Брэд внутренне возликовал.

— Забавно, что ты о нем спросила, потому что вчера он пытался разузнать о тебе. Он на тебя запал.

— Правда? — засияла Донна.

— Правда, — соврал Брэд. — Пойду с ним поговорю, а ты пока потанцуй. Посмотрим, что можно сделать.

Проходя мимо Грега, Брэд незаметно для Тома подмигнул ему. Они обняли Брэда с двух сторон — видимо, приняли по второй половине таблетки. Немного потрепавшись, Брэд, оказавшись вне поля зрения Тома, снова подмигнул Грегу и прижал палец к губам.

— Том, видишь вон ту девочку?

— Какую?

— Симпатичную блондинку в центре танцпола. Ну вон ту — в коротком желтом платье с офигенными сиськами. — Брэд тут же подумал, что он и сам бы не прочь переспать с ней.

— Ага, — наконец заметил ее Том.

— Не знаю, зачем я тебе это говорю, — сомневаюсь, что ты бы сделал что-то подобное для меня, — но эта маленькая птаха сказала мне, что она тебя желает. Для меня это облом невероятный, потому что полкурорта пытается развести ее на секс уже неделю.

После этого заявления Грег чуть все не испортил, поперхнувшись водой.

— Серьезно? — заулыбался Том — от «яблока» сама наивность.

— Я правду говорю, Грег?

— О, да, — Грег взял себя в руки. — Когда ты с ней закончишь, Том, дай нам понюхать твои пальцы.

Том поставил напиток на стойку, собираясь идти к Донне.

— Прежде чем уйдешь, мне бы хотелось объявить новое соревнование, — заявил вдруг Грег.

— Только не это, — простонал Брэд. — Что на этот раз?

— Кажется, у всех есть магнитофоны, не так ли?

Брэд кивнул. Кивнул и только что присоединившийся к ним Майки.

— У меня плеер «Сони», — сказал Том.

— А он пишущий?

— Вроде, да.

— Прекрасно. Тогда все что нужно — это фраза недели, сказанная во время секса теми, кого мы за это время снимем.

— Какая еще фраза? — поинтересовался Майки.

— Для первой недели это будет «Флаффифлопс».

— Чего? — расхохотались все трое. — Пушистые шлепанцы?

— Да, «Флаффифлопс», — повторил Грег. — Так вот. Пока вы ее трахаете, надо как-то сделать так, чтобы она сказала «Флаффифлопс». Неважно, каким именно образом вы заставите ее это сделать, только не вздумайте говорить ей, что это у нас соревнование такое.

Том, Майки и Брэд покачали головами, не веря своим ушам, хотя в головах у всех троих завертелись всевозможные уловки, которые могли бы заставить будущих жертв сказать этот бред.

Том пошел к Донне, и через десять минут они исчезли — к большой радости оставшейся троицы.

Симпатичная блондинка, в комнате которой побывал налетчик, пришла в клуб без подружки, и через час Брэд ушел с ней.

Майки ненадолго оставил Грега одного, но, когда вернулся, застал его в непотребном состоянии, едва способного говорить.

— Что случилось, чувак? — Майки не смог разобрать, что именно промычал Грег на его вопрос, а через несколько секунд он вообще отрубился. Рядом был Вине — хозяин «Мэдхауса».

— Кто-нибудь знает, что с ним?

— Фиг знает. Он выпил много.

— А, ну тогда понятно, — сказал подошедший Даффи из «Чарльстона». — Он принял порядочное количество джи-би-эйч, а с алкоголем это смертельная штука. Я на твоем месте отвез бы его в медцентр.

Майки попытался разбудить Грега, но тот никак не реагировал. Медцентр находился в ста метрах от клуба, и Майки попросил Даффи помочь ему. В больнице Майки сказал доктору, что именно, по его мнению, принял Грег, и доктор сделал укол.

К счастью для Грега, это была не передозировка, как все подумали, однако когда он очнулся через пару часов в медцентре, то очень запаниковал, абсолютно не понимая, где он и как сюда попал. Несколько секунд он думал, что умирает. Первой из сознательных мыслей Грега было выжить любой ценой. Это было не из-за любви к родителям или из-за нереализованных амбиций. Эта мысль пришла к Грегу после того, как он вспомнил последнюю девушку, которую трахнул. Это был монстр, и он не мог вынести посмертного унижения, представив себе свое лицо рядом с ее на первой полосе «Сан» с заголовком типа «Последняя ночь с мертвым гидом „Молодых и Холостых"», особенно после того как он действительно чуть не уснул во время секса с ней. К счастью, утром он почувствовал себя оживающим и покинул больницу под присмотром Майки.

Брэд привел девушку к себе, потому что ее подруга сняла себе кого-то. Блондинку звали Аманда. Она ясно дала понять Брэду, что секса у них не будет, но спустя десять минут, когда ее рука вовсю ласкала его орудие, он решил, что она передумала. Так и было.

Брэд съел только одну таблетку, которая уже отпускала, что было очень удобно — он мог контролировать свой оргазм. Ему нравилось оттягивать этот момент до последнего. Грег был прав. Секс как таковой уже настолько наскучил, что все участники соревнования стали почти безразличными к нему и пытались отработать какие-то особые или необычные способы, чтобы можно было на следующий день рассказать о них остальным. И несмотря на то что флакон дезодоранта успешно нашел на время необычное для него применение и место, тем не менее Брэд никак не мог придумать, каким образом заставить Аманду сказать «Флаффифлопс».

Он напряженно думал об этом, когда внезапно почувствовал сзади чье-то присутствие. Это был гостиничный кабыздох, которому когда-то Брэд поведал о своей любви к Патриции. Он носом открыл дверь в номер Брэда и начал принюхиваться, а поскольку у собак известное пристрастие к пахучим частям тела, то неудивительно, что он заинтересовался возней на кровати двух хрюкающих тел. Едва Брэд в очередной раз замедлил ритм, чтобы еще на какое-то время оттянуть оргазм, пес сунул свой холодный нос ему в задницу и лизнул его яйца — скорее из любопытства, чем от желания. Тут-то Брэд и кончил. Вытащив член, он снял презерватив и, обернувшись, увидел, как ублюдок уходит, повиливая хвостом. Когда пес, обернувшись перед дверью, коротко тявкнул, Брэду на момент почудился издевательский смешок.

Утром у бассейна обсуждались только две горячие новости. Прошлой ночью в «Найт лайф» была серьезная драка. Скандинавские качки нажрались и завелись на ирландца Бена, который изо всех сил пытался избежать прямого столкновения, но они ему не оставили выбора. Никто не хотел вписываться, так как эти «сканди» были офигенно здоровыми и кое-что умели. Однако в следующую минуту случилось то, о чем впоследствии будут слагать легенды, потому что по истечении этой минуты все четверо скандинавов без сознания валялись на полу в живописных позах. Бен же спокойно прошел к бару и заказал себе пивка, в то время как быстро прибывшая полиция грузила тела качков в машину. Причем они были такими здоровыми, что каждого с трудом волокли четыре полицейских.

Другой столь же горячей новостью было свидание Тома и Донны. Расти, Белка, все гиды и еще десяток клиентов держали в руках по куску картона или бумаги или сигаретную пачку с написанной на них цифрой 21, и, когда наконец к бассейну вышел весьма довольный собой Том, все подняли свои импровизированные плакатики, скандируя: «Двадцать один! » До Тома долго не доходило, что он стал двадцать первой курортной жертвой Донны, а когда до него наконец дошло, то по его побледневшему как мел лицу все догадались, что презервативом он не пользовался.

Пощечина была сильной. Инстинктивной реакцией Рика было ответить ей «поцелуем из Глазго» [12] , но импульс прошел в течение секунды.

— За что? — обиженно спросил он, надеясь, что она не знает о его периодических визитах к Вив в «Локабер» и к Лене в «Парк-Хед».

— Я не могу тебе вообще ничего доверить, — сказала Кармен.

— О чем ты?

— Сэнди, — ответила она, имея в виду своего йоркширского терьера.

— А что с ней?

— Не надо изображать невинного. Алистер все мне рассказал.

— О! — только и мог сказать Рик.

— И что это было? То, что чуть не убило мою бедную собачку? То же самое, из-за чего мы не видимся по выходным; то же, из-за чего ты потерял работу; то же, из-за чего ты не способен ни на что до самой среды, — проклятые наркотики!