— Возможно, она уже умерла, — грубовато отозвался Дерек. — Она всегда была жизнерадостной, легкой на подъем. Сейчас же малейшее усилие дается ей с трудом.

И теперь, спуская на воду маленькую резиновую лодку, он знал, что именно должен сделать. Джентиана Маккелли расскажет все его матери — пусть даже придется похитить своенравную художницу.

Она уже ждала на берегу, когда лодка подплыла к каменной пристани. Сеттер сидел у ее ног и, уподобляясь хозяйке, излучал неприязнь. Ружья не было видно — скорее всего оно осталось в лодочном сарае. Дерек вспомнил о ее черном поясе по карате и усмехнулся: пожалуй, для него парочки умелых приемов будет недостаточно.

Лодка еще не успела ткнуться носом в камни, как он уже выпрыгнул прямо в мелкую воду с веревкой в руках. Стоило ему набросить петлю на валун, как пес с бешеным лаем рванулся вперед. Дерек тут же обернулся, готовясь встретить оскаленные зубы и когтистые лапы: с собакой он вполне мог справиться.

— Ко мне! — приказала Джентиана. Огромные глаза ее, казалось, занимали половину бледного лица.

Сеттер неохотно вернулся к хозяйке. Несмотря на агрессивность, животное явно было хорошо выдрессировано.

Дерек по-прежнему стоял у самой кромки воды, ожидая, когда женщина подойдет сама. Ему нужно было иметь хоть какое-то преимущество, чтобы не оказаться полностью в ее власти. Тело его и так уже почти дрожало от сексуального возбуждения.

Джентиана похудела, хотя разглядеть стройные ноги, тонкую талию и полную грудь под широкими джинсами и безразмерным свитером было довольно сложно. Глаза как будто впитали краски окружающей природы — прозрачно-зеленые, с серебристыми искрами, они напоминали море перед грозой. Золотистая прядь выбилась из косы и трепетала на ветру, касаясь нежной щеки и шеи.

У Дерека едва не помутился разум при воспоминании, как он лежал рядом с ней, обнаженной и такой доступной, жаждущей его поцелуев и ласк. Как эти плотно сжатые губы приоткрывались, и…

Стоп! — приказал он себе, тряхнув головой.

Необходимо успокоиться, иначе еще секунда — и плотский инстинкт возьмет верх над волей и рассудком.

Пес словно перехватил мысли самоуверенного незнакомца и предупреждающе зарычал, обнажая острые белоснежные клыки.

— Сидеть, — тихо, но строго сказала Джентиана, останавливаясь метрах в трех от Дерека. Сердце ее бешено колотилось от смешанного чувства радости и страха.

Этого мужчину не назовешь трусом. Большинство непрошеных гостей стремились унести ноги уже после секундного общения с разозленным Джейком. И хотя Роган явно внутренне подобрался и не спускал глаз с пса, молодая женщина поняла, что ему хватит уверенности и умения, чтобы справиться с собакой.

Знает ли Дерек, кто она? От этой мысли по спине пробежали мурашки, но Джентиана бесстрашно подняла взгляд навстречу взгляду золотых глаз.

— Что тебе нужно?

— Поговорить с тобой. — По выражению лица нельзя было догадаться, о чем на самом деле он думает.

— Полагаю, я достаточно ясно дала понять, что мне нечего тебе сказать.

— Интересно, почему ты решила, что сможешь так просто от меня избавиться? Мне нужно многое от тебя услышать.

Джентиана нахмурилась. Она еще не видела его в таком состоянии: собранным, самоуверенным, излучающим энергию и готовность действовать. Три недели она то и дело вспоминала проведенную с ним волшебную ночь и даже представляла следующую встречу. Как он выслушает рассказ о смерти Эдди и поймет, что это была трагическая случайность.

Но в реальности все оказалось гораздо сложнее.

— Нет! — резко ответила молодая женщина, поднимая голову.

Дерек видел, как шерсть становится дыбом на загривке у собаки, как сеттер скалил зубы, изнывая от ревности и беспокойства.

Пожалуй, со временем можно неплохо подружиться с этим отличным псом — чего не скажешь о хозяйке. Им никогда не стать друзьями, хотя он реально ощущал исходящие от нее волны так несвоевременно вспыхнувшего желания.

Словно подталкиваемый каким-то демоном, Дерек неожиданно сказал:

— А знаешь, вы с псом очень похожи — одинаково рыжие и злые. Он случайно тебе не родственник?

— Не вижу ничего смешного, — холодно отозвалась Джентиана. — Пожалуйста, уходи.

Ласковая и одновременно жесткая улыбка искривила его губы.

— Не раньше, чем мы с тобой вспомним старые добрые времена, — произнес он с убийственной вежливостью.

— Старые добрые времена? — Кровь отхлынула от ее и без того бледного лица. — Я не знаю, о чем ты.

— Зато я знаю. — Дерек сделал несколько шагов навстречу. — И мне есть что сказать тебе. Так что наберись терпения выслушать.

Глухой рык вырвался из пасти Джейка. Однако пес не двинулся с места, ожидая приказа.

— Хорошая дрессировка, — похвалил Дерек, смотря Джентиане прямо в глаза. — Так ты дашь ему ту короткую команду, которую он явно мечтает услышать?

— Не сейчас. — Голос ее дрожал от сдерживаемого гнева. Она не смогла бы приказать Джейку броситься на непрошеного гостя, и это не укрылось от собеседника. — Сначала я тебя выслушаю.

— Почему ты не ответила на письмо моей матери? — резко, без всяких вступлений спросил он.

У Джентианы от страха свело живот, когда вслед за вопросом ее пронзил горящий взгляд золотых глаз — такой безжалостный и жестокий.

Итак, ему все известно, и он не намерен скрывать свои чувства. Конечно, Дерек, как и его мать, не испытывают к ней большой любви, но прозвеневшее в голосе обвинение болью отозвалось в ее сердце.

— Я уже рассказала миссис Калгривз, что произошло с… с твоим братом, — собравшись с силами, произнесла она. — Пять лет назад она не поверила мне и не верит до сих пор. Более того, продолжает обвинять меня в смерти Эдди. И ты хочешь, чтобы я снова выслушивала оскорбления?

— Мать не поверила тебе, потому что история прозвучала весьма неубедительно. Ты должна была видеть хоть что-нибудь, — ровным тоном ответил Дерек. — К тому же очень странно, что твой отец, присутствовавший при так называемом несчастном случае, в результате которого Эдди погиб, отказался дать показания в суде.

— Не правда! — Джентиана из всех сил сдерживалась, чтобы не разрыдаться или не накричать на Рогана. — Он сделал письменное заявление, которое потом забрал следователь в присутствии шефа местной полиции.

— Да, но оба были лучшими друзьями твоего отца, — возразил он.

Самолюбие не позволило Джентиане признать справедливость этого замечания.

— Не забывай, что через две недели после расследования мой папа умер.

— Знаю. — В голосе Дерека не прозвучало ни тени сочувствия. — Моя мать просила передать, что больше не винит тебя; сомневаюсь даже, что она вообще когда-либо имела серьезные подозрения на твой счет. Ее сильно потрясла смерть Эдди, и теперь она сожалеет, что оскорбила тебя под воздействием гнева и горя. Ей просто необходимо знать правду, потому что она очень больна.

Джентиана почувствовала угрызения совести, когда вспомнила усталое, несчастное лицо пожилой дамы, ее белые волосы, пять лет назад бывшие совершенно черными.

— Мне очень жаль, — с трудом произнесла она. Но что миссис Калгривз делала в отеле?

Ждала сына? Нет, вряд ли, ведь ее окружала целая группа спутников…

— Это заставит тебя изменить решение и рассказать правду? — Заметив ее неуверенность, Дерек сам ответил:

— Вижу, что нет. Ты ведь совершенно не обязана беспокоиться о ней.

— Ты меня шантажируешь, — хмуро отозвалась Джентиана, и так чувствуя себя не на высоте положения.

— Всего лишь говорю то, что есть. — Ни один мускул не дрогнул на его словно окаменевшем лице.

— Тебе не было никакого смысла приплывать сюда, потому что мне все равно нечего добавить. Я уже все сказала. И пожалуйста, уходи.

Джентиана резко развернулась на каблуках и пошла вверх по тропке. С каждым шагом она удалялась от своего счастья, но не могла остановиться. Издав на прощание свирепый рык, Джейк неохотно потрусил за хозяйкой, да и то только после того, как она его позвала.