И вот мы в Амгу. Это небольшая приморская деревушка, настолько оторванная от цивилизации, что местные люди (а их здесь всего около семисот человек) спокойно игнорируют значительный блок российских законов, которые в местных условиях приобретают явно выраженную абсурдность, противоестественность и абсолютную неисполняемость. Хотя им тут и построили аэропорт ещё в давние времена, и сейчас даже восстановили полёты на новых самолетах, коренным образом это не может изменить сложившегося здесь своеобразного уклада жизни, базирующегося на понимании своей оторванности от всего мира и умении жить вопреки всему.
Здесь, как нигде, имеют значение личные качества человека, его харизма, воля и сила. Сколько я здесь не общался с людьми, даже отрывочно, в несколько секунд, у меня сложилось ощущение, что слабых людей здесь просто нет. Вымерли. Здесь каждый живет с правильным пониманием, что вся жизнь - это борьба. Борьба с природой, с болезнями, с животными, с властью.
В прошлом году часть деревни выгорела подчистую от сильнейшего пожара. В тот день разыгрался сильнейший ветер, и какой-то незначительный пал вдруг перекинулся вначале на один дом, а затем и на другие - всего сгорело более полутора десятков домов.
Очевидцы рассказывали, что огонь шёл буквально стеной, и не было от него спасения. Средств пожаротушения в деревне нет, спасали имущество и скот, спасали себя. И сейчас часть деревни зияет огромным пустырём. После того случая по всей деревне стоят специальные столбы с перекладиной (точь-в-точь как небольшие виселицы), на которых висят обрезанные снизу стальные корпуса огнетушителей, окрашенные в ярко-красный цвет. Колокола, да и только. Будто для того, чтобы реквием на них звонить по сгоревшей деревне...
-Местная пожарная сигнализация, - поясняет сидящий в машине специалист.
А ещё Амгу периодически страдает от наводнений, которые приносит посёлку одноименная горная река, способная в период сильных ливней за пару часов превратиться из тихого ручья в ревущий беспощадный поток, сносящий всё на своем пути. Но, такова жизнь, и местные люди на жизнь не жалуются, они привыкли смотреть трудностям в глаза, привыкли эти трудности преодолевать.
-Знаю где, - говорит Дима, и вскоре мы уже уткнулись в забор с размашистой надписью "Шиномонтаж".
Оказалось, здесь не принято монтажнику все время проводить в монтажке. Машин в деревне не так уж и много, монтажек же аж три штуки, и поэтому они все просто занимаются своими делами, но если кому надо - приезжают по звонку. Вызваниваем. Приезжает слегка не трезвый мужичок неопределенного возраста (а суровая деревенская жизнь быстро крадёт возраст из внешнего вида), долго смотрит на колесо, икает и говорит, чтобы мы приехали через полчаса. Мы оставляем ему колесо, и полчаса добросовестно катаемся по деревне, изучая её колорит. Однако, по возвращению слышим лишь невнятные объяснения, что у него нет такой большой латки, а все магазины, торгующие автотоварами, в этот день закрыты. По лицу и поведению ясно - по какой-то причине он просто не хочет латать наше колесо. Ну что же, есть еще две другие монтажки.
Чтобы больше не было недоразумений с отсутствием латок, заезжаем в первый же хозяйственный магазин, в котором, вопреки утверждению монтажника, покупаем необходимые вещи, и везем их к следующему мастеру.
На выезде из деревни находим вторую монтажку, на которой вообще нет никаких обозначений, находим мастера, который в течение получаса быстро и качественно устраняет порез колеса. Все необходимые инструменты у него расположены чуть ли не под открытым небом.
Пока все смотрят на работу мастера, я брожу по окрестностям и нахожу кучу старого, черного от времени, бруса - явно хорошо послужившего в качестве стен какого-то дома. На местах стыков брус проложен паклей, но как только я попытался отщипнуть кусок для более детального рассмотрения, с удивлением вижу, что это вовсе не пакля, а сухой мох. Это открытие заставляет меня вспомнить одну из книг Владимира Клавдиевича Арсеньева, где он описывал материалы, которые шли в этой местности на строительство домов. В том числе он упоминал и специально высушенный мох. Вот он, оказывается, как выглядел в натуральном виде.
