– Не злись. Ну, Машк…
Машка опять уселась, зло одёрнув ни в чём не повинный подол.
– Мог Отец кого угодно сюда направить. Мог. А направил нас. Значит, так надо. Арнольдыч до генерала дослужился, всю войну прошёл, ордена на груди не поместятся, товарищ Сталин его знает и ценит – так неужто ж он такую глупость ни с того ни с сего учинил?
Утешал, а самому отчего-то не очень верилось. Накатила, не в первый раз уже за муторную скучную неделю, волна досады.
– Игорёха! До чего ж ты у меня правильный, аж сил нет порой! Я это сама всё знаю! Понял? Только мне от этого не легче. Не нужны мы здесь. Никому не нужны. – Серые Машкины глаза наполнились слезами обиды.
– Брось, Маха. Хоть лечебное дело нам и давали, что называется, «не выходя за пределы», но кое-что мы таки знаем. И умеем. А чего не умеем – так учебники есть. Закажем по абонементу, и…
– Умеем, – согласилась Маша. – Рваную рану закрыть, потерю крови остановить, пока до госпиталя не дотащат. В живот если попало опять же… да только нет здесь никаких ранений. А с рутиной врачи куда лучше справятся. Ну, если не эпидемия. Тут, говорю ж тебе, лечебник нужен, а не мы, теоретики.
Игорь только досадливо хмыкнул и затянулся.
– Отец не ошибается.
– Заладил сорока Якова одно про всякого. Он же не товарищ Сталин.
– Угу. Не в сложнейшем расчёте, не в планировании небывалого эксперимента ошибся – а в том, кого в маленький Карманов на работу послать?
– Ну что, что нам здесь делать? – вновь простонала Маша. – Когда нас на фронт отправляли, понятно было. Фрицы, всюду фрицы. А тут?
– Может, тоже фрицы имеются? Только мы их не видим? – выговорил Игорь одну из невероятных теорий, что перебирал в своей голове долгие часы, которые вынужден был проводить за бумажками.
– Какие, Игорёха, тут фрицы?! Семь лет как война кончилась! Уже вон в школу ребята пойдут, что её и не видели, даже младенцами! А так-то всё правильно. Страна, партия тебя послали – делай дело. И я готова! Так ведь дела-то нет!
– Дела нет… – протянул Игорь задумчиво, – а охрана у Иван Степаныча будь здоров…
– Может, от уголовников каких бережётся? От шпаны залётной? – робко предположила Маша и сама же с досадой махнула рукой. – Да нет, о чём я… шпана – им другое подавай…
Раздался треск мотоциклетки, и они оба разом повернулись.
Трофейный «БМВ» пылил по Сиреневой, за рулём – милиционер в белой рубахе. Ба! Старый знакомый, который у них документы в горисполкоме проверял.
– Товарищи маги! Товарищи!
– Что случилось? – Игорь и Маша дружно вскочили с лавочки.
– Иван Степаныч просили срочно в горисполком. Немедля.
– Да что произошло-то?!
– Не могу знать, товарищ Угарова, приказ имею только вас доставить. А уж остальное всё товарищ Скворцов сам скажет.
На сей раз обошлись без «ордеров» и «литеров на проход».
Тук-тук. Тук-тук по знакомому кабинету, от окна до гипсового бюста и от бюста до окна.
– Грибники у нас пропали. Шестеро. Бабы наши кармановские и два мужичка с ними – Пантелеймон Парфёнов да Сашка Кулик. Ушли за реку, и второй день нет. Лето тёплое, дождливое – грибы рано попёрли, хоть косой коси…
– Так милиция должна, – подобрался Игорь. – И людей всех поднять! Цепями прочёсывать!
Скворцов досадливо поморщился, погладил лысину.
– В область позвонить… армия поможет…
– У области своих потеряшек хватает, – предгорисполкома скривился, словно от зубной боли. – В общем, хотел, товарищи, вас попросить о помощи. Маги ведь в поиске сильны, правда?
– Мы… можем… – осторожно ответила Маша.
– Я и на базовый курс согласен, – мрачно усмехнулся Скворцов. – Только б дур этих найти. А то за реку попёрлись, там ведь болота сами знаете какие. Зима снежная выдалась, весна – мокрая, топи водою полны, там потонуть – легче лёгкого. Не хочу я людей без крайней нужды туда гнать, ещё ведь ухнет кто-нибудь – и поминай как звали. Можете, товарищи чародеи, что-нибудь сделать?
