехал уже очень давно. Может быть, именно сейчас он с удовольствием выпивает в «Серебряных блестках» или в каком-нибудь другом процветающем салуне на Мэйден-лейн. Во время одной из редких поездок в город до Тесс дошли слухи о квартале красных фонарей в Тусоне, который пользовался дурной славой. Очевидно, это больше привлекало Зака, чем ее общество.

Взбив кулаками подушку, Тесс повернулась на бок и закрыла глаза, стараясь уснуть. Она уже начинала засыпать, когда какой-то шум заставил ее снова открыть глаза. Девушка села в постели и прислушалась. Шум раздавался где-то в доме; было слышно, что гремят кастрюлями, – значит, кто-то находился в кухне. «Это Зак вернулся, – решила Тесс, – и хочет есть». Встав с постели, она накинула на плечи шаль. Бесшумно ступая босыми ногами, Тесс прошла через патио к кухне и буквально застыла в дверях. Время как будто повернулось вспять, и она снова, как десять лет назад, увидела незнакомого человека на кухне. Только сейчас это был не солдат армии Конфедерации, а подросток-индеец, шарящий в ее кладовке.

Взлохмаченные черные волосы спускались ниже лопаток. Рваная одежда болталась на его худом теле, как тряпье на огородном пугале. Даже со спины было видно, что он чуть жив от голода. Не замечая ее присутствия, индеец пил воду из кувшина большими жадными глотками.

– В буфете есть лепешки, – спокойно сказала Тесс.

Парень быстро обернулся, и глаза его округлились от ужаса. Кувшин с водой выскользнул из его рук и разбился. Тесс со все большим интересом смотрела на индейского мальчишку. Вдруг глаза его закатились, и, как мягкая тряпичная кукла, он упал к ее ногам.

Тесс опустилась на колени возле мальчика и, окунув конец шали в пролившуюся воду, вытерла его лицо.

– Все хорошо, – без конца повторяла она. – Не бойся. Ты в безопасности. Здесь тебя никто не обидит.

Несмотря на все попытки Тесс привести его в чувство, мальчик лежал на полу как мертвый. Тесс взяла его запястье и обрадовалась, уловив слабый, но ровный пульс. Она разглядывала его при бледном свете луны, падающем в открытое окно. Грабитель был совсем мальчишкой, Тесс показалось, что ему не больше одиннадцати-двенадцати лет. Он был болезненно худ, обгоревшая кожа туго обтягивала высокие скулы, широкий плоский лоб и крепкий крупный нос.

Но почему он воровал еду у нее на кухне? И почему он один? Где его семья? Тесс надеялась, что Амелия, ее подруга из племени папаго, ответит на эти вопросы.