-Поехали, опаздываем! - Димка уже сияет радостью, что колесо восстановлено, и теперь мы снова можем носиться по самым злачным местам дикой уссурийской тайги.
Выезжаем из деревни, и берем курс на запад, туда, откуда приехали. Если бы не пробитое колесо, то сегодня мы в Амгу заезжать не планировали. Нам надо в тайгу. Очень далеко.
По пути заезжаем на термальный источник "Теплый ключ" и договариваемся на завтра.
Перевал 537
Чтобы добраться до зимовья, где нам предстоит провести пару ночей, нужно проехать перевал. Я не знаю его названия, так как на картах Генштаба данная дороге еще не обозначена (она была построена всего-то несколько лет назад на основе лесовозной колеи). Возможно, и названия у перевала еще нет, не берусь утверждать. Тем не менее, дорога здесь - это в чистом виде горный серпантин. С учетом крутизны склонов, дорога выбирает себе причудливые изгибы ландшафта, отчего изобилует крутыми поворотами и опасными узкостями. А ведь здесь ездят не только джипы, типа нашего вездехода, но и обычные машины, и рейсовые автобусы, и перегруженные лесовозы. И ничего - справляются же!
Мы же здесь уже ехали, но это было ночью, и мы не могли видеть всего размаха и ужаса этой трассы. И сейчас, влипнув в окна машины, ухватившись в поручни, пытаемся ловить эти, безусловно запоминающиеся, моменты.
Словами рассказать о той красоте просто невозможно. Горы, совершенно не типичные тем, которые есть в южном Приморье, уносят мои воспоминания на тысячи километров отсюда, и у меня стынет кровь в жилах, а ладони покрываются холодным потом. Вот мы проезжаем вертикальный обрыв, который заканчивается верхушками ёлок где-то бесконечно внизу. Кажется, брось туда камень, и он будет лететь целую вечность.
И мысли коварные закрадываются - а ну как свалимся туда, вместе с машиной! И адреналин растекается по венам, придавая бодрости и интереса к жизни.
В общем, пока добрались до перевала, слегка хлебнули лиха, постоянно подстегивая друг друга какими-нибудь резкими высказываниями, типа, "ой, мы падаем, всё пропало...".
На перевале я посмотрел показания навигатора, и с удивлением отметил, что мы находимся на высоте всего 537 метров над уровнем моря, хотя по моим ощущениям было больше.
Ужасный ветер буквально сносит с ног. Мы быстро выпиваем из термоса остатки чая и садимся в машину. Нам предстоит спуск с перевала и два часа езды по таёжной дороге.
Удивительная рыбалка
Свернув с грунтовой "трассы" в едва заметный отворот, въезжаем в лес. Дорога то петляет среди берез и елей, то идет вдоль какого-то ручья, то по склону, то в гору. Трясет, и мы прыгаем на каждой кочке, а водитель только улыбается и острословит. По всему видно, что Дима уже добрался, куда хотел - и теперь ему хорошо.
Впереди дорогу перегородила упавшая с откоса ель. Мы выходим, разминаемся, осматриваемся. Ухватившись за её липкие и колючие ветки, тащим в сторону. То, что не удается примять в сторону от дороги, Дима обрубает топором финской фирмы "Фискарс". Хороший такой топорик, удобный и универсальный - совмещает в себе функции и топора и колуна. Я взвешиваю его в руке, приноравливаюсь, и одним ударом со звоном отсекаю довольно-таки толстую ветку. Полезный инструмент для машины путешественников, как и напильник.
Переезжая очередной поворот ручья, Дима останавливается машину, и громко объявляет:
-Остановка "Баланов ключ". Выходим.
По всему видно, как здесь еще недавно неиствовала водная стихия. Совсем недавно горная река выходила из своих берегов, заполонив русло бесчисленными каменными порогами, принесенными потоком воды невесть с каких гор, а так же карчами и пнями. Русло выложено, как брусчаткой, здесь можно ездить и ходить, а вот по берегам, на стыке русла с тайгой, непрерывной полосой стоит непролазная стена карчей. Туда даже смотреть страшно, не то, чтобы попытаться перебраться через это, природой возведенное, препятствие.
