Наклонившись к зеркалу, Тесс рассматривала свое лицо. Те же глаза, тот же рот, те же волосы. В ее внешности все было прежним, но внутренне она сильно изменилась. «Как странно, – размышляла она, – проснулась одним человеком, а иду спать совсем другим». И все потому, что она стала женой. Женой Зака. Понадобилось всего пять минут, чтобы мировой судья изменил ее жизнь. Они с Заком обменялись клятвами верности. Верности на всю жизнь. Простые обещания любить, уважать друг друга и заботиться друг о друге. Они подписали документы, которые делали их союз официальным и обязательным для обеих сторон.

– Мы – муж и жена, – прошептала Тесс, наслаждаясь звучанием этих слов.

Она не помнила, когда еще была так счастлива. Ей хотелось танцевать, петь, кричать. «Миссис Закари Маклейн! Тесс Монтгомери – теперь миссис Закари Маклейн!»

Она готова была громко объявить всему миру о своем новом статусе. Отвернувшись от зеркала, Тесс принялась разглядывать легкое светлое платье, лежавшее на кровати. Пока Зак занимался формальностями, связанными с бракосочетанием, она вспомнила о платье, которое так понравилось ей в день праздника, и купила его. Стоило потратить с таким трудом заработанные деньги, чтобы увидеть лицо Зака, когда она надела это платье. Эбнер Смит, которого Зак пригласил в свидетели, смотрел на нее с откровенным восхищением.

Узнав о том, что Тесс выходит замуж, мексиканка, у которой она купила платье, вызвалась помочь ей. Эта женщина, Кармела, вынула шпильки из волос Тесс, боковые пряди связала на затылке голубой лентой, а освобожденные кудри упали на плечи девушки. Отойдя назад, чтобы полюбоваться на дело своих рук, Кармела в восторге захлопала в ладоши.

– Ах, сеньорита, какая вы красивая!

Тесс и сама чувствовала себя красивой. Чувствовала себя невестой.

Она любовно расправила свое свадебное платье и убрала его, потом отвернула простыню на постели. Она удивлялась, почему задерживается Зак. Конечно, он скоро придет к ней: в конце концов, это их первая брачная ночь. Он может не любить ее – пока, но Тесс знала, что он хочет близости с ней.

С того момента, как они покинули здание суда, Зак вел себя необычно тихо и спокойно. Эбнер настоял на том, чтобы после бракосочетания они пообедали в ресторане «Переодетый полицейский». Адвокат держался так, будто не произошло ничего необычного между ней и Заком. По его поведению нельзя было догадаться, что всего неделю назад он тоже сделал ей предложение. За обедом Эбнер говорил в основном о делах Тусона и его окрестностей. Но ни словом не обмолвился о таинственно исчезнувшем золоте.

Тесс задула свечу в оловянном подсвечнике. Она немного постояла в нерешительности, задумчиво теребя тонкое золотое колечко, украшавшее безымянный палец ее левой руки. Потом, набравшись храбрости, широко распахнула дверь и вышла в патио.

От красоты этой ночи захватывало дух. Небо 17R было усеяно звездами, сиявшими как бриллианты.

Месяц заливал зубцы гор дивным серебряным светом. Ночные животные и птицы исполняли свою странную симфонию: крик совы, завывание койота, тоскливый плач козодоя. Под покровом ночи в пустыне кипела жизнь, рыси и горные львы охотились за своей добычей. Жизнь в пустыне, поняла Тесс, может быть прекрасной и жестокой в одно и то же время.

– Зак... – позвала она тихим, неуверенным голосом. Она заметила одинокую фигуру, стоявшую в тени акации.

– Зак? – Она медленно подошла к нему. – Ничего не случилось? Я уже начала беспокоиться.

– Дорогая, тебе лучше лечь в постель и оставить меня в покое, – слегка раздраженно произнес Зак.

– Я сама знаю, что для меня лучше, – возразила Тесс и, подойдя к нему, взяла его за руку. – Мне нужен ты.

– Ах, Тесс, сколько раз я пытался предостеречь тебя. Я не тот, за кого ты меня принимаешь, не тот, каким был раньше.

– В радости и в горе, Зак. Я серьезно отношусь к обету, который мы дали друг другу.

Он улыбнулся, и улыбка его была такой печальной, что у Тесс защемило сердце.

– Я пытаюсь понять, – задумчиво сказал он, – дана ты мне на погибель или... во спасение моей души. Где же правда, Тесс?

Она покачала головой.

– Ни тони другое, Зак. Я просто хочу быть твоей женой.

– И моей любовницей?

– Да, – прошептала она. – И это тоже.

Крепко держа ее за руку, Зак, не сопротивляясь, последовал за Тесс.

Войдя в спальню, он остановился, повернул Тесс к себе и посмотрел ей в лицо.

– Хочу увидеть, как ты выглядишь, когда на тебе ничего нет, кроме лунного света. Покажи мне это, Тесс.

Голос Зака, обычно такой мягкий и ласковый, звучал сейчас хрипло и страстно. Его пронзительный взгляд смущал Тесс и, как ни странно, в то же время придавал ей уверенности. Медленно, как во сне, она расстегнула пуговки ночной рубашки, потом движением плеч сбросила легкую ткань к ногам.

Зак глубоко вздохнул. Не говоря ни слова, он нежно провел кончиками пальцев по стройной шее Тесс от мочки уха до того места, где бешено бился пульс.

– Прикоснись ко мне, Тесс, почувствуй, как мое сердце бьется в унисон с твоим.

Тесс нежно коснулась ладонью его широкой груди. Сильные, частые удары его сердца отозвались в ее ладони. Ее охватил восторг, она ощущала всей душой, что их желания совпадают. Уже одно это доставляло Тесс острое наслаждение. Ее груди жаждали прикосновения его рук, его губ. Жар в груди стекал вниз, к ложбинке между ног. Она трепетала от желания прижаться к Заку. И жаждала его прикосновений.

Напряжение становилось все сильнее. Мучительно медленно Зак провел невидимую линию между ее грудей. Не торопясь, он легко касался нежной, чувствительной кожи на груди, снова и снова рисуя круги, пока ее соски не отвердели. Тесс непроизвольно прижималась плотнее к Заку, чтобы лучше чувствовать его.

Не отрывая от нее глаз, Зак продолжал эти сводящие с ума движения, обводя ее пупок, поглаживая плоский живот, заставляя ее дрожать от возбуждения. У Тесс перехватило дыхание, когда его пальцы опустились еще ниже. Ее тело было готово к его вторжению, но Зак заставлял ее ждать, заставлял ее желать его еще больше.

– Зак... – Его имя прозвучало как мольба, как вздох.