Игорь кивнул.
– Можем. Только фотографии пропавших нужны, вещи их какие-нибудь… и, как ни крути, самим туда лезть надо – издалека не подберёшься без усилителей, без аппаратуры…
– Отделение милиции с вами отправлю, – кивнул Иван Степанович. – Ребята все боевые, фронтовики. Есть разведчики бывшие. Что ещё вам, товарищи, надо?
– Снаряжение, – развела руками Машка. – А то в болото лезть, а я себе, смешно сказать, даже сапог не справила.
– Найдём, – Скворцов черкнул в блокноте. – Насчёт магических припасов не беспокойтесь – я сейчас комнату с НЗ вскрою. Никуда не уходите, товарищи, с поисковой операцией медлить нельзя.
Лезть в заречную чащу на ночь глядя никому не улыбалось, но делать было нечего. Людей спасать надо, и тут уж не до удобств. Отделение, выделенное Маше с Игорем, оказалось экипировано что надо, при автоматах, с парой больших армейских палаток, котлом, консервами, концентратами и прочим. Люди в нём оказались как раз те самые, из охраны горисполкома. Народ и впрямь бывалый, нашлись воевавшие в соседнем корпусе и в соседней армии. Лейтенант Морозов, командовавший милиционерами, в разведроте прошёл от Днепра до Берлина. Сам чёрт не брат.
И такие бравые ребята стоят, охраняют никому не нужный исполком в никому не нужном Карманове?
– Распоряжайтесь, товарищи маги. А мы поддержим.
Глядя на милиционеров, Игорь лишь удивлённо поднял бровь. Ну, ладно, охрана, может, у них свои уставы, им положено так стоять, при полном параде. Но в заречных-то лесах зачем автоматы? С кем воевать? Это ж тебе не западная граница, не Тернопольщина какая, где нечисть недобитая и впрямь по чащобам прячется. В здешних лесах в основном мелочь всякая – лешачки, кикиморы. Так на лешачка автомата не нужно. Будет сильно надоедать – кинь в него шишкой, и только пятки засверкают.
Машка с тоской посмотрела в быстро темнеющее небо. Они сошли с моста через Карманку. Вправо, к болотам, убегала неширокая тропка, известная всем городским грибникам, – отсюда начинался путь к заветным делянкам. Милиционеры держали фонари, на спине у одного – армейская радиостанция.
Ничего не пожалел товарищ Скворцов. Словно и впрямь их там бандиты ждут или, скажем, парашютисты-диверсанты. И ведь достал откуда-то!
– Сюда, – махнул рукой Игорь. – Фонари погасите, когда мы скажем.
Бдение над фотографиями пропавших не прошло даром. Были они где-то невдалеке, может, километров семь-восемь по прямой. Конечно, болотными тропами все пятнадцать выйдет, но на фронте, случалось, и по сорок за день топали, а потом ещё лопатами махали, окопы рыли.
– Идёмте. Потом кричать-аукать начнём. Сейчас-то рано ещё.
– А может, они нам навстречу выбираются? – резонно заметил лейтенант.
– Погоди шуметь. – Игорь резко вскинул руку, сжав кулак.
Лейтенанта-разведчика не требовалось учить.
Оба мага застыли на тропинке. Лес надвинулся, сжал кучку людей. Тёмные ели угрюмо нависали над тропой; жёлтые пятна фонариков метались по серому мху на стволах, по еловым лапам, густым и низким.
Люди переминались с ноги на ногу – волшебники что-то учуяли, не иначе.
– Кровь, – вполголоса сказала Маша.
Ветер крадучись пробирался меж старых дерев, ступал мягко, словно вор.
– Да, кровь, – откликнулся Игорь.
Каждый маг, что бывал на фронте, на передовой сразу после боя, знал этот запах. Запах, неощутимый для остальных, даже для служебных собак. Его звали «запахом крови», хотя, конечно, это было всего лишь красивым названием. И неважно, теоретик ты или практик, этот запах ты ни с чем не спутаешь.
– Какая кро… – начал было лейтенант и тотчас осёкся, потому что Машка резко пихнула его локтем в рёбра.
Самое разумное сейчас – конечно же, повернуть и вернуться назад утром, уже не отделением, а с батальоном. Но…
Но вдруг там ещё остались живые? И что случилось – нарвались на зверя? Или на кого-то хуже зверя?
И когда ещё окажется здесь этот самый батальон